Даниэла Стил - Все могло быть иначе
— По-моему, это результат инициативы Виктории. Вчера вечером она ходила к родителям Джеффри и рассказала, что происходит. Они поехали в Оксфорд и утром привезли его сюда.
— Странно, ничего не понимаю. Вчера я сказала ей, что хорошо бы было сообщить Джеффри о болезни Андреа, так она чуть ли не кричала от ужаса. Что заставило ее изменить свое решение?
— Не знаю. Она удивляет иногда даже и меня.
Дэвид прислонился к стене.
— Может, ее тронули твои горе и страдания, а возможно ей вспомнилось, как искренне и нежно она привязалась к Андреа?
— Я решила не ждать, пока доктор Риардон проверит все данные потенциальных доноров костного мозга, а попрошу Итена сделать тест мальчикам теперь же.
— А что в отношении твоей мамы?
— Я уверена, что она тоже согласится пройти тест, — ответила Кэрли, печально улыбнувшись.
Глава 32
Кэрли стояла у окна в комнате Андреа и смотрела в парк. Она почувствовала, как что-то прохладное стекает по ее щеке, подняла руку, чтобы вытереть и только тогда поняла, что плачет. Шум за спиной заставил ее оглянуться. Теперь, даже когда Андреа спала, на ее лице оставалось выражение боли и страдания. День за днем, час за часом, минута за минутой Кэрли наблюдала, как ее дочь медленно умирает. Химиотерапия убивала Андреа также уверенно, как и лейкемия, разрушая здоровые клетки вместе с больными. Волос у нее осталось меньше половины. Это началось еще четыре недели назад, с каждым движением головы на подушке остаются пряди выпавших волос. Она очень сильно похудела. От Андреа осталось немногим больше, чем кожа и кости. Кэрли не хотела этому верить.
В первую неделю лечения каждое переливание крови вызывало опасения и страх. Не окажется ли потом, через год или полтора, что борясь с лейкемией Андреа заразилась СПИДом. Эти страхи забылись, когда она так ослабла, что желудок не мог удержать уже и кусочка торта, а из десен постоянно сочилась кровь. Через некоторое время лечащие врачи объявили, что лейкемия Андреа трансформировалась в нелимфатическую форму, еще более опасную, ведущую к быстрому летальному исходу.
Кэрли была готова на все лишь бы отвоевать лишний год для дочери. В связи с новым диагнозом может срочно потребоваться донор костного мозга.
Понимая, что не ее бдения у постели дочери помогают пока биться сердцу Андреа и видя неотложную необходимость в доноре костного мозга Кэрли решила действовать самостоятельно.
Она пришла к Андреа, чтобы попрощаться и пообещать, что попытается вернуться, как можно быстрее. Но девочка спала.
Открылась дверь и вошел Дэвид.
— Пора ехать, — тихо сказал он. — Гарольд уже ждет внизу.
Как можно уехать, не сказав дочери куда, она собралась и почему так неожиданно? Не желая нарушать сна девочки, первого без постоянных кошмаров за многие дни, Кэрли на цыпочках подошла к постели, поправила одеяло и прошептала: «Я люблю тебя».
Дэвид обнял ее.
— Мне жаль, что все так получилось, — сказал он, выводя ее в коридор. — Я очень надеюсь, что Андреа поправится, а тебя прошу не терзать себя и не отчаиваться.
Кэрли даже не пыталась остановить его. Только два человека понимали какие далеко идущие последствия возникнут после того, что она собирается сделать. Дэвид очень скоро поймет, как был неправ.
Пятнадцать часов спустя Кэрли уже была в гостиной дома Барбары.
— Я каждый день молилась, чтобы до этого не дошло, — сказала она, не поднимая глаз от пола. — Может быть, есть другие пути…
— Я не говорила тебе раньше, поскольку не видела в этом необходимости, — прервала ее Барбара. — Но я уже говорила с братьями твоего отца, бабушкой и дедушкой относительно тестирования. Последний раз я общалась с дядей Джоном.
— Он наверное был ошеломлен услышав тебя после столь длительного молчания. — Кэрли подняла голову и посмотрела на мать.
— Что он сказал?
— Что они должны сначала подумать, а потом уже что-то ответить.
— Как давно вы разговаривали?
— На прошлой неделе.
— Тогда они может быть уже что-то решили?
Барбара покачала головой.
— Вчера, когда ты сказала мне, что приезжаешь, я звонила ему. Он говорит, его доктор сказал, что шансов соответствовать нужным требованиям у них не больше, чем у любого другого местного жителя. После этого они собрались все вместе и решили, что лучше не проходить тестирование. Джон обещал позвонить, но что-то не звонит.
— А ты не сказала ему, что тестирование очень простая и безболезненная процедура? — спросила Кэрли, заранее зная ответ.
— Я объясняла ему это битый час, но ты же знаешь, какова семейка твоего отца. Если они один раз что-то решили, то сам Бог не переубедит их. И Франк был таким же.
Кэрли заглянула матери в глаза и поняла, что та ясно представляет себе, что происходит.
— Тогда мы должны сказать им.
— Да, конечно, — решительно подтвердила Барбара.
— Мне хотелось бы, чтобы это повлияло на них. Ведь если мы не найдем донора, — сказала Кэрли, — все остальное не будет иметь никакого значения.
Местность, по которой проходила дорога к молочной ферме Билла и Хэйли Стронг, родителей Франка, была, как считала Кэрли, самой красивой в штате Огайо. Она живо вспомнила свои поездки сюда, когда была еще совсем маленькой.
Ферма находилась во владении уже пятого поколения семьи Стронг. Хозяйство расширялось и крепло. Значение семьи в округе постоянно возрастало. Все политические деятели, претендовавшие на власть в графстве, во время выборов, в первую очередь, останавливались у Стронгов. Отец Кэрли, Франк, младший из пяти братьев, к большому сожалению родителей уехал из дома, но остальные остались в семье и работали на ферме. Потом оба старших брата погибли во время второй мировой войны, и Билл с Хэйли, естественно, стали больше внимания уделять младшим.
Нужно было, чтобы кто-то урезонил неуемность Франка, тогда он не женился бы на Барбаре. Его родители делали все, чтобы помешать этой свадьбе, но у них хватило ума понять, что если они будут настаивать на разрыве, то навсегда потеряют сына.
Через десять месяцев после женитьбы родилась Кэрли. Из-за того, что родилась дочь, Барбара потеряла и ту последнюю капельку внимания, которую Стронги уделяли ей. Реабилитироваться можно было только родив сына, но после трех выкидышей Барбара прекратила все попытки. Последующие двадцать лет Стронги не любили, а лишь терпели ее и Кэрли, да и то только потому, что не хотели терять связь с сыном. После смерти Франка оборвались и последние связи.
Хотя ферма Стронгов находилась от Бекстера не дальше пары часов езды на машине, Кэрли не была там со дня смерти отца. Она была не уверена, что вспомнит дорогу, но опасения оказались излишними. Как только пересекли границу графства, они сразу же увидели тридцатифутовый придорожный рекламный щит, приветствовавший проезжающие мимо машины и зазывающий купить продукты с фермы.
