Когда случились мы (ЛП) - Солис И. Б.

— Генри, я хочу…

Мои глаза широко раскрыты, в них надежда и ожидание.

— Ты просто заставляешь меня чувствовать так много всего, — признается она, её зеленые глаза сверкают в моих глазах. — Всегда.

— Хорошо, — я улыбаюсь, сладкое облегчение пронизывает всего меня. — Потому что ты тоже заставляешь меня чувствовать так много всего.

Правда в том, что я поглощен ею, одержим ею.

Мне нравится эта близость, когда мы теряемся друг в друге. Мне нравится позволять своим рукам любоваться изгибами и впадинками, о которых я часто мечтаю. Все в ней вызывает у меня абсолютное наслаждение. Мне нравится, что ей нравится обжиматься и обнимать меня за спину, пока мы спим…самая милая маленькая ложечка. Люблю танцевать с ней на кухне в два часа ночи после того, как мы часами говорили обо всём подряд. Люблю, что она не относится ко мне по-другому из-за того, с кем я встречался или чем я занимаюсь. Для неё я просто Генри, и этого достаточно.

— Я люблю тебя, Луна, каждой клеточкой своего тела. Ты — каждый мой вздох, каждое биение сердца.

Снова держа её в своих объятиях, я понимаю, что у нас есть ещё один шанс, и на этот раз я не облажаюсь. Я готов быть терпеливым. Я готов ждать столько, сколько ей нужно.

— Но ты такой…а я всего лишь… — она не может встретиться со мной взглядом, пока говорит. — Я не заслуживаю…

— Это сомнение? Ты права; ты этого не заслуживаешь. Это чувство, что тебя недостаточно? Это не так, тебя достаточно, — я прижимаюсь своим лбом к её лбу. “Дай себе разрешение бояться, нервничать и делать всё, что тебе нужно, Луна, но не держись за это, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, спокойно. — Ты заслуживаешь всего самого хорошего, любимая. Лучшего на свете.

Я делаю прерывистый вдох и продолжаю.

— Пожалуйста, знай, я никуда не уйду. Даже когда ты почувствуешь, что тебя нельзя любить, я останусь рядом. Ты так терпелива со мной. Постарайся быть немного терпеливее и к себе, — я подавляю свою нервозность и прижимаюсь к её губам в нежном поцелуе.

Луна тает в моих объятиях.

Когда она откидывается назад, её зеленые глаза искрятся смехом, а от этих ямочек на щеках у меня перехватывает дыхание. Беспомощный — вот таким я себя чувствую, когда она смотрит на меня. И смелым тоже. Потому что в моменты, когда зеленые глаза Луны смотрят на меня так, словно я солнце, звезды и луна, всё сразу, с благоговением и — моё сердце учащенно бьется — с любовью, это заставляет меня чувствовать себя непобедимым и неудержимым, как будто я могу достичь всего на свете.

— Это не всегда будет так сложно, — уверяю я её.

— Обещаешь? — она издает слезливый смешок. Я целую кончик её носа.

— Я обещаю.

— Ты не можешь просто… — она замолкает с полуулыбкой на лице.

— Что я не могу? — теперь я широко улыбаюсь.

— Ты не можешь быть таким милым и обаятельным и заставлять всех чувствовать, что всё будет хорошо.

— Луна, — я хихикаю. — Это моя единственная цель как твоего парня.

Прикусив нижнюю губу, она улыбается мне, затем глубоко вздыхает.

— Я работаю над этим.

— Я знаю, — я улыбаюсь в ответ.

Несмотря на то, что она была тихой и сдержанной, такой я её ещё не видел, я чувствую, что происходит что-то чудесное. Так же, как она продолжает быть открытой и честной, она также готова принять комфорт, который я предлагаю. И это означает, что она не просто говорит, что будет работать над этим; она действительно работает над этим.

Именно по этой причине я беру двухнедельный отпуск. Никакой работы, никаких встреч, ничего. Трев, казалось, не очень удивился моему решению и не пытался переубедить меня.

Дело в том, что я работаю без перерыва почти десять лет. Мне очень повезло в жизни и в карьере. Я знаю это. Но во время одной из моих многочисленных ночных бесед с Луной я понял, что я — это больше, чем моя карьера. Я — это больше, чем роли, которые я играю, или реклама, в которой я снимаюсь. Я — нечто большее, чем награды, которые я получаю, или почести, которые я получаю.

Все эти вещи, конечно, приятны, но это ещё не всё. Правда в том, что благодаря моей работе у меня появилось много возможностей и опыта — я это понимаю. Тем не менее, так долго это было моим приоритетом, потому что я боялся, что всё, ради чего я так усердно работал, может быть отнято.

Я подхожу к тому моменту, когда понимаю, что если бы это случилось и всё это исчезло, со мной было бы всё в порядке. Профессия актера не определяет меня. Есть определенное чувство покоя, которое приходит, когда вы принимаете, что не можете контролировать всё. И иметь рядом кого-то, кто поддержит меня, что бы я ни делал, кто хочет меня таким, какой я есть, — это дар, который я никогда не приму как должное.

— О! — Луна встает прежде, чем я понимаю, что происходит. — У меня для тебя кое-что есть! Я сейчас вернусь.

Она выбегает из кабинета, и тогда я вспоминаю, что у меня тоже есть кое-что для неё. Я уже некоторое время держу это при себе.

Мы встречаемся на лестничной площадке. Я поднимался наверх, а она спускалась.

— Вот, — она протягивает мне большой конверт. — Это для тебя.

— Мне его открыть?

— Да! — она смеется, и я хочу слышать этот звук чаще.

На ощупь конверт напоминает стопку бумаг. Может быть, её рукопись?

Это сценарий. Я думаю, что она дала мне не тот конверт — один из множества, разбросанных по дому, — пока не прочитал заголовок на титульном листе: "Агент Беттс", автор Луна Валенсуэла.

Я смотрю на неё, разинув рот.

— Ты написала сценарий?

— Ты говорил о продюсировании.

— Итак, ты написала сценарий, чтобы я его спродюсировал?

— Но сначала тебе стоит его прочитать, — она пожимает плечами. — Возможно, история не та, которую ты ищешь, но формат подходящий. Майя и Хейзел помогли кое с чем.

Когда она говорит о своем творчестве или книгах в целом, это всегда так легко и уверенно. Совсем не так, как когда она говорит о себе. Но она работает над этой частью, учится принимать себя и любить тоже.

— Ты потрясающая, Луна.

— Я абсолютно предвзята, но думаю, тебе понравится, — она усмехается. — Ты вроде как вдохновил меня на это.

Я не могу сдержать улыбку.

— Правда?

— Обходительный, суперсексуальный шпион? Умный и сообразительный? Чувак, это точно ты.

Краска заливает её щеки. Она написала это для меня Чтобы я поступал так, как захочу. Я могу сыграть в этом главную роль. Спродюсировать. И то, и другое?

— Не могу поверить, что ты это сделала, — я прижимаю её к себе. — Спасибо тебе, Луна. Я не знаю, что сказать.

Она продолжает лишать меня дара речи.

— Это не имеет большого значения, — её руки обнимают меня за талию, её голос приглушен моей грудью.

— Конечно, это важно! Твоё талант и время ценны, и ты потратили их на создание чего-то для меня, — я невероятно польщен и немного ошеломлен. — Когда ты нашла для этого время?

— Когда заканчивала свой первый черновик.

— Спасибо тебе, — говорю я снова, на этот раз заключая её в теплые объятия.

Она откидывает голову назад, её губы невероятно близко. Когда я чувствую легкое, неуверенное прикосновение её пальцев к моей спине, я целую её.

— Не за что, — Луна улыбается той прекрасной улыбкой, предназначенной только для меня.

Эти губы так и манят меня попробовать их ещё раз. Но я не обязан этого делать. Она приподнимается на цыпочки, чтобы прижаться своими губами к моим. Этот аспект наших отношений всегда давался нам легко. Всегда горячий, интенсивный и приносящий огромное удовлетворение.

— Мне вроде как нравится, что ты такой высокий, — шепчет она между поцелуями. Я прижимаю её к себе.

— Мне вроде как нравится, что ты такая маленькая.

— Я не маленькая, — возражает она, ущипнув меня за бок. Я смеюсь, уворачиваясь.

— Значит…Я высокий, но ты не маленькая? — спрашиваю я, чтобы уточнить.

— Именно так.

Луна скрещивает руки на груди, провоцируя меня возразить ей. Я не утруждаю себя. Вместо этого я бросаюсь к ней, поднимаю и перекидываю через плечо.