Ивани Ребейру - Секрет тропиканки
— Ну а вы?
— Я? Я только бутылкой по башке огрела, чтоб не больно-то задавался, а то спать он со мной спал, а потом всякие гадости говорил.
Вилма была даже горда своим признанием: пусть все знают, что она за себя умеет постоять.
А что любовь была, так с таким мужчиной большой ли это грех?
— Спасибо, — судья поблагодарил свидетельницу и отпустил ее.
Затем допрашивали служащих отеля, и все они показывали, что к Вандерлею в номер ходили и Вилма, и Ракел и что в день убийства Ракел была в гостинице не один раз.
Обвинитель Мурильо представил суду стройную версию: Ракел, которая находилась в давней связи с Вандерлеем, узнала о его новой любовнице, взяла пистолет своего мужа и приехала выяснять отношения. Застав любовника с Вилмой, она захлопнула дверь и убежала. Вилма устроила Вандерлею скандал, стукнула его бутылкой и тоже выскочила из номера. Но Ракел вернулась и, не в силах снести обиды, несколько раз выстрелила в своего любовника, потом в ужасе выронила пистолет и уехала. Однако, не выдержав чувства вины, приехала в полицию и призналась в совершенном преступлении.
Рут, услышав речь обвинителя, разрыдалась. Она не сомневалась, что дело ее проиграно и теперь до конца своих дней она будет сидеть в тюрьме. Потрясение ее было столь велико, что, рыдая, она повторяла:
— Я — Рут! Рут! Никаких отношений с Вандерлеем у меня не было.
Услышав ее признание, Жалвао все понял. Нити соединились, картина была ясна. В отношении Рут, разумеется, которая и в самом деле была натурой импульсивной, откровенной и честной и не была причастна к убийству. Ввиду такого неожиданного поворота событий суд объявил перерыв.
Жалвао подошел к рыдающей Рут и подосадовал, что она сразу ему во всем не призналась.
— Я же предупреждал вас: доверие прежде всего. Однако расскажите мне теперь всю правду.
И Рут, вытирая слезы, все подробно ему рассказала.
— Не печальтесь, я уверен, что сумею помочь мам, — стал утешать Рут Жалвао, выслушав ее рассказ. — Наберитесь терпения и успокойтесь.
Между тем Сесар убеждал Мурильо:
— Эта женщина сломала жизнь моему брату. Она сеет вокруг себя смерть и разрушение. Ты должен сделать все возможное, чтобы до конца своих дней она оставалась за решеткой.
Суд продолжил свою работу, и обвинитель вновь взял слово.
— Признание обвиняемой не меняет сути дела, — заявил он. — Рут, выдав себя за сестру, стремилась заполучить и мужа. Вандерлей был ей в этом помехой, поскольку мог распознать ее и пылать ее тайну. Поэтому обвиняемая, которая теперь назвала свое настоящее имя, убила любовника своей сестры. А потом, не выдержав тяжести преступления, призналась. Господа присяжные заседатели! Я прошу вас вынести обвинительный вердикт ради того, чтобы свершилось правосудие!
Из сгустившихся над головой Рут туч грянул гром. Буря началась с такой быстротой, что недалека была и молния, которая убьет ее…
Рут не могла уже даже плакать. Ей все было безразлично. Она сказала все, что могла, в свою защиту, и если правда не спасла ее, то, значит, это ей Божье наказание за обман. А Божьей каре не противятся…
Слово взял защитник Рут — адвокат Жалвао. Он попросил разрешения еще раз допросить свидетельницу Вилму.
Вилма держалась раскованно, она уже ничего не боялась. Всем было понятно, кто и почему убил Вандерлея.
— Я хотела остаться у него, — теперь уже совсем откровенно призналась она на вопрос, в котором часу произошла их встреча, — а пришла где-то около полуночи. Но он все выставлял меня. Уперся, и хоть ты что! Ну, мы и повздорили немного. И я дала ему бутылкой по голове. Я ж поняла, что он другую кралю ждет. И не хотела, чтобы он с ней любовь крутил. Пусть уж лучше с больной головкой поваляется…
Жалвао, поблагодарив, отпустил свидетельницу, а потом зачитал заключение судебного врача, сделанное на основании вскрытия:
«Смерть наступила в результате удара тяжелым предметом по голове, спровоцировавшего вскоре кровоизлияние. Спустя несколько часов уже в мертвое тело было выпущено три пули».
Зал безмолвствовал — настолько неожиданной была развязка, — потом разразился рукоплесканиями. Знакомые кинулись к Рут, обнимали ее, целовали. Судья призвал всех к порядку, объявил перерыв, суд удалился на совещание.
Но все было ясно и так. Никто уже не сомневался в оправдательном приговоре для Рут. Теперь все ахали, изумляясь тому, что в живых осталась Рут, а не Ракел, и хотели перемолвиться с ней словом.
Рут сидела молча и тихо молилась: Господь не хотел ее наказывать.
Маркус был счастлив. Разом разрешились все его проблемы: он был вдовцом и спустя положенное время мог жениться на Рут.
По-прежнему оставалось загадкой, кто воспользовался его пистолетом, кто выпустил из него в Вандерлея пули… Но вряд ли Маркус станет разрешать ее. Она его уже нисколько не интересовала.
Зато эта загадка очень интересовала Виржилиу. Услышав, что суд вынес Рут оправдательный приговор, он просто рвал и метал.
Сесар тоже сидел мрачный и злобный.
— Но ты же видишь, что я ничего не мог поделать, — угрюмо твердил он. — Вандерлей умер от удара, а не от пуль. Но и Вилму не арестовали. И для нее нашли смягчающие обстоятельства.
— Так кто же живет у меня в доме? — задавал мучивший его вопрос Виржилиу. — Ты же сам принес мне экспертизу, которая показала: отпечатки пальцев принадлежат Ракел!
— Да, принес, и она лежит у тебя в сейфе, — подтвердил Сесар.
Виржилиу задумался: ему еще во многом предстояло разобраться.
Не в силах скрыть своего счастливого облегчения, Изаура говорила Ракел:
Нашу Рут все-таки оправдали! Убила-то Вилма. Она теперь в шоке, бедняжка. Сидит и твердит: «Да не может быть! Не может быть! Я же легонько!» А вышло-то так, что она сама во всем и призналась. Сервилио теперь пьет напропалую в баре. Жалко их: только что поженились. Зато Руг, она счастлива. Правда, теперь непонятно, кто все-таки в него стрелял.
— Чего тут непонятного? — усмехнулась Ракел. — Я и стреляла.
Изаура замолчала, прикрыв рот руками и в ужасе глядя на дочь. Она первая заподозрила Ракел, но та так твердо отвела ее подозрения, что Изаура поверила ей всей душой и совершенно успокоилась. Но с Ракел нельзя быть спокойной.
А Ракел сидела, курила и мысленно представляла то самое утро, когда она вошла в номер Вандерлея. В этот день у них должен был состояться очень серьезный разговор. Она пришла с утра, Но он лежал поперек кровати и уже лыка не вязал. Видно было, что он провел веселую ночку, и не один: постель была мята-перемята. И тут Ракел поняла, что Вандерлей решил послать ее к черту, что прокутил все ее денежки, продав драгоценности, что завел себе другую пассию… И такое взяло ее зло, что она врубила на полную мощность телевизор и стреляла, стреляла в эту пьяную, бесчувственную свинью! Пистолет она тогда унесла с собой. Выронила она его, наверное, после заупокойной мессы, которую отслужили по Рут. Она побывала на ней, надев парик и темные очки, а потом зашла в номер Вандерлея. Ее будто магнитом туда тянуло, а служащие за небольшую мзду пускали в него любопытных. Но, конечно, в этом-то никто из них на суде не признался. И вот когда она стояла в этом уже убранном, пустом и безликом номере, стояла, припоминая былое, она вспомнила, что Вандерлей однажды не пустил ее в помер, что продался Виржилиу и Андреа. И не пожалела о нем, хоть и была в безвыходном положении… И тогда, наверное, выронила пистолет.
