Барбара Бреттон - А может, в этот раз?
– Я позвонила в Госдепартамент, – сказала Кристина, забирая у Джо ребенка. – Они сказали, что сделают все, что смогут.
– Я сам позвоню позже, – сказал Джо. – Из дома.
В какой-то мере он был даже рад тому, что Кристина взяла на себя труд связаться с Риком. Джо не представлял, как сообщить человеку, который спас ему жизнь, что так и не сумел сберечь его единственную дочь.
– О, – протянула Кристина, – как приятно. Девочка открыла ротик и упорно стала тыкаться в грудь. Кристина дала ей соску.
– По-моему, она хочет есть, – сказала Кристина, обращаясь к медсестре.
– Почему бы вам ее не покормить? – предложила та.
– А можно? – неуверенно спросила Кристина. Джо смотрел на бывшую жену и чувствовал, что никогда еще не был так близок к райскому блаженству.
– Конечно, – сказала медсестра. – Пойдемте со мной.
Казалось бы, самая обычная вещь на свете: женщина кормит ребенка из бутылочки. Отчего же тогда, глядя на Кристину, склонившуюся к малышке, Джозеф испытал ни с чем не сравнимое по накалу чувство. Ему вдруг захотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!»
В десять утра в понедельник Марину похоронили на кладбище, расположенном в Лонг-Айленде, рядом с матерью Джо. Церемония была короткой, народу собралось немного.
Уже в два часа пополудни Кристина и Джо выезжали из клиники, увозя с собой младшую Мак-Марпи семи фунтов веса и пятнадцати дюймов роста. Терри успела позаботиться о том, чтобы машина была оснащена специальным детским местом и прочими необходимыми мелочами.
– В больнице она показалась мне гораздо крупнее. А сейчас вижу, какая она крошечная, – заметил Джо.
– Я тоже об этом подумала, – согласилась Кристина.
Двадцать минут они возились, укладывая ребенка в люльку и закрепляя ремешки. Кристина еще никогда в жизни не чувствовала себя такой неловкой.
Не успели они выехать на шоссе, как ребенок начал плакать
– Боже мой, Джо! Что нам делать? – спросила Кристина, глядя на орущего ребенка.
– Я считал, ты знаешь, – отозвался Джо.
– Откуда мне знать? У меня никогда не было детей.
– Я считал, у женщин это в крови.
– Кормление грудью – да, это женское дело, а в остальном мы держимся наравне с мужчинами.
– Может, она голодная?
– Она поела перед отъездом, разве не помнишь?
– Может, она наглоталась воздуха и хочет отрыгнуть?
– Но я подержала ее вертикально и дождалась, когда она отрыгнет, – поморщившись от того, что Джозеф считает ее уж совсем неграмотной в вопросе ухода за детьми, сказала Кристина. – Вот, видишь пятно на моей блузке?
Джо потянул носом.
– Может, ее надо переодеть?
– Не надейся, что я этим займусь. Джо приоткрыл окно.
– А я ведь не шучу, Крис.
Джо свернул с магистрали и подъехал к маленькому ресторанчику. Пока Джо в очередной раз звонил в Госдепартамент, Кристина взяла ребенка и пошла в дамскую комнату. К счастью, хозяева заведения предусмотрительно поставили в вестибюле столик для пеленания.
– Придется тебе помочь мне, милочка, – сказала Кристина, разворачивая ребенка. – Я знаю о том, как это делается, не больше, чем ты.
Девочка морщилась, пока Кристина вытаскивала из-под нее грязный подгузник, но когда ее подмыли и присыпали, она явно обрадовалась.
– Что, нравится быть голенькой? – спросила Кристина. – Вот подожди, будешь старая, как я, тогда увидишь, что в этом нет ничего приятного.
Доводы Кристины не убедили ребенка, девочка отчаянно воспротивилась попыткам Кристины снова надеть на нее подгузник и завернуть в одеяло.
– О нет, Ничего у тебя не выйдет, – заявила Кристина, приподнимая ребенка. – Эти штучки со мной не пройдут. Я не собираюсь в тебя влюбляться.
Действительно, меньше всего Кристине хотелось прикипать душой к этому крохотному существу. Ситуация была форс-мажорная и лишь временная. Этот ребенок не принадлежал Кристине, и не стоило об этом забывать.
Джо сидел за столиком у окна, ожидая Кристину с малышкой.
– Мы ничего не ели со вчерашнего дня, – сказал он, помогая Кристине уложить ребенка в люльку, которую принес из машины. – Я заказал нам обоим по сандвичу и кофе.
– Спасибо, – сказала Кристина, садясь за стол. – Я только сейчас почувствовала, как голодна.
Позади них у другого окна сидела семья из четырех человек: мама, папа, и двое детей. Кристина поймала себя на том, что наблюдает за ними с завистью, которой уже давно не испытывала к людям, имеющим детей.
– Не нравится мне все это, – сказала Кристина, глядя на начавшие дрожать собственные руки. – Не хочу я этих переживаний. Слишком болезненно это все. Мне хочется вскочить и бежать отсюда без оглядки.
Джо наклонился через стол и накрыл ее руки своими.
– Не хочешь – не надо, Крис. – В его голосе не чувствовалось ни злости, ни скрытого упрека. – Это моя проблема, а не твоя.
– Так случилось, что это и моя проблема тоже, – начала Кристина, но, собравшись, быстро закончила: – Хотелось бы мне, чтобы это было не так. Честное слово.
– Брось, Крис. Чем бы эта история ни закончилась, все равно что-то останется с нами.
Официантка принесла кофе и бутерброды и быстро ушла.
– Никаких гарантий, – тихо сказала Кристина. – Судьбе просто нравится делать из нас дураков.
Джо посмотрел на малышку в люльке, затем на Кристину:
– Я могу сам справиться.
– Я знаю. – Кристина глубоко вздохнула, покоряясь тому, что было сильнее ее самой. – Я хочу участвовать в этом.
Сказав это, она улыбнулась, улыбнулась широко, по-настоящему, искренне и радостно, впервые за последние несколько дней.
– Это моя жизнь, Джо, и мой выбор.
Сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала жизнь так остро, так полно? Наверное, это было в последний раз, когда Джо просил ее руки у ее отца и матери. Радость часто сменяется печалью, но после стольких лет, когда она держала чувства под пудовым замком, наверное, игра стоила свеч.
Она посмотрела на Джо, затем на дочку Марины, и в этот момент все показалось ей бледным и незначительным перед радостным сознанием того, что их стало трое.
Кристина проверила сообщения на пейджере еще до того, как они покинули ресторанчик. Санди просила позвонить ей.
– Я же сказала, что сегодня были похороны, – терпеливо объясняла Кристина своему продюсеру, – Нет, сегодня не могу. Я буду в студии завтра.
– Завтра меня не устраивает, – разозлилась Санди. – Ты мне нужна здесь и немедленно.
– Это невозможно.
– Давай сделаем вид, что ты этого не говорила.
– Завтра утром, – повторила Кристина.
– Нам дают другое время. Надо встретиться и обсудить стратегию. Завтра будет поздно!
