Даниэла Стил - Отзвуки эха
Обзор книги Даниэла Стил - Отзвуки эха
Ее дочь Амадея, девушка с чистой и пылкой душой, пройдя через многие испытания, встречает, наконец, свою судьбу…
Тревоги и надежды, поиски счастья и, конечно же, страстная, всепобеждающая любовь — в бестселлере великолепной Даниэлы Стил!
Даниэла Стил
Отзвуки эха
Моим любимым и бесконечно дорогим детям, каждый из которых представляет собой целый мир.
Беатрикс, Тревор, Тод, Ник, Сэм, Виктория, Ванесса, Макс и Зара. Пусть отзвуки эха вашего прошлого, настоящего и будущего всегда останутся добрыми и нежными.
Со всей любовью.
МамаКаким-то чудом я не отказалась от большинства своих идеалов. Они кажутся такими абсурдными и непрактичными. И все же я цепляюсь за них, ибо, несмотря ни на что, продолжаю верить, что глубоко в душе каждый человек добр.
Анна ФранкТот, кто спасает одну жизнь, спасает целый мир.
ТалмудГлава 1
Стоял безмятежный летний день. Беата Витгенштейн вместе с родителями прогуливалась по берегу Женевского озера. Солнце припекало, воздух был неподвижен, тишина нарушалась только птичьим щебетом и стрекотом цикад. Беата задумчиво плелась позади родителей. Это лето семья Витгенштейн проводила в Женеве. Беате недавно исполнилось двадцать, ее сестра Бригитта была на три года моложе. Прошло чуть больше года с начала Первой мировой войны, и на этот раз отец решил увезти семью на отдых в Швейцарию, подальше от Германии. Подходил к концу август тысяча девятьсот пятнадцатого, и отец только что провел с ними целый месяц. Оба его сына были в армии, но им удалось выхлопотать недельный отпуск, чтобы повидаться с родными. Хорст в свои двадцать три был всего лишь лейтенантом и служил в штабе дивизии в Мюнхене. Зато Ульм недавно получил чин капитана сто пятого пехотного полка, входившего в тридцатую дивизию Четвертой армии. На ту неделю, когда он был в Женеве, пришелся его день рождения — ему исполнилось двадцать семь.
То, что семье удалось собраться вместе в такое время, было настоящим чудом. Война, словно гигантский Молох, без устали пожирала молодых немцев, и Беата, ее мать и сестра день и ночь тревожились за Хорста и Ульма. Отец продолжал твердить, что все это скоро кончится, но, судя по его разговорам с братьями, которые удалось подслушать Беате, дело обстояло совсем иначе. Очевидно, мужчины куда лучше женщин были осведомлены о тяжелых временах, которые ожидали население Европы. Мать Беаты никогда не заговаривала с дочерьми о войне, Бригитту же больше всего расстраивало отсутствие подходящих кавалеров, с которыми она так любила флиртовать. Правда, совсем недавно она влюбилась в одного из университетских друзей Хорста, и Беата сильно подозревала, что ее красивая младшая сестричка обручится уже этой зимой.
У самой Беаты не было подобных намерений или устремлений. В семье она была самой тихой, прилежной и серьезной; ее куда больше интересовали занятия, чем молодые люди. Ее отец любил повторять, что Беата — идеальная дочь. Они и поссорились-то всего один раз, когда вслед за братьями Беата попыталась настоять на поступлении в университет, что отцу казалось вздором и глупостью. И хотя сам он был человеком образованным, однако считал, что женщинам вовсе не так уж необходим университетский диплом. Он объяснил дочери, что она, несомненно, скоро выйдет замуж и посвятит свою жизнь мужу и детям. Поэтому университет ей ни к чему, и он ничего подобного не позволит.
В отличие от Беаты братья и их друзья были людьми шумными, веселыми и беззаботными, а сестра — хорошенькой и кокетливой. Беата всегда чувствовала себя не похожей на них, словно невидимой стеной отделенной от остальных своим спокойным характером и страстью к учебе. В другом, более совершенном мире она хотела бы стать учительницей, но когда высказывала свои желания вслух, братья и сестра смеялись над ней. Бригитта заявляла, что только девушки из бедных семей становятся учительницами или гувернантками, а братья добавляли, что о подобной карьере мечтают исключительно уродки.
Они любили поддразнивать Беату, хотя она не была ни бедной, ни дурнушкой. Ее отец владел и управлял одним из самых крупных банков в Кельне, где они и жили в большом, солидном доме, расположенном в районе Фитценграбен. Моника, мать Беаты, славилась в городе не только красотой, но и своими драгоценностями, а также умением одеваться. Подобно старшей дочери, она была женщиной спокойной и тихой. В семнадцать лет Моника вышла за Якоба Витгенштейна и была счастлива с ним все последующие двадцать восемь лет брака.
Брак был устроен их семьями и оказался на редкость удачным. Их союз был слиянием двух немалых состояний, которые Якоб сумел значительно увеличить. Он правил банком железной рукой и считался в среде банкиров едва ли не ясновидящим. Будущее — не только Витгенштейнов, но и их наследников — было обеспечено. Все в жизни этой семьи было солидным и основательным. Единственным непредсказуемым элементом было то самое беспокойство, что терзало не только немцев, но и всю Европу. Война была предметом каждодневной тревоги, особенно для Моники, отдавшей армии обоих сыновей. Поэтому отдых в Швейцарии, немного отвлек от постоянных переживаний, как родителей, так и детей.
Нарушив многолетнюю традицию проводить лето в Германии, на морском побережье, Якоб решил увезти семью из страны на июль и август. Он даже поговорил с одним из генералов, с которым был знаком домами, и осторожно попросил об огромном одолжении: устроить недельный отпуск сыновьям. Генерал все сделал без лишнего шума. Витгенштейны были редким исключением в немецком обществе: евреи, обладавшие не только огромным богатством, но и исключительной властью. Беата знала это, но положение семьи не имело для нее почти никакого значения. Учеба интересовала ее куда больше. В то время как Бригитта иногда жаловалась на ограничения, налагаемые их верой, Беата радовала отца и своей глубокой, однако никогда не выставляемой напоказ религиозностью. В молодости Якоб шокировал свою семью, высказав желание стать раввином. Но его отец сумел образумить сына, убедив трудиться в семейном банке вместе с отцом, братьями, дядями, как когда-то его дед. Их семья свято чтила традиции, и хотя отец Якоба с большим уважением относился к своей вере, он все же не собирался приносить сына в жертву религии. И Якоб как послушный сын стал работать в банке, а вскоре после этого женился. Недавно ему исполнилось пятьдесят. Жена была пятью годами моложе.
Вся семья соглашалась, что идея провести лето в Швейцарии была просто гениальной. Здесь у Витгенштейнов было много друзей, и Якоб с Моникой и детьми посещали множество вечеринок, балов и театральных представлений. Зная всех и каждого в банковской общине, Якоб часто ездил в Лозанну и Цюрих, чтобы повидаться с тамошними знакомыми. По возможности в эти поездки он брал с собой дочерей. Пока Хорст и Ульм были здесь, они старались проводить с родителями как можно больше времени. Ульму предстояло уехать на фронт, а Хорст возвращался в мюнхенскую штаб-квартиру. Похоже, свою службу он рассматривал как некое очередное развлечение. Несмотря на полученные воспитание и образование, Хорст вполне мог быть назван повесой. С Бригиттой у него было куда больше общего, чем с Беатой.
