Невидимые знаки (ЛП) - Винтерс Пэппер

Я моргнула.

— Ты хочешь сказать, что влюбляться друг в друга... неудобно?

— Нет, я говорю, что это единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме.

— Ну, тогда, я думаю, сейчас самое подходящее время.

Его глаза превратились в сапфиры, закаленные в печи.

— Я никогда не причиню тебе вреда. Никогда.

— Я знаю это, Гэл.

— И я никогда не перестану любить тебя, теперь ты моя.

— Я поддерживаю тебя в этом.

Он поцеловал меня снова, дразня меня до искушения, когда я забыла, как говорить или двигаться. Тем не менее, я ухватилась за крошечный кусочек связности, чтобы протянуть руку между нами и расстегнуть липучку на его шортах. Ухватившись за его твердое тепло, я погладила его.

Я хотела отплатить за услугу.

Я хотела попробовать его на вкус.

Но сейчас в нем было что-то нежное и хрупкое. Как будто он боролся с желанием принять мое сердце и отчаянно хотел завладеть им навсегда. Даже если наши обстоятельства не были идеальными.

Кто-то мог бы сказать, что поиск любви в катастрофе обречен на провал.

Я же считала, что это только делает нас сильнее.

К тому же, у него не было выбора.

Я была его.

Я думаю... Я всегда была его.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Гэл.

Его взгляд был настолько интенсивным, что загипнотизировал меня.

— Ты уверена?

— Уверена.

— И ты доверяешь мне?

— Я доверяю тебе.

— Я обещаю, что вытащу. Ты не должна бояться.

— Я знаю.

Кивнув, как бы принимая мои условия, он сел и сорвал с себя футболку. Тем же плавным движением он стянул шорты и отбросил их в сторону.

Голый.

Гэллоуэй был красивым мужчиной. Его рост, осанка, лицо, улыбка, тело, даже его интенсивность завораживали.

Но голый.

Он был великолепен, как Бог.

Мои глаза впились в него, когда он потянулся к моей ночной рубашке и задрал ее. Я не произнесла ни слова, пока он ждал, что я выгнусь и помогу ему стянуть ее.

Когда золотой шелк был отброшен в сторону, он прикусил губу и осторожно перевернул меня на живот.

— Ты такая красивая, Эстель. — Его рот приземлился на мои лопатки, целуя каждую бусинку моего позвоночника.

Первая завязка моего топа на шее развязалась, за ней последовала та, что вокруг грудной клетки. Оставив треугольники на земле, он развернул меня лицом к себе, захватив меня взглядом.

Его большие руки переместились с ключиц на грудь.

Обхватив обе груди, он тяжело дышал, а я стонала от его прикосновений.

Он прикасался ко мне нерешительно, но почему-то это было извращенно эротично, как будто он был девственником, впервые прикасающимся к женщине.

Я знала другое. По мастерству его языка и волшебству его поцелуев я поняла, что он не был неопытным. И все же, он сбросил с себя каждый дюйм своего прошлого, чтобы встретиться со мной чистым и незамутненным. Он полностью отдал себя мне.

Его взгляд стал тяжелым, когда я еще сильнее прижалась к нему. Его волосы свисали вокруг лица, выглядя пикантно вызывающе и дико, как остров, ставший нашим домом.

Чем дольше я смотрела на него, тем больше замечала, что тени в его глазах поблекли. Что бы ни преследовало его, оно не могло найти его здесь... со мной. Я защищу его от боли.

— Боже, я хочу тебя.

Я подняла руки над головой, предлагая ему себя.

— Так возьми.

— Как я могу привыкнуть к этому? — Его пальцы покрутили мои соски, а затем спустились вниз по моей рельефной грудной клетке. — Как я могу продолжать дышать после того, как вдохнул твой запах? Как я могу пытаться почувствовать вкус после того, как лизнул тебя? — Его нос коснулся моего горла. — Как я могу жить после того, как полюбил тебя?

Я задрожала от тяжести его признания.

Никогда еще секс не был для меня таким тяжелым. Он был так неразрывно связан как с эмоциями, так и с телесным удовлетворением.

Это был не секс.

Это была любовь.

Чистая, незапятнанная любовь.

— Тебе никогда не придется это узнать. — Я облизала губы. — Гэллоуэй... ты мне нужен.

— Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя?

Мое тело ускорилось.

— Да, пожалуйста. — Я раздвинула ноги, подстраивая наши тела так, чтобы его бедра идеально вписались между ними.

— Как ты хочешь меня? — Его лицо напряглось от сосредоточенности, когда я обхватила кулаками основание его эрекции и направила его к своему входу.

Я извивалась, когда он отвергал мои манипуляции, задыхаясь, когда его головка смазывала мою влагу.

— Нет... сначала скажи мне, чего ты хочешь.

— Я хочу тебя.

— Как ты хочешь меня?

Я нахмурилась.

— Для начала перестань дразнить меня.

Он усмехнулся, проникая в меня на дюйм.

Я застонала.

Громко.

— Ты хочешь вот так? — Он собственнически толкнулся в меня, накрывая собой с самым сладким притязанием, которое я когда-либо испытывала.

— Или ты хочешь меня вот так? — Он вырвался, но тут же снова вошел в меня с неистовой настойчивостью.

— И то, и другое. Я хочу и то, и другое.

Он покрутил бедрами, погладив мой набухший клитор, и полностью погрузился в меня. — Все, что ты хочешь... я дам тебе.

— О... пожалуйста... — Мои глаза закрылись, когда он входил в меня медленно и быстро, глубоко и неглубоко.

Лен под моим позвоночником защищал меня от грубой земли, но это не остановило твердость, удерживающую меня на месте под ним. Я не могла пошевелиться. Я не хотела двигаться. Я была его, и он мог управлять мной.

Мое тело ожило, сердце бешено колотилось, киска сжималась.

— Отдай мне все.

Схватив мои запястья, он держал их над моей головой, сжимая меня с бешеной силой.

— Я дам тебе все. Я никогда не перестану давать тебе все.

Его бедра двигались быстро и сильно, отказываясь от медлительности в пользу неиссякаемого темпа. Едкое удовольствие и чистая снисходительность омывали каждый толчок.

Я любила каждое изысканное ощущение. Каждое его наполнение меня. Каждый выдох его сдерживаемого желания.

Я была так возбуждена, что не могла контролировать свои хныканья.

Его пальцы никогда не ослабевали на моих запястьях, а его губы пожирали мои губы, впиваясь в мое горло и покусывая его, когда он входил в меня все быстрее.

Мне нравилось, как он брал меня с нежностью, но быстро терял контроль, становясь все грубее и грубее, чем сильнее разгоралась похоть.

На его руках вздулись вены, когда он держал меня в плену. Я раздвигала ноги для его удовольствия, и его член все больше раздувался во мне, пока я не зашипела от восхитительной боли.

Нас раздели до уровня самых низменных потребностей. Мы покинули человеческую расу и стали зверями.

— Господи, Эстель. — Его стон был гортанным в моем ухе. — Кончай. Мне нужно, чтобы ты кончила. — Отпустив мои запястья, он просунул руку между нами, его пальцы сжали мой клитор.

Из-за кульминации, которую он мне подарил, я стала очень чувствительной и слегка болезненной, но я не могла уклониться от его приказа.

Он сильно прижал меня к себе, толкаясь в такт круговым движениям.

Я приподняла бедра, чтобы встретить его.

— Вот так. — Он растягивал меня, заполнял меня. — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, Эстель. Мне нужно, чтобы ты кончила.

Он подходил мне так идеально. Полностью.

О, да. Вот так, так, так.

— Гэл... — Я задыхалась. — Не останавливайся... не останавливайся.

— Я никогда не остановлюсь. — Он обхватил мой затылок одной рукой, а другую зажал на моем бедре. — Ты такая чертовски сексуальная. Такая сексуальная. Я скоро кончу. Ты должна, чтобы и я смог.

Страх пытался оторвать мой затуманенный разум от пропасти.

Он не мог кончить.

Не внутри меня.

Но было слишком поздно.

Он столкнул меня с обрыва, поймав меня, когда я падала с ритмичными волнами и разбивающимся блаженством. В тот момент, когда я достигла пика и гребня, он вырвался.

Сидя на коленях, он сжал в кулаке свой член и сделал толчок.