Лукан. Конец (ЛП) - Бринн Адриана

Фэллон.

Я стараюсь не думать о ней.

Мне безумно больно вспоминать о ней.

Что этого никогда бы не случилось, если бы у меня не было связей с Луканом.

После ее исчезновения и исчезновения Лукана, Дион продолжал поддерживать связь и сообщать мне новости, но она словно исчезла с лица земли. Никаких следов и никаких новых сведений о ее местонахождении.

Ничего.

Я отключаюсь от всего и сосредотачиваюсь на папе. Я бросаю бумаги на сиденье рядом с больничной койкой и уделяю ему все свое внимание. Он выглядит намного лучше и здоровее, чем неделю назад.

— Где болит? Может, позвать медсестру?

— Нет, девочка моя. У меня болит сердце и душа, когда я вижу, что тебе так больно. — Мой отец хрипит и шипит от боли. Я беру чашку с водой, которую принесла ему в начале дня, и помогаю ему сделать глоток.

— Не беспокойся обо мне. Тебе просто нужно сосредоточиться на том, чтобы поправиться и как можно скорее уехать отсюда. — Я улыбаюсь ему самой искренней улыбкой, на которую только способна после всего, через что мы прошли.

— Тебе можно плакать. — Он шепчет и берет мою дрожащую руку в свою.

— Я устала плакать, папа. — Шепчу я. — Это ничего не изменит, он все равно ушел, и Фэллон тоже.

А мы здесь.

Вернулись в Нью-Йорк.

Возвращаемся к болезненной реальности.

На следующий день после отъезда Лукана я собрала все вещи и покинула этот проклятый город. Там никогда не было ничего хорошего. Я оставила свое разбитое сердце в том доме и не оглядывалась назад.

Единственные хорошие воспоминания, которые у меня остались с ним, произошли в прекрасной Флоренции, и это то, что я заберу с собой.

Эти воспоминания.

— Я должен тебе кое-что сказать, Андреа, но ты должна слушать с открытым сердцем. — Папа говорит мягко и притягивает меня ближе к себе. — Я всегда хотел, чтобы ты верила в сказки, потому что именно так у меня было с твоей мамой. Некоторые истории не о конце, а о путешествии, и моя любовь к твоей маме никогда не прекратится, даже если наша история закончилась.

— Как ты можешь так говорить, папа? — Я чувствую желание заплакать, но ничего не происходит. Мои щеки и глаза все еще сухие. — Я бы предпочла ничего не чувствовать к нему, если это чувство, которое душит меня каждый час в течение дня, и есть конечный результат.

— Любовь никогда не бывает легкой, и самые красивые истории любви — это те, которые переживают самые сильные бури, выходят на другую сторону и видят все краски, которые может предложить эта жизнь. — Если бы все было так просто, хочу сказать я, но молчу, потому что каким-то образом чувствую его потребность сказать мне это. — Истинные цвета любви.

— К чему это привело, папа? — Я люблю его, правда люблю, но я не хочу чувствовать. Не сейчас.

— Ты любишь его. — Это все, что он говорит. — Нетрудно понять, что ты страдаешь из-за того, что он ушел.

— Я люблю его, папа, но нельзя бросать тех, кого любишь, когда становится тяжело. — Огрызаюсь я.

Гнев.

Он всегда приходит после грусти.

Меня возмущает вся эта ситуация. Мне обидно, что он ушел после всех своих обещаний, и я так много хочу ему сказать, но у меня нет возможности.

— Попробуй взглянуть на это с его точки зрения, солнышко.

— Он ушел, папа. — Я поворачиваюсь и смотрю на бумаги о разводе, но при этом чувствую на затылке горящий взгляд отца. — Он подал мне гребаные документы на развод.

— Она заслуживает лучшего. Кого-то лучше. — Он говорит, глядя мне в глаза.

— Что?

— Это он сказал мне в день вашей свадьбы. — Мой отец и Лукан разговаривали? — Она заслуживает лучшего, чем я, но, если она найдет в себе силы простить меня и впустить в сердце, обещаю, я буду доказывать ей день и ночь до конца наших дней, как много она для меня значит. Я заставлю ее снова поверить в чертовы сказки, которые она так любила в детстве.

Они разговаривали? Он это сказал? Когда?

— Конечно, я хотел бы, чтобы он лишился головы после того, что он с тобой сделал, но тогда он был глупым ребенком. Он и сейчас глупый мужчина, но глупый влюбленный мужчина. И поверь мне, солнышко, мы делаем глупости ради тех, кого любим. — Я все еще смотрю на бумаги о разводе, когда чувствую, как нежные пальцы берут меня за подбородок и поворачивают лицо так, что я снова смотрю на своего отца.

— Он заставил меня поверить, папа.

Папа улыбается и призывает меня продолжать.

— Он заставил меня поверить в себя. Я люблю маму всем сердцем, и какое-то время она была самым важным человеком в моей жизни, но в глубине души я чувствовала, что живу ради нее.

Я говорю вслух то, что так долго сдерживало меня. Когда она умерла, я думала только об одном: если бы мама была здесь, что бы она сделала? Как я могу сохранить память о ней? Потому что, как бы сильно я ни любила свою маму, и это никогда не изменится, я забыла, что нужно жить для себя.

— Она хотела бы, чтобы ты была счастлива, понимаешь? — В его глазах стоят слезы. — Моя девочка потеряна для меня навсегда, mia cara⁶³. — Его глаза смотрят вдаль. — Твой любимый — недосягаем, но его сердце все еще бьется, и пока оно бьется, вы сможете найти путь друг к другу.

«Не у меня. Никогда, блядь, у меня».

«В том-то и дело, дорогая жена. Никто никогда не давал мне выбора. Только приказы, угрозы, и я всегда выбирал всех, кроме себя. Ставил всех выше того, что хотел, что мне было чертовски нужно»,

«Вот что я получил за то, что думал, что могу хоть раз получить что-то для себя».

Душераздирающее признание Лукана до сих пор живо в моей памяти. Я отодвинула его на задворки сознания, потому что хотела оставаться сердитой. Злиться лучше, чем быть разбитой и печальной.

«Иди ко мне».

«Поверь мне».

— Вот. — Папа отпускает мою руку и делает все возможное, чтобы протянуть руку и достать что-то в Библии, стоящей на тумбочке в больничной палате. — Вчера вечером один очень грубый и наглый сукин сын с французским акцентом обронил вот это. Вообще-то там было два письма.

Отец вручает мне маленький белый конверт, как и в день моего рождения. Меня охватывает дежавю.

Я не жду больше ни секунды и разрываю конверт, чтобы увидеть содержимое внутри. В тот момент, когда я это делаю, на пол падает маленькая цепочка, я наклоняюсь и не могу сдержать эмоции, которые выплескиваются из меня.

Я не плакала с той ночи, когда узнала о похищении Романа.

Я думала, что у меня не осталось слез.

До этого момента.

Ожерелье моей матери.

То, которое я потеряла пять лет назад от рук жестокого Лукана.

— Я простил его. — Отец тихо шепчет, привлекая мое внимание. Его улыбка грустна, когда он протягивает мне еще один конверт.

— Он попросил у тебя прощения? — Спрашиваю я ошарашено. Что происходит?

— Да. — Папа смотрит на мои руки, в которых я держу письмо, предназначенное для меня. — Прочитай, что он хочет сказать, солнышко. Редко, когда жизнь дает нам второй шанс, но в этот раз у тебя есть возможность выбрать. Выбирай сердцем.

Мое глупое сердце не раз подводило меня в жизни.

Будет ли в этот раз по-другому?

На мой телефон приходит новое сообщение от Романа. Мой малыш постепенно возвращается к своему обычному образу жизни. Мой сын вынослив, и с каждым днем он все больше похож на своего отца.

Я целую папин лоб и задерживаюсь на мгновение. Я чувствую потребность в том, чтобы меня обняла его сильная и защитная сущность. — Тебя выпишут завтра. Отдохни немного. — Я быстро целую его в щеку и отхожу от него, чтобы взять свою сумочку. — Я приеду утром, чтобы отвезти тебя домой.

— Я люблю тебя, солнышко. — Я даю этим словам впитаться, потому что отчаянно в них нуждаюсь. — Следуй за своим сердцем.

— Мое сердце уже подводило меня раньше, папа.

— Ты все еще стоишь передо мной сильная и храбрая.

— Снаружи. Внутри я вся в синяках и чертовых шрамах.

— Разве не все мы?

— Это не утешает.