Барбара Бреттон - А может, в этот раз?
Слейд допил «Дом Периньон» и встал.
– Прости, дорогая, если я хочу успеть на последний рейс до Вашингтона, мне надо делать ноги.
Кристина все еще продолжала улыбаться, когда Слейд ушел.
– Цыплят по осени считают, – говорила Терри тем же вечером, когда они с Кристиной зашли перекусить в «Чешскую кондитерскую». – Слейд – пройдоха, он легко может обвести тебя вокруг пальца.
– Меня он не обманет. Он слишком жаден и уже проглотил наживку.
Подруги поболтали о политике, о том, о сем, попивая шоколад с крохотными пирожными – гордостью заведения.
Откусив половинку, Кристина достала из теста крохотную белую полоску бумаги. «Счастье приходит к тому, кто умеет ждать» – гласило предсказание. Кристина рассмеялась и, свернув полоску трубочкой, перекинула бумажку Терри.
– Вопрос в том, сколько еще надо ждать, – без улыбки сказала Кристина, глядя в глаза подруге.
– Кстати, к вопросу об ожидании, как поживает Марина?
– Хорошо. Прибавила в весе, да и настроение у нее улучшилось.
– Когда ее срок?
– Через две недели.
– А потом? – осторожно спросила Терри.
– Не знаю, – прошептала Кристина. – Еще не знаю.
Телефонный звонок разбудил Кристину в три часа ночи.
– Алло, – сонно пробормотала она в трубку.
– Время пришло, Кристи.
Кристина разом проснулась. Сердце бешено заколотилось.
– Марина? – спросила она. – Рожает?
– Мы на пути в Северную клинику. В голосе Джо чувствовалось напряжение, и его легко можно было понять.
– Схватки каждые десять минут.
– Встречаемся в клинике, – сказала Кристина. – Выезжаю.
– Где Кристина? – Марина с силой сжала руку Джо. Начиналась очередная схватка. – Она… обещала.
– Она будет там, детка.
– Ты звонил ей? Ты ведь не забыл ей позвонить, правда?
Она пыталась припомнить, что он ей отвечал, когда она спрашивала его о том же в прошлый раз, но не могла.
– Я звонил ей перед тем, как мы выехали. Тебе надо сконцентрироваться на дыхании, Марина. Давай же!
Марина старалась дышать так, как ее учили, но не замечать боли она не могла. Казалось, тысячи демонов терзают ее тело.
– Я сейчас его вытолкну.
– О нет, сейчас ничего не выйдет. Тебе еще долго, – сказала акушерка, присоединяя к обнаженному животу Марины монитор. – Доктор скажет тебе, когда пора тужиться.
С этими словами акушерка убежала проверять, как идут дела у другой пациентки.
Марина попыталась сесть, но Джозеф осторожно уложил ее на подушки.
– Что она имеет в виду под словами «еще долго»? Я больше ни минуты не выдержу, Джозеф! Ты должен что-нибудь немедленно сделать.
– Положи под язык кусочек льда.
– Нет! – простонала Марина. – Не могу поверить, что Бог дал женщинам такие страдания.
– Такова жизнь. Женщины рожают, а мужчины помирают от инфарктов.
Джозеф сам понимал, что сказал глупость, но ничего другого ему в голову не приходило. Марина понимала: он хочет, как лучше. Не его вина в том, что природа сотворила его мужчиной. Если бы Кристина была с ней, она бы поняла.
Марине внезапно остро захотелось вернуться назад, в прошлое, когда у нее были любящие родители: отец и мать, когда она училась в Лондоне, и вокруг были друзья, и все было хорошо…
Очередная схватка заставила ее скорчиться от боли.
– Господи! – закричала она. – Кристина! Кристина бы знала, что делать.
– Что, если я потеряю сознание? – спросил Джозеф, наклонившись над раковиной.
– Ты не потеряешь сознание, – сказала Кристина, моя руки с мылом под горячей водой. – С тобой все будет в порядке.
– Ты же знаешь, я не переношу вида крови.
– Я понимаю, о чем ты беспокоишься, Джо, – сказала Кристина, – и я тебе благодарна, но за меня волноваться не надо. Я справлюсь.
– Ты действительно в себе уверена? – спросил он. Кристина кивнула.
– Я даже благодарна Марине за то, что она захотела увидеть меня рядом с собой в такие минуты. Она подарила мне возможность прикоснуться к чуду.
Кристина и Джо вытерли руки и пошли за дежурной сестрой в родовую палату.
– Кристина! – задыхаясь, воскликнула Марина. – Слава Богу! Я…
– Не разговаривай, – сказала Кристина, подходя к столу. – Вот тебе моя рука. Держись, я с тобой.
– Приближается схватка, Марина, – сказала акушерка, – постарайся расслабиться, не борись с болью.
– Я… не могу…
Марина выгнула спину, издав не то хрип, не то стон.
Кристина даже не поморщилась, когда девушка изо всех сил сжала ее руку. Она чувствовала дыхание Джо у себя за спиной, но все ее внимание было сосредоточено на Марине. «Господи, пусть она разрешится от бремени поскорее», – молилась она мысленно. Бедра у Марины были такими узкими, сама она такой хрупкой и юной, слишком хрупкой для того, чтобы выдержать подобную боль.
– Теперь осталось совсем немного, – сказал врач.
Слава Богу! Кристина с облегчением вздохнула. Осталось совсем чуть-чуть. Еще немного, и боль останется только в воспоминании, и у Марины появится маленькая девочка или мальчик, малыш, которого она будет любить и о котором будет заботиться…
– Доктор, – тревожно сказала акушерка, – давление зашкаливает.
Дальнейшее происходило словно во сне. Торопливые движения врачей Кристина воспринимала словно в замедленной съемке, смысл происходящего не доходил до ее сознания. Она лишь сжимала руку Марины крепче, чем раньше. Что-то подобное Кристина уже испытывала раньше, но когда? Она не могла вспомнить.
– Что такое? – словно издалека услышала она голос Джо. – Что-то не так?
Акушерка обошла стол вокруг и оказалась рядом с Кристиной.
– Вам придется выйти.
– Уйти? – возмутился Джо. – Я не уйду до тех пор, пока…
Акушерка взглянула Кристине в глаза:
– Пожалуйста, выйдите вместе с ним. Давление у Марины выше, чем нам бы того хотелось. Возможно, придется делать кесарево сечение.
– Если надо, то делайте, – ответила Кристина.
– Гони их отсюда! – крикнул врач. – Немедленно! Через мгновение Кристина и Джо оказались за закрытой дверью.
– Все идет как надо, – сказала Кристина, чувствуя, что ее от страха начинает подташнивать. – Просто у них такие правила.
– Мне это не нравится, – сказал Джо, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть в операционную через стеклянное окно над дверью. – Мы ей нужны. Она слишком молода, чтобы самой справиться.
– Я знаю, – прошептала Кристина, обнимая Джо за талию, – но она сильная девочка. Она знает, что мы ждем ее здесь.
– Черт! Почему нам ничего не говорят?
– Мы здесь всего пару минут. Операция не может закончиться так быстро.
