Гленн О'Брайен - Фактор внешности
Я подошел на ресепшн узнать, есть ли для меня сообщения. Все оказалось как обычно: девять писем от Роттвейлер, три от Сьюзан, одно от Кары и одно от нового помощника Зули, которого называли Порше. Джамал тоже звонил, а также сообщение оставил детектив Мендез из полиции Майами. Вначале я решил, что послание от детектива шутка Барта, но когда позвонил по указанному номеру, мне ответил настоящий Мендез.
Детектив оказался на редкость вежлив. Суть дела заключалась в рутинной проверке всех, кто был знаком с Казановой и общался с ним в тот вечер. Однако детектив был наделен властью, которой мне нечего было противопоставить.
— Послушайте, я не был с мистером Казановой. Только видел его там. Я был с ним в одной комнате, но… минуту, послушайте, я с ним даже не разговаривал.
— Именно так, сэр. Меня интересуют все, кто находился там и мог что-то видеть. Не откажитесь встретиться со мной и рассказать все, что припомните.
— Конечно, непременно. Жду вас у входа в кафе. Одет я буду в майку с эмблемой Йеля.
— Я знаю, как вы выглядите, сэр.
Откуда он мог знать, как я выгляжу? Да и в разговоре с Роттвейлер было что-то странное, настораживающее. Может, у меня развивалась паранойя, но я начал нервничать, и тревога нарастала с каждой минутой. Я пришел к кафе раньше назначенного времени, чтобы выпить для бодрости перед знакомством с детективом. Заказал двойной кубинский коктейль «Свобода».
Мендез тоже поторопился и застал меня за бокалом. Он был хорош собой, настоящий латиноамериканец — темноволосый, в белой рубашке и пиджаке цвета хаки, в солнцезащитных очках, закрывающих пол-лица. Выглядел как модель и даже более стильно, чем многие актеры в сериалах. Пройдя через зал, он сел за мой столик.
Несмотря на крутой облик, Мендез проявлял необычайную вежливость и еще раз двадцать извинился за беспокойство.
— Я прошу прощения, что потревожил вас, но вы же понимаете, дело чрезвычайно важное, поскольку Майами существует за счет туризма и моды… Все коммерческие интересы связаны с ними, и власти тут же принимают меры, чтобы уладить инциденты такого рода. Поэтому мы просто обязаны опросить всех, кто может хоть что-нибудь сообщить нам…
— Я на самом деле ничего не знаю…
— Но вдруг вы видели или знаете что-нибудь, что может оказаться нам полезным.
— Не знаю. Я ушел очень рано.
— Вам известно, что Данте Казанова подвергся нападению и получил травму?
— Да, я читал об этом в газете.
— А вы знакомы с мистером Казановой?
— Да. Видел его на вечеринке. Но не разговаривал с ним.
— Вы знакомы с ним и даже не разговаривали?
— Там было слишком много народу, и он был занят разговорами с другими людьми.
— Занят?
— Да. Он был не один. С девушкой. С Мелани Мартин.
— О да. Мы беседовали с мисс Мартин. Вы ее знаете?
— Нет, я знаю, кто она, но мы не знакомы.
— Можно спросить, чем вы занимаетесь… сэр?
— Работаю в «Мейджор моделз».
— Это связано с бизнесом мистера Казановы?
— Как сказать… В мире существует множество модельных агентств…
— Но его и ваше…
— Я не хозяин. Я ассистент.
— Ассистент?
— Да, ассистент Хелен Роттвейлер, владелицы агентства.
— Вы официально являетесь ассистентом президента?
— Нет, официально я президент.
Мендез вытащил блокнот из кармана и принялся записывать.
— Это всего лишь формальность. Я не управляю делами.
Наступило напряженное молчание.
— М-да… — протянул Мендез.
Я надеялся, что цвет моей кожи надежно скрывает от его взгляда то, как кровь прилила к моим щекам.
— Я хотел сказать, это только формально…
Мендез снял очки и протер их салфеткой.
— Вы должны извинить меня. Я мало знаю о модельном бизнесе.
— Не волнуйтесь, я тоже. — Я рассмеялся, но он даже не улыбнулся. — Ну что ж, я хотя и работаю в модельном агентстве, но с мистером Казановой близко не знаком.
— И ваше агентство, и агентство мистера Казановы…
— Самые крупные в Нью-Йорке.
— И конкуренты?
— Как в любом бизнесе.
— Но вы лично знакомы с мистером Казановой?
— Да. В мире моды все знакомы.
— Но вы сказали, что не знаете мисс Мартин.
— Простите. Я объясню. Все представители агентств знают друг друга, но в агентствах работают сотни моделей. Я могу не знать их… Я знаком только с наиболее важными персонами, но при этом понятия не имею о девушках, с которыми они могут быть связаны.
— Тяжелая работа. — Он впервые улыбнулся.
— Да. Со стороны она кажется развлечением, но на самом деле… Девушкам часто не везет. И к тому же они нередко ведут себя самым неожиданным образом…
Я удивлялся, как тщательно он записывал чушь, которую я нес. Но особенно меня это не беспокоило. Что ж, решил я, пусть пишет, если ему так угодно.
— Я не могу представить, что значит неожиданным…
— Весьма неожиданным. Поверьте.
— Так вы и мистер Казанова бизнес-партнеры?
— Да.
— Но при этом, встретив его на вечеринке, даже не заговорили с ним.
Я вдруг почувствовал, что у меня развивается комплекс вины, причины и истоки которой мне не известны.
— Да, но…
— Как близко вы знакомы с мистером Казановой?
— Много раз встречал его на различных мероприятиях. Некоторые девушки из нашего агентства работают с ним. А некоторые модели из его агентства сотрудничают с нами.
— И такое положение дел может стать… причиной конфликта?
— Девушки могут перейти из одного агентства в другое в любой момент, это специфика нашего бизнеса.
— У вас лично не было конфликтов с мистером Казановой?
— Нет! — воскликнул я. — Черт возьми!
— Вы видели мистера Казанову с кем-нибудь, кроме мисс Мартин?
— Нет. Я видел его на матче. И на вечеринке. И я не могу вспомнить, с кем он разговаривал — Мне не очень нравилось то, как Мендез смотрел на меня. — Поверьте, никаких трений между нами не было. Когда я видел его на вечеринке, было ясно, что его не интересует ничего, кроме…
— Кроме?
— Мелани…
— Мисс Мартин?
— Да.
— Которую вы совсем не знаете.
— Верно. — Я как-то не мог привыкнуть называть ее «мисс».
— Как долго вы пробыли на вечеринке?
— Час или полтора.
Мендез продолжал записывать. Но мне показалось, что писал он гораздо больше, чем я говорил.
— А как вы вообще попали туда? Вас пригласил мистер Джаннини?
— Нет, меня привел Джамал Томпсон, мой приятель-баскетболист.
Мендез понимающе кивнул.
— Вы играете в баскетбол?
— Играл в колледже.
— А что за колледж?
