Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице
Она надеялась, что это верное решение. Потому что предательство Джордана причинит ей боль гораздо большую, чем она испытывала от любого другого предательства в своей жизни.
Глава 43 КЭРОЛ ЖИРАР
Кэрол стояла в дверном проеме комнаты, предназначавшейся для детской, и ее взгляд упал на пустую колыбель с подвешенной погремушкой. Крошечные зверюшки свисали с маленького зонтика от музыкальной шкатулки. Кэрол не знала, зачем она себя так мучает. От этого ничего не изменится.
Подошел Дуг и встал позади нее.
— Я позвоню и договорюсь с универмагом, чтобы они забрали мебель.
— Нет, не надо, пожалуйста.
— Но…
— Я назначила встречу в агентстве по усыновлению. — Кэрол выговаривала слова поспешно, словно хотела убедить его, что логично сделать следующий шаг.
Она почувствовала, как Дуг напрягся.
— Мы не можем сейчас сдаваться, — умоляла она. Она не могла забыть свою потребность иметь ребенка.
Она старалась. Ей нужно смириться с фактом, что у нее биологического ребенка быть не может, но она не могла отказаться от своей мечты целиком и полностью.
— Я так сильно хочу стать матерью. Мне нужно быть матерью точно так же, как тебе нужно быть отцом…
Дуг опустил плечи и ничего не сказал.
— Я должна была это сделать, — умоляюще повторила она.
Они обсуждали вопрос об усыновлении тысячу раз, но всегда как крайнее средство. Кэрол держалась за эту последнюю соломинку надежды, но все-таки боялась реакции Дуга. В последнее время он был слишком спокоен. Она чувствовала, как он эмоционально отстраняется от нее, и не могла этого терпеть.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я пошел с тобой в агентство? — спросил он.
— Конечно же! Важно доказать, что мы хорошие кандидаты в родители усыновленного ребенка.
Ее муж поджал губы.
— Что не так?
— Не думаю, что имеющиеся у нас колыбель и пеленальный столик склонят агентство выбрать нас потенциальными родителями.
— Знаю, но это не помешает. Я хочу, чтобы агентство увидело, что мы готовы взять малыша в любое время.
Дуг отвернулся от нее, прошел в гостиную и встал перед большим окном с видом на залив Пьюджет-Саунд.
— Ты не хочешь идти на собеседование? — спросила Кэрол, присоединяясь к мужу. Они стояли бок о бок, не касаясь друг друга. Как и Дуг, она привычно не сводила глаз с кромки воды.
— И сколько это будет стоить?
У Кэрол на это не было ответа. На первом собеседовании требовался задаток в пятьсот долларов, а что касается самого усыновления — она не знала.
— Сколько будет стоить, столько и будет стоить, — ответила она. Сколько бы ни было, ей все равно.
Дуг засунул руки в карманы.
— Ты представляешь, сколько мы уже вложили в эту погоню за ребенком?
Для нее это не имело никакого значения. Деньги не играют никакой роли, — она была в этом уверена.
— Точно нет.
— Всему есть предел, — решительно заявил Дуг, — и, честно говоря, мы его уже достигли.
— Хорошо, — огрызнулась она, — я вернусь на работу, если ты хочешь. Я не предложила этого раньше по единственной причине, думала, что агентство по усыновлению предпочтет мать-домохозяйку, и это поможет нам попасть ближе к началу списка. Но я вернусь на работу, если ты хочешь.
Дуг повернулся к ней.
— Именно этого я и хочу! — прокричал он. — Мы больше не пара. Все наши дела и мысли вращались вокруг ребенка. Прежде мы смеялись вместе, ходили в гости, развлекались.
— Мы до сих пор… — хотела возразить Кэрол, но, когда порылась в памяти, поняла, что он прав.
— Я терпел все это столько, сколько мог выдержать. — Дуг пылал гневом. — Цена этого черт знает какая, и я…
— Другими словами, тебя беспокоят только деньги?
— Если ты позволишь мне закончить, — проговорил он медленно, отчетливо произнося каждое слово, — то ты услышишь, что я хотел сказать следующее: эмоциональная цена, черт возьми, слишком велика. — Дуг покачал головой. — Я не могу видеть, как ты проходишь через эту боль и сумятицу, когда процедуры совсем не действуют — уколы пять раз в день, врачебные осмотры каждые двадцать четыре часа… Это отнимает у тебя жизнь. Нашу жизнь.
Кэрол согласилась, что их эмоциональное напряжение, особенно за последние несколько месяцев, было крайне велико. В один день она была полна отчаяния, а следующий проходил на волне надежды и оптимизма. Такое было, когда она решила, что они могут взять ребенка Рика. Единственная дорога, которая оставалась для них открытой, — это усыновление. Они должны попробовать. Дуг не хотел сказать, чтобы они прекратили!
— Теперь ты хочешь затянуть нас в еще одно эмоциональное болото. Кэрол, хоть я тебя и люблю, не думаю, что смогу сделать это.
— Ты должен! — воскликнула она.
— Почему?! — повысил он голос. — Почему всегда все сосредоточено на тебе и твоем желании иметь ребенка?
За все годы их брака она никогда не слышала, чтобы Дуг разговаривал с ней таким тоном.
— Я… это же для нас.
— Только пять минут назад ты согласилась, что ребенок для тебя. Потому что ты испытываешь потребность быть матерью. Ты, ты, ты! А как же я, Кэрол? Как же мои желания? Как же мои потребности?
— Я…
— За последние… Боже правый, сколько лет? Пять, шесть?.. Вся наша жизнь была сосредоточена на том, чтобы ты забеременела. По-видимому, этому не суждено случиться, так давай покончим с этим и продолжим жить.
— Но…
— Я не желаю никого усыновлять.
Весь ее мир взорвался от боли и недоверия.
— Ты ведь не хотел этого сказать.
Неужели Дуг говорит правду? Не может быть! Он не может. Он эмоционально истощен. Кэрол понимала, потому что сама дошла до грани, но она справилась, и Дуг тоже справится, нужно только время.
— А вот и хотел!
— Ты только что сказал мне, что мы можем пойти на собеседование в агентство по усыновлению.
— Иди. Я не хочу.
— Но… почему?
— Потому что я и так вижу, что с тобой делается.
Она никогда не думала, что Дуг может быть таким неразумным.
— И что же со мной делается?
— Мы должны будем доказывать совершенно незнакомым людям, что достойны быть родителями. Я чувствую себя словно нищий, поющий и танцующий с шапкой в руке. И все для того, чтобы понравиться кому-то, кого я знать не знаю, и чтобы этот кто-то счел меня подходящим материалом для отцовства.
— Из тебя получится замечательный отец!
— Получился бы, — буркнул он.
Эти слова оставили в сердце Кэрол глубокую рану. «Получился бы».
— Я больше не могу, Кэрол. Я не тот человек, каким ты меня считаешь. Я хочу свободы.
