Даниэла Стил - Отзвуки эха
— А где они сейчас? — участливо спросил граф. Амадея тяжело вздохнула. Ей до сих пор было трудно говорить о том, что с ними случилось.
— Всех выслали в лагерь после «хрустальной ночи». Священник нашего прихода узнал, что они как будто бы отправлены в Дахау. Но наверняка никто не знает. Мои мать и сестра два года назад были увезены в Равенсбрюк. Я не получила от них ни единой весточки.
Граф сочувственно смотрел на нее.
— А как вы оказались здесь?
Подошедший Арман застал конец их разговора. Он был поражен.
У него не было сестер, но он хотел бы иметь такую сестру, как Амадея! Арман был единственным ребенком, у него не было никого, кроме отца. Они вместе приняли решение присоединиться к Сопротивлению, ибо все, что имели в мире, — это друг друга и этот начинавший приходить в упадок дом. Впрочем, и все остальные постройки тоже были в не слишком хорошем состоянии.
— Я пять месяцев провела в Терезиенштадте. Сначала, после того как мать арестовали, меня прятали друзья. А до этого я шесть лет прожила в кармелитском монастыре.
— Ты была монахиней? — ахнул Арман.
— Полагаю, я и сейчас монахиня, — пожала плечами девушка, хотя еще недавно она не была в этом уверена. Зато теперь твердо знала, что после войны вернется в монастырь. Пережив смерть Жан-Ива, она снова обрела призвание и теперь уже сама не понимала, как могла свернуть с пути истинного. Вернее, она немного отклонилась… да и то причиной тому были необычные обстоятельства. — Сестра Тереза Кармелитская. После войны я вернусь в монастырь. Мне пришлось покинуть его, чтобы не подвергать опасности остальных.
— Ты необыкновенная девушка! — воскликнул дядя, в волнении обнимая ее. — Твой отец, будь он жив, гордился бы тобой. — И, умоляюще глядя на нее, добавил: — Ты не можешь остаться немного подольше?
Им столько нужно было вспомнить! Столько рассказать друг другу! И Никола очень хотел как можно больше узнать о тех годах жизни брата, что они провели в разлуке.
— Не думаю, что это будет разумно, — покачала головой Амадея, вспомнив слова Сержа о рассудительности монахинь. — Но я бы хотела еще вернуться сюда, если позволите.
Никола втайне восхитился ее сдержанностью. Сразу чувствуется прекрасное воспитание.
— Я был бы в полном отчаянии, если бы мы больше никогда не увиделись, — признался он и повел девушку в дом. Почти всю ночь они проговорили. Никто и не подумал идти спать. Наконец, уже на рассвете, Амадея ненадолго прилегла, чтобы отдохнуть перед дорогой.
Утром, умывшись и позавтракав, она зашла к детям, чтобы поцеловать их на прощание. Малыши плакали и просили ее остаться. Но Амадея объяснила, что должна вернуться домой, потому что, возможно, другие дети тоже ждут, когда она их спасет.
Никола и Арман со слезами попрощались с вновь обретенной родственницей. Амадея, рыдая, пообещала вернуться. Дядя умолял ее быть поосторожнее и беречь себя.
Амадея завела мотор и выехала за ворота замка. Она еще долго смотрела на провожающих в зеркальце заднего обзора. Мужчины стояли во дворе и махали ей вслед. Машина свернула, и родные исчезли из вида.
Эта ночь была одной из лучших в ее жизни. Жаль только, что Жан-Ива и ее отца не было с ними!
На душе было необычайно светло. Теперь и у нее есть семья… Амадея уже любила этих людей. Они нашли место в ее душе, рядом с матерью и Дафной. Каждый из них составлял часть неразрывной цепи, связавшей прошлое, настоящее и будущее.
Глава 22
Обратное путешествие в Мелен прошло без приключений. Солдаты остановили Амадею только однажды. Они открыто восхищались ею и довольно долго болтали, а затем отпустили, едва взглянув на документы. Один из них, с широкой мальчишеской улыбкой, даже помахал ей вслед.
К вечеру Амадея приехала на ферму. Всю следующую неделю она вместе с другими встречала английские самолеты и перегружала оружие в грузовики. Англичане прислали им две рации, которые удалось спрятать на соседних фермах.
В конце сентября снова появился Серж. Он любил встречаться с людьми, работавшими на него: хотел понять, что они собой представляют, убедиться, что они не предадут и не подвергнут опасности жизнь товарищей, что они так же верны общему делу, как он считал. У него была безошибочная интуиция на такие вещи. Кроме того, в этот раз он хотел кое-что обсудить с Амадеей. До него дошли слухи, что она не только скорбит о смерти Жан-Ива, но и винит себя в гибели Жоржа и расстреле четверых французов. Хуже всего, что она считала, будто Господь взял к себе Жан-Ива в наказание за ее грехи. Серж, хорошо успевший узнать Амадею за это время, глубоко уважал ее рассудительность, здравый смысл, несомненную храбрость и трезвый ум.
Сержу нужно было убедиться, что с Амадеей все в порядке, чтобы поручить ей особое задание. Так как речь шла о крайне деликатном поручении, Серж хотел поговорить с Амадеей лично. Он послал ей записку, и они встретились на одной из ферм.
Увидев девушку, Серж недовольно поморщился. Амадея выглядела усталой, осунувшейся и, очевидно, совсем пала духом. Похоже, ее преследовали мысли о гибели людей, в которой она винила себя. Кроме того, она постоянно твердила о возвращении в монастырь после окончания войны. Они поужинали, и Амадея рассказала Сержу о том, сколько оружия ими получено, каких новых людей привлекли к работе. Затем Серж предложил прогуляться.
— Мне нужно кое-что тебе сказать, — начал он, когда они вышли. — Организации необходим агент в Париже для выполнения особого задания. Не знаю, согласишься ли ты, но, думаю, лучше тебя никого не найти.
Руководство специальными операциями в Англии просило его найти квалифицированного человека, и Амадея отвечала всем требованиям. Нужна была женщина, которая безупречно говорила бы на немецком и могла изобразить холодную, утонченную немецкую аристократку. Мало того, что Амадея имела подходящую внешность, она еще была дочерью графа и могла сойти как за француженку, так и за немку. Ее хотели выдать за жену или любовницу высокопоставленного офицера СС, приехавшего посмотреть Париж. Роль офицера предназначалась агенту британской секретной разведывательной службы, наполовину немцу по рождению, как и она, прекрасно знавшему французский. Лучшую спутницу, чем Амадея, для него трудно было найти. Оставалось получить ее согласие. Но у нее, как и всегда, был выбор.
Серж долго объяснял суть задания, и Амадея внимательно слушала. Заговорила она не сразу, но Серж терпеливо ждал.
— Когда тебе нужен ответ? — спросила она наконец. В сущности, она была здесь, в Мелене, по-своему счастлива и делала то, что было в ее силах, для скорейшего освобождения страны. Ехать в Париж сейчас было крайне рискованно, и Амадея не чувствовала в себе сил ежедневно сталкиваться с эсэсовцами. В Мелене ее почти не пугало, что во время выполнения очередного задания она может погибнуть. Смерть — это вовсе не страшно Она просто принесет еще одну жертву Богу, и Он возьмет ее к себе.
