Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники
Все молчат.
— Ну-ну, не смущайтесь, — подбадривает педагог, — наверняка вас что-то интересует.
Наконец какая-то женщина на последней парте нерешительно поднимает руку.
— Я думаю, вся эта информация чрезвычайно важна для наших детей, — робко произносит она. — Когда я ходила в школу, у нас ничего подобного не было. Поэтому я хочу задать такой вопрос… — Некоторое время она молчит, набираясь храбрости, и наконец спрашивает: — Что можно сделать, если ваш муж всегда кончает раньше?
— Лучше всего найти нового мужа, — не задумываясь отвечает мистер Джонсон. — Еще есть вопросы?
Возможно, я недооценила учителя естествознания. Во всяком случае, в чувстве юмора ему не откажешь. Дэн фыркает, и я стараюсь не смотреть в его сторону, боясь расхохотаться.
— Давайте же, спрашивайте! — настаивает мистер Джонсон.
— У меня есть вопрос, — поднимаясь, важно говорит президент Ассоциации родителей и учителей Синтия. Как это я ее до сих пор не заметила? — Что дети имеют в виду, когда говорят, что они «встречаются»?
— Рада, что вы затронули эту тему, — бесстрастно произносит мисс Дейч. — Но ответ, пожалуй, лучше будет записать, поскольку он довольно пространный.
Тридцать пять родителей с готовностью берут в руки шариковые ручки и раскрывают блокноты.
— Что такое «встречаться», — диктует мисс Дейч, словно озвучивая документальный фильм Би-би-си. — Сейчас мы с вами рассмотрим все этапы шаг за шагом. В седьмом классе это означает поцелуи. В восьмом классе — французские поцелуи. В девятом классе — петтинг, в десятом — оральный секс. В одиннадцатом классе можно уже говорить о регулярных половых сношениях. Вы успеваете записывать? Я не очень спешу?
«Вы нет, а вот дети определенно торопятся», — думаю я и решаю обязательно позвонить матери Баулдера. Она ревностная католичка и наверняка посоветует мне какую-нибудь школу при монастыре.
— Что же происходит в двенадцатом классе? — спрашивает Синтия.
— Лучше вам не знать, — отвечает еще одна мамаша, у которой, вероятно, есть старшие дети.
Обсудив эту тему, наши инструкторы готовы двигаться дальше.
— А теперь переходим к тому, что мне нравится больше всего, — с воодушевлением говорит мистер Джонсон. — Выбирайте партнеров, мы приступаем к практическим занятиям.
Я не в силах взглянуть на Дэна. Но мне и не нужно этого делать, потому что он начинает так громко смеяться, что все невольно оборачиваются.
— Опять вы, молодой человек? — грозно вопрошает мисс Дейч, желая усмирить того, кто представляет собой наиболее вероятную кандидатуру для посещения кабинета директора. — Может, вам лучше выйти в коридор, чтобы немного прийти в себя? Или я все же могу продолжить? Мне необходимо кое-что раздать присутствующим.
Если она собирается так управляться с классом в следующем году, боюсь, ей придется проводить занятия в коридоре. Но Дэн, желая реабилитироваться и показать, что он хороший мальчик, тут же поднимается.
— Позвольте я вам помогу, — предлагает он и, взяв у мисс Дейч коробку, идет вдоль рядов.
Только когда он подходит к моей парте, мне наконец удается разглядеть, что в ней лежит.
— Спасибо. — Я протягиваю руку, радуясь возможности перекусить. — Так хочется есть.
Я начинаю чистить банан, но вовремя подоспевшая Синтия вырывает его у меня.
— Вы понимаете, что вы делаете? — кричит она. — Вы не можете его есть, это наглядное пособие. Между прочим, оплаченное Ассоциацией родителей и учителей.
Наконец-то я понимаю, в чем дело, и радуюсь, что деньги, которые я плачу этой организации, идут на нужное дело.
Раздав все бананы, Дэн возвращается ко мне, и Синтия, полная решимости вернуть себе роль первой ученицы, выхватывает у него коробку. Теперь ее задача — разложить на партах презервативы. Всех форм и цветов.
— Хочу, чтобы вы и ваши дети запомнили следующую мантру, — твердо произносит мисс Дейч. — Повторяйте за мной. Ни один пенис…
Тридцать пять пар глаз в изумлении смотрят на нее.
— Пожалуйста, повторяйте за мной, — отрывисто приказывает она. — Это самая важная вещь, которую вы должны запомнить. Готовы? Ни один пенис…
Не в силах сопротивляться, мы повторяем:
— Ни один пенис…
— …не может быть слишком велик…
— …не может быть слишком велик… — повторяем мы хором, уже с большим воодушевлением.
— …для презерватива.
— …для презерватива! — кричим мы в унисон, охваченные общим экстазом.
Получилось действительно здорово. Наконец-то я ощутила свою связь с этими людьми. Ведь в нашем нестабильном мире так хочется во что-то верить. В воздухе ощущается такая энергетика, словно это не класс, а церковь во время пасхального богослужения, но прежде чем мы запеваем «Аллилуйя!», мистер Джонсон вскрывает свою упаковку с презервативом.
— Повернитесь к своему партнеру и держите банан между собой и им, — инструктирует он. — Уверен, кое-кто из тех, кто состоит в браке и не изменяет супругу, уже забыли, как это делается.
Следуя примеру мистера Джонсона, с отвращением разрываю свою упаковку — и повреждаю ее содержимое.
— Упс! Похоже, я разучилась это делать.
Дэн осматривает разорванный презерватив и выносит заключение:
— Ты здесь ни при чем. Похоже, тебе достался резиновый. Они быстро рвутся. Можешь взять мой — он гораздо прочнее и светится в темноте.
Я понимаю, что наша задача — научить детей пользоваться презервативами. Но чтобы они светились в темноте? На какой же возраст рассчитаны эти штуки?
Мисс Дейч, не намеревающаяся проявлять такую же снисходительность, как Дэн, подходит к моей парте.
— Что здесь происходит? — вопрошает она таким тоном, словно я только что уронила на пол «Давида» Микеланджело. — Пожалуйста, встаньте и покажите классу, что вы сделали.
Я поднимаюсь и робко оправдываюсь:
— Мне достался резиновый презерватив.
Дэн, сидящий рядом со мной, с трудом сдерживает смех. Мисс Дейч, однако, не позволяет мне так легко отделаться.
— Давайте, давайте, покажите это классу, — приказывает она, нависая надо мной со скрещенными на груди руками.
Я неловко помахиваю разорванным презервативом в воздухе.
— Вот так и рождаются дети, — осуждающе говорит мисс Дейч, словно именно я виновата в демографическом взрыве. — Родители, я хочу, чтобы сегодня вы пришли домой и практиковались, практиковались и еще раз практиковались!
Что же все-таки она имела в виду — чтобы мы практиковались в сексе или открывании коробочек с презервативами? Жестоко наказанная, я сажусь на место, и практическое занятие продолжается: мы учимся надевать презерватив на банан. Интересно, нам будут ставить отметки? Надеюсь, что да, потому что мы с Дэном блестяще справляемся с поставленной задачей. Из нас получилась отличная команда. А вот у женщины, сидящей сзади, дела идут не так хорошо.
