Барбара Бреттон - А может, в этот раз?
– Черт! Почему нам ничего не говорят?
– Мы здесь всего пару минут. Операция не может закончиться так быстро.
И снова возникло это чувство, когда ты словно во сне наблюдаешь за тем, что происходит. Мы сожалеем, миссис Мак-Марпи, но мы сделали все, что смогли… – всплыло вдруг в сознании Кристины.
– Господи! – прошептала она, покрываясь холодной испариной. – Только не это.
Не может быть, чтобы все повторилось вновь. До срока оставалось всего пара недель, ребенок доношен. Теперь уже ничего плохого произойти не может.
Два ординатора показались в коридоре. Они тащили за собой тележку с каким-то громоздким оборудованием. Кристина и Джо в ужасе проводили их взглядами, когда и тележка и медработники исчезли за той самой дверью, где была Марина.
– Плохо дело, – сказал Джо.
Его начало трясти, и Кристина крепче обняла его, словно желая прогнать страх.
– Сегодня медицина творит чудеса, – сказала она, хватаясь за соломинку. – Все будет по-другому, не так, как у нас, Джо. Я верю.
Время тянулось страшно медленно. Прошло десять минут. Пятнадцать. Кристина уже сотню раз пережила свой прошлый выкидыш и знала, что Джо терзают те же воспоминания. Марина родит здорового ребенка и очень скоро окажется в своей стране, рядом со своим отцом и человеком, которого любит, и у нее начнется счастливая и прекрасная жизнь.
– Мистер Мак-Марпи.
Оба вздрогнули, услышав голос врача.
Кристина пожала Джо руку.
– Ну, как она? С ребенком все в порядке? – спросил он хриплым голосом.
Он не улыбается, в ужасе подумала Кристина, глядя врачу в лицо. Господи, ни тени улыбки.
И словно по сигналу на лице врача показалась напряженная мимолетная улыбка.
– У вас крепкая здоровая девочка, мистер Мак-Марпи. Кристина с облегчением вздохнула.
– Прекрасно! – Джо протянул руку врачу, словно и впрямь был счастливым папашей. – Правда, прекрасно. А как Марина?
– Сожалею, мистер Мак-Марпи, – тихо сказал врач, – но ваша жена умерла.
Глава 19
– И еще, пожалуйста, подпишите эти бумаги, мистер Мак-Марпи, – говорила медсестра с добрыми глазами. – Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такое тяжелое время.
– Я понимаю, – ответил Джо.
Все происходящее Он воспринимал как бы со стороны. Будто кто-то другой подписывал все эти документы, отвечал на вопросы, принимал соболезнования.
– Где она? – спросил Джо, глядя куда-то в глубину коридора.
– Ваша жена? О ней… Ею сейчас занимаются. «Боже, какой лицемерный язык! – подумал Джо. – Марине, холодной и безнадежно одинокой, уже все равно
Лучше даже не думать о том, что происходит с ней там, в холодной комнате».
– Я имел в виду мою приятельницу.
– Миз Кэннон?
Медсестра заметно оживилась.
– Вы знаете, я большая поклонница вашей знакомой. В жизни она еще интереснее… Впрочем, вы и сами знаете. Она в дамской комнате. Вот-вот должна вернуться. Вот, она уже идет.
Джо подписал очередную стопку каких-то бумаг. С тем же безразличием он, вероятно, мог бы подписать себе смертный приговор.
Жизнь чертовски несправедливая штука. Джо не находил слов, чтобы озвучить гнев, ярость, обиду, которые распирали его изнутри. Все врачи повторяли одно и то же. Один случай на миллион. Марина была молода, здорова физически, она могла родить без проблем, и даже давление, которое беспокоило ее в Неваде, в последнее время было в норме. Все шло как положено до того последнего момента, когда в головном мозге лопнул сосуд, вызвавший смерть.
Одна юная жизнь оборвалась, другая – началась.
Джо подумал, что во всем есть некая кармическая симметрия, но справедливым назвать этот порядок вещей язык не поворачивается. Жизнь порождает жизнь. Но отчего-то Джо не мог найти успокоения в этой мысли. Он опустил голову, чтобы медсестра не видела его слез. Он не имел права даже на эту боль. Рик имел право на скорбь, мужчина, которого любила Марина, имел право, а более всех маленькая девочка, которой так и не доведется узнать ту женщину, которая подарила ей жизнь.
– Джо… – Голос Кристины звучал тихо и нежно. Нежным и успокаивающим было и прикосновение ее руки.
Она села рядом с ним на скамью, и он повернул к ней голову. Она убрала волосы с лица с помощью ленты. Никакой косметики. Очевидно, она постаралась тщательно смыть следы слез.
– Ты плакала, – заметил Джо.
– Да, в дамской комнате. Нынче трудно найти место для уединения.
– Как же так, Кристина? – спросил Джо, приглаживая дрожащей рукой волосы. – Я не могу найти Рика, я не знаю, кто отец ребенка… Господи… Что же делать?
– Мы будем делать все, что нам придется делать, – философски ответила Кристина. – И в первую очередь мы пойдем посмотрим на ребенка.
– Моя фамилия в свидетельстве о рождении, – сказал Джо, покачав головой. – Они думают, что я отец ребенка.
– Пусть думают. Этот вопрос ты уладишь с Риком. Не стоит давать повод для разговоров персоналу больницы.
Малышка была в первом инкубаторе от окна слева от входа в детскую. На кроватке красовалась надпись: «Мак-Марпи. Девочка».
– Какая красивая, – прошептала Кристина, дотронувшись до стекла.
– Посмотри на этот подбородок, – сказал Джо. – Вылитая Марина.
– Господи! – всплеснула руками медсестра, изо всех сил пытаясь поднять им настроение. – Вы же еще не держали ребенка на руках, мистер Мак-Марпи! Надо поскорее это исправить!
Джо не хотел брать ребенка на руки. Ему вообще редко доводилось иметь дело с младенцами, и, когда ему давали подержать кого-нибудь из потомства друзей, он не чувствовал ни умиления, ни восторга – всего того, что положено испытывать по отношению к младенцу. В эти моменты он хотел лишь одного: чтобы кто-то поскорее избавил его от крохотного существа, с которым он понятия не имел, как обращаться. Но эта девочка была такой крошечной и так похожа на Марину, что, когда он взял из рук медсестры ребенка, он почувствовал, что пусть на миг, но боль отступила.
– Она улыбается, – сказал он, моргая от набежавших слез.
– Это газы, – одновременно ответили медсестра и Кристина.
Так хорошо было вновь засмеяться. Час назад он думал, что такое невозможно, но человек – удивительное создание.
– Она похожа на вас: такие же темные вьющиеся волосы, – сказала медсестра.
Джо с Кристиной переглянулись. Этот миг стал моментом истины. От волнения оба ощутили слабость в коленях. Этой возможности они были лишены несколько лет назад, когда несчастье случилось с ними. Вот она горькая ирония судьбы.
– Рик стал дедом, – сказал Джо, покачав головой. – Не верится. Он полюбит эту крошку.
