Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице
Тут, чтобы он знал, я добавила:
— Но важно, чтобы ты понимал, нет никаких гарантий.
— Твоя сестра мне все рассказала.
— Все? — Значит, он все знал. — И ты все равно хотел…
— Я хочу этого больше, чем когда-либо, Лидия, но я не хочу, чтобы ты выбрасывала меня из своей жизни, потому что думаешь, будто не смогу справиться с твоей болезнью. Позволь мне самому принимать решения.
Трудно было уступать ему в этом, но я знала, что он прав. Он просит от меня большего, чем может себе представить.
— Я не хочу давать тебе никаких обещаний, — продолжал он, — но скажу одно: ты мне очень небезразлична.
— Ты мне тоже, очень.
— Это исходный пункт, и куда нас это заведет, ни ты, ни я не можем знать.
Он улыбнулся мне, блеснул дьявольски голубыми глазами, и я поняла, что Брэд Гетц не собирается бежать при первых признаках неприятностей поджав хвост. Он человек, которому я могу доверять. Мужчина, на которого я могу опереться. Мужчина, не уступающий моему отцу во всех отношениях.
Глава 45 ЖАКЛИН ДОНОВАН
Жаклин понимала, что ей следует дать сыну и невестке время побыть с Амелией, но она не могла заставить себя оставаться в стороне. Малышка заполнила в ней тот глубокий эмоциональный вакуум, который она игнорировала многие годы. Но любовь, которая расцвела в ее сердце, не хотела, чтобы ее игнорировали. Всякий раз, когда она держала на руках Амелию, те связующие нити, что соединяли ее с внучкой, казалось, становились более постоянными и прочными.
Амелия была у нее на руках, и Жаклин ласково укачивала ее. Она вдыхала чистый младенческий запах и в приступе тоски по прошлому вспоминала, как точно так же держала на руках Поля.
— Вы смотритесь такими безмятежными, — сказала Тэмми Ли, входя в детскую с новой упаковкой памперсов. Она положила их на комод и повернулась посмотреть на Жаклин с Амелией.
Жаклин подняла глаза:
— Я и чувствую себя безмятежно.
Она полагала, что ей следовало бы извиниться за то, что отнимает у Тэмми Ли столько времени. В доме сына она бывала каждый день с тех пор, как Амелию привезли из больницы, а иногда появлялась и дважды.
— Я не хочу быть надоедой, — тихо сказала Жаклин, слегка смущенная собственным поведением.
— Ерунда. — Тэмми Ли отмахнулась от ее беспокойства рукой. — Не думаю, что ребенка можно испортить чрезмерной любовью.
Она подошла к комоду и вытащила новые ползунки.
— Однако слишком много одежек — это совсем другое дело. Не уверена, что она сможет когда-нибудь износить все то, что вы ей накупили.
Жаклин попыталась скрыть смущение:
— Я действительно немного сошла с ума.
— Поль говорит, что он никогда не видел вас такой.
— Я и не думала, что буду так сильно ее любить!
Жаклин съеживалась каждый раз, когда вспоминала о своем долгом негодовании по поводу Тэмми Ли, и о своем гневе, когда она узнала о беременности. К своему ужасу, она помнит, как говорила, что Тэмми Ли «отличается плодородием», уверенная, что та манипулирует Полем. Вместо этого Жаклин наконец открыла то, что все видели в Тэмми Ли с самого начала, — она была искренней и сострадающей женщиной.
— Вы можете любить ее за мою маму, — прошептала Тэмми Ли. — Как бы мне хотелось, чтобы она была здорова и смогла приехать.
Мысль о том, что Амелию придется делить с другой бабушкой, заставляла Жаклин чувствовать себя шокирующей собственницей, но она не могла лишить мать Тэмми Ли ее драгоценной внучки.
— Хотя у мамы уже есть пять внучек. И три внука.
— Щедрый подарок!
— Так и мама говорит. Она считает себя самой счастливой женщиной в мире, потому что Бог наградил ее такими красивыми и талантливыми внуками.
— Амелия — самый потрясающий младенец во всей вселенной, — настаивала Жаклин.
Тэмми Ли засмеялась, но Жаклин не дала себе труда объяснить, что она не шутит, что эта малышка необыкновенная, поскольку просто веревки вьет из четверых здравомыслящих взрослых. Лишить такого ребенка чего-либо было?.. Непостижимо!
Тэмми Ли присела на край кровати.
— Могу поклясться, что Амелия все двадцать четыре часа в сутки находится у кого-нибудь на руках.
Жаклин улыбнулась, так как довольная малышка спала. Ее крошечный ротик совершал во сне сосательные движения.
— Даже Ризи хочет ее подержать.
— А что, Ризи заходит?
— Почти каждый день, и всегда приносит подарок. Так мило видеть, как вы вдвоем балуете ее. Амелии всего неделя от роду.
Жаклин поджала губы при новости о визитах своего мужа. Она не знала, что Ризи регулярно сюда заходит, но, если уж на то пошло, она очень мало что знала о том, где он бывает. Решив больше об этом не думать, она посмотрела на свои часики. Пять тридцать. Скоро Поль вернется с работы, и ей пора уходить.
— Мне нужно отправляться домой, — сказала она неохотно.
Ее дом никогда не был так пуст, как за несколько последних недель, не испытывала она и такого горького одиночества. С того вечера, как Ризи внезапно оставил ее, сославшись на аварию на работе, когда она прекрасно знала, что он на самом деле делает… Она отказывалась представлять себе Ризи с той, другой женщиной.
— А Ризи такой же, как его сын? Он тоже любит ужинать ровно час спустя после прихода домой?
Тэмми Ли задала вопрос шутливо, и Жаклин следовало бы ответить в том же тоне, но в тот момент, с внучкой на руках, притворяться было выше ее сил. Она так долго жила во лжи, что казалось, будто это стало ее второй натурой. Но она, к собственному ужасу, обнаружила, что больше не может делать вид, что все хорошо. Словно то, что она держит эту невинную малышку на руках, заставляло ее говорить только правду, и ничего, кроме правды.
— Ризи не приходит домой во вторник по ночам, — резко ответила она.
— Ой, я не знала. Играет в боулинг?
Этот вопрос вызвал у Жаклин усмешку. Только Тэмми Ли могла подумать, что Ризи член боулинговой команды. Жаклин покачала головой.
— Мам?
Долгое время Жаклин не нравилось, как легко Тэмми Ли стала называть ее мамой. Теперь это воспринимается как нечто самое естественное в мире.
— У него… другие обязательства, — сказала она. Тэмми Ли ничего не говорила целую минуту. Затем она сделала нечто совершенно неожиданное. Она опустилась на ковер рядом с креслом-качалкой и положила руку на колено Жаклин. Жест был простой и успокаивающий и оттого глубоко трогательный.
— Я когда-нибудь рассказывала вам о моем дядюшке Буббе и тетушке Фриде? — Она не стала ждать, когда Жаклин ответит. — Похоже, Бубба — ну, это не настоящее его имя, на самом деле его зовут Отелло, но все называют его Буббой. Так все делают на Юге. Как бы то ни было, но он положил глаз на официантку в заведении «Ешь, газуй и поезжай» на авеню Пекан и стал торчать там все дни напролет.
