"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

Медсестра поморщилась.

— Келли, ты не должна себя так вести. В клинике ни с кем ничего дурного не может случиться. Успокойся и возвращайся в свою палату.

Келли испуганно трясла головой.

— Нет, я не могу, я не хочу. Там никого нет. Я одна. Мне стало очень страшно. Эти стены как будто сжимаются и хотят проглотить меня.

Медсестра хмуро посмотрела на нее.

— Келли, по–моему, у тебя разбушевалась фантазия. Да, кстати, а почему ты одна? Где твоя соседка по палате, Элис?

Келли махнула рукой куда‑то в неопределенном направлении.

— Она ушла на процедуры.

Миссис Ходжес с сомнением посмотрела на нее.

— Разве в такое время Элис ходит на процедуры?

Келли едва не выдала себя. Она засуетилась еще больше и стала плаксиво канючить:

— Миссис Ходжес, я ничего не знаю. Элис нет в палате, мне очень страшно. Сделайте, пожалуйста, что‑нибудь.

Миссис Ходжес, очевидно, решила что процедуры, прописанные Элис, сейчас не имеют для нее никакого значения, поскольку она намеревается идти отдохнуть после тяжелой смены. Ее ждет сытный обед и спокойный сон. А появление здесь этой возбужденной пациентки может только добавить лишних хлопот. Поэтому она постаралась выпроводить Келли во что бы то ни стало.

— Милочка, успокойся, — строго сказала она. — Тебе нужно отправиться в свою палату и позабыть обо всех твоих вымышленных страхах. Ничего пугающего кругом не происходит. Тебе не стоит вообще думать об этом. Ступай. Если я увижу кого‑нибудь из сестер или санитаров, я попрошу присмотреть за тобой. Можешь спокойно ложиться в свою постель и отдыхать. Мне сейчас некогда заниматься тобой.

У Келли на глазах проступили весьма естественного вида слезы. Мало того, что доктора Роулингса не оказалось на месте, и план ее разваливался как карточный домик, да и еще в его кабинете оказалась эта занудливая миссис Ходжес, которой самое время было бы уже расправляться с каким‑нибудь постным салатом. Однако поскольку сложилась такая ситуация, Келли не было другого выхода — отступать было некуда. Очевидно, миссис Ходжес придется изолировать. Но для того, чтобы это сделать, нужно хотя бы на несколько мгновений отвлечь ее внимание. Пока Келли это не удается. Вот почему из глаз у нее брызнули слезы.

— Помогите мне, мне больше не на кого надеяться. Я думала, что доктор Роулингс будет на месте и поможет мне. Но…, — она умокла.

Миссис Ходжес торопливо оглянулась, бросив взгляд на дверь, которая вела во внутреннее помещение, располагавшееся за стеной кабинета Роулингса.

— Главный врач клиники сейчас занят, — строго сказала медсестра.

Келли не успокаивалась.

— Ну, тогда вы, сестра, поговорите со мной. Мне очень страшно. Вы понимаете, я так боюсь, что даже не могу заставить себя вернуться в свою палату.

Миссис Ходжес посмотрела на девушку с такой укоризной, словно та вырвала у нее изо рта последний кусок хлеба или лишала всякой надежды на лучшее будущее.

— Я уже закончила работу и иду домой. Я ведь тебе уже говорила, что мне сейчас некогда заниматься тобой. Попроси какую‑нибудь другую сестру. Я не могу задерживаться.

Всхлипывая, Келли размазывала по щекам слезы.

— Ну, хорошо, я не буду вас беспокоить! — в сердцах воскликнула она. — Но, может, вы сжалитесь и дадите мне какое‑нибудь лекарство? Мне сейчас очень плохо.

Сестра Ходжес тяжело вздохнула.

— Келли, я не имею права. Ты же знаешь, что такими вопросами в нашей клинике занимается только главный врач. Его сейчас здесь нет. А я не могу взять на себя такую ответственность.

Это прозвучало не слишком убедительно, а потому Келли принялась штурмовать этот неприступный бастион в том месте, где оказалась едва заметная брешь.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась она. — Ведь это вам ничего не стоит. Мне все равно нужно принимать лекарство через пятнадцать минут по расписанию. Если я сделаю это немножко раньше, со мной ничего дурного не случится. Наоборот, я успокоюсь и пойду к себе в палату. И мне больше не понадобится никакая помощь. Прошу вас, не откажите мне, пожалуйста.

Сестра Ходжес решительно махнула рукой.

— Об этом не может быть и речи. Нам всем, и больным, и обслуживающему персоналу, необходимо строго придерживаться правил, которые установлены в клинике доктором Роулингсом. Если ты или я начнем нарушать распорядок, то что же получится? Больные начнут принимать лекарства, когда им заблагорассудится, медперсонал перестанет четко исполнять свои обязанности. Здесь будет не клиника для лечения людей с расстройствами нервной системы, а какой‑то рок–фестиваль.

Очевидно, она так ненавидела рок–музыку, что в ее словах не могло существовать никакого более ужасного ругательства, чем то, к которому она прибегла.

— Келли, каждый из нас должен выполнять то, что ему положено, и никак иначе.

— Ну, пожалуйста, — рыдала Келли. — Мне так плохо. Я чувствую себя так, как будто через десять минут умру. Вы не представляете, как это ужасно. Неужели вам трудно разрешить мне принять таблетку чуть–чуть раньше положенного срока? У меня сердце колотится так, что я скоро умру.

Келли уже и не пыталась сдерживать себя. Ей действительно было так плохо, что еще несколько мгновений, и она упала бы. Правда, это случилось бы по совершенно иной причине, нежели та, о которой девушка рассказывала медсестре. Но, в общем, сейчас для нее это не имело ни малейшего значения. Если ей не удастся изолировать сестру и разузнать, где находится доктор Роулингс, то все рухнет, и Перл не сможет спастись. Миссис Ходжес по–прежнему стояла, как неприступная стена, однако в ее голосе что‑то дрогнуло.

— Келли, ты не умрешь, ты не можешь умереть, — уже менее уверенно, чем обычно, сказала она.

Девушка стала испуганно озираться по сторонам.

— Ну, хотя бы впустите меня в кабинет. Я хочу побыть вместе с вами. Мне очень плохо одной, вы понимаете, миссис Ходжес? Я сейчас боюсь быть одна, мне нужно хоть с кем‑нибудь поговорить. А еще лучше — принять лекарства. Вот увидите, мне сразу станет лучше, даже если я просто войду.

Медсестра в изнеможении застонала и отступила в сторону, пропуская Келли в комнату. Келли быстро вошла в кабинет и тут же увидела на письменном столе доктора Роулингса предмет, который мгновенно заинтересовал ее. Это была связка ключей. Всхлипывая и размазывая слезы по щекам, Келли подошла к столу и повернулась так, чтобы заслонить от медсестры ключи.

— Вы должны извинить меня, — сквозь слезы проговорила Келли. — Но мне действительно необходим сейчас кто‑нибудь. Я очень боюсь находиться в палате одна. Если вы позволите мне принять сейчас лекарства, то клянусь вам, я сразу же пойду к себе в палату. Вот увидите, мне будет легче.

Зачем‑то выглянув в коридор, медсестра закрыла дверь в кабинет. Остановившись у двери, миссис Ходжес надменно сложила руки на груди и покачала головой.

— Келли, мне совсем не нравится твое поведение. Ты излишне возбуждена. По–моему, ты навоображала себе какой‑то чепухи и сама не отдаешь отчета в том, что говоришь.

Келли плакала, все ниже и ниже опуская голову.

— Ладно, — смилостивилась медсестра. — Вижу, что тебе больше ничего не поможет. Стой здесь, я сейчас приду.

Она открыла дверь в дальней стене кабинета и отправилась за лекарствами. Келли, убедившись в том, что миссис Ходжес занята, тут же метнулась к двери и сделала знак рукой высунувшемуся из‑за угла коридора Джейсону. Тот мгновенно влетел в кабинет, держа в руке плотно свернутый белый медицинский халат. Келли показала ему, куда встать, и он прижался к стене рядом с дверью, за которой исчезла миссис Ходжес. Келли едва успела осторожно прикрыть дверь и повернуться, как в комнате возникла фигура медсестры. Она держала в руке пузырек с таблетками и маленький стаканчик с водой. Не заметив Джейсона, она направилась к испуганно застывшей у двери Келли.

Джейсон бросился на миссис Ходжес и скрутил ее халатом. Медсестра выпустила из рук лекарства и, взвизгнув, стала отбиваться.

— Что такое, что происходит? — кричала она. Несмотря на то, что Джейсон был широкоплечим