Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники
Что же все-таки она имела в виду — чтобы мы практиковались в сексе или открывании коробочек с презервативами? Жестоко наказанная, я сажусь на место, и практическое занятие продолжается: мы учимся надевать презерватив на банан. Интересно, нам будут ставить отметки? Надеюсь, что да, потому что мы с Дэном блестяще справляемся с поставленной задачей. Из нас получилась отличная команда. А вот у женщины, сидящей сзади, дела идут не так хорошо.
— У меня ничего не получается, — громко жалуется она. — Мой банан слишком мягкий.
— Не может быть, — оправдывается Синтия. — Я покупала только самые лучшие бананы. Лично ощупывала каждый.
Не хотелось бы мне оказаться за ней в очереди, когда она будет покупать виноград!
Когда все натянули на свои бананы индивидуальные средства защиты, мистер Джонсон подводит итоги нашей сегодняшней встречи и сообщает еще одну радостную новость:
— Начиная с девятого класса дети могут получить презервативы в медицинском кабинете, причем никакие вопросы задаваться не будут.
Звучит обнадеживающе. Когда Джен собиралась с классом на экскурсию в Музей естествознания, я должна была подписать целых три бумаги. А для того, чтобы заниматься сексом, никакого разрешения от родителей не требуется. С другой стороны, я могу поставить подпись хоть на четырех документах, запрещающих моей дочери вступать в близкие отношения с мужчинами до достижения ею возраста тридцати пяти лет, но вряд ли это поможет. В конце концов, решение будет принимать она, и только она. Лучшее, что смогу сделать я, — это постараться передать ей мои моральные ценности, зажечь свечу и молиться.
Прежде чем кто-то успевает встать из-за парты, Синтия бросается к дверям.
— Сдавайте бананы, — командует она. — Никто не уйдет отсюда с бананом.
Большинство родителей послушно кладут свои наглядные пособия в коробку.
— Презервативы тоже сдавать? — интересуется какой-то мужчина.
— Нет, можете оставить себе, — милостиво разрешает Синтия. — Только снимите их с бананов. На следующей неделе состоится последняя в этом году распродажа домашней выпечки, и я собираюсь сделать банановый хлеб.
Ни за что его не куплю. Думаю, бананы надолго потеряли для меня всякую привлекательность.
Мы с Дэном идем к парковке. После подросткового фиглярства в классе на улице мы чувствуем себя очень неловко и молчим.
— Когда Люси возвращается из Лос-Анджелеса? — наконец спрашиваю я.
— Послезавтра. Когда она приедет, я вернусь на служебную квартиру. Очень удачно, что у моей компании есть жилье на углу Семьдесят восьмой улицы и Мэдисон-авеню. Может, как-нибудь зайдешь в гости?
— Как твои дела?
— Не знаю. — Хорошее настроение Дэна исчезает быстрее, чем вода из бассейна в сентябре. — Когда лучше, когда хуже. Мы с Люси сейчас почти не разговариваем. Я все еще очень зол на нее. Общаюсь только с детьми.
— Ты потрясающий отец, — абсолютно искренне говорю я.
— Не знаю, как насчет потрясающего, но дети до сих пор со всем приходят ко мне. Недавно Дейв советовался со мной насчет своей девушки. Чувствуешь иронию?
— Не вижу никакой иронии. У тебя отличные ребята, девчонки небось к ним так и липнут. И они очень похожи на тебя. Сразу видно, что ты их отец.
Очень умное и вовремя сделанное замечание, если учесть положение, в котором оказался Дэн. Неудивительно, что я не работаю в дипломатическом корпусе.
Но Дэн, похоже, воспринимает мои необдуманные слова именно так, как надо.
— Дейву нравится девочка по имени Эмили, — продолжает он свой рассказ. — Он дружит с ней целый год. И теперь не знает, может ли пригласить ее в кино или куда-то еще, то есть сделать ее своей подружкой, а не только другом. Я сказал, что это как раз хорошо. Для серьезных отношений лучше всего выбрать человека, которого уже хорошо знаешь и который тебе очень нравится. А ты как считаешь?
— Ты совершенно прав, — соглашаюсь я. — Иногда мне кажется, что главная ошибка, которую я допустила с Жаком, заключается как раз в том, что я слишком сильно в него влюбилась. У нас была только любовь, и ничего больше. Мы совсем не знали друг друга. Теперь я старше и мудрее и не совершу подобной глупости. — По крайней мере я на это надеюсь. Я поняла, что брак — это гораздо больше, чем коровьи пастбища и лунные ночи.
— Дейв воспользовался моим советом. В эту среду они с Эмили собираются на концерт «Ред хот чили пепперс» в «Мэдисон-Сквер-Гардн». Я потом расскажу тебе, как прошло их первое свидание. — Дэн открывает передо мной дверцу машины.
Я сажусь на водительское место и включаю зажигание, но он не уходит.
— Может, тебя подвезти? — спрашиваю я.
— Нет, я на машине, спасибо. — Подождав еще минуту, Дэн наклоняется и легонько целует меня в щеку, после чего наконец закрывает дверь.
— Держи меня в курсе — я имею в виду роман Дейва и «Чили пепперс»! — кричу я ему в открытое окно.
— Обязательно. Надеюсь, на этот раз я не ошибусь. — С этими словами он поднимает вверх оба указательных пальца, потом поворачивается и уходит.
Вернувшись домой, я нахожу срочное сообщение от Люси из Лос-Анджелеса. Она единственная из моих знакомых использует режим «срочно» для голосовой почты. Неужели ей так не терпится узнать, что случилось сегодня на вводной лекции по сексуальному воспитанию? Я набираю ее номер.
— Я получила совершенно невероятные сережки на день рождения, — сообщает она, едва успев снять трубку. — От Дэвида Орджелла на Родео-драйв.
Кто такой Дэвид Орджелл? Очередной мужчина ее жизни? Ну конечно, нет, это же магазин. И, судя по адресу, довольно дорогой. Должно быть, Хантер наконец раскошелился.
— Золотые, трехъярусные, очень изящные, с жемчужными и рубиновыми подвесками. Почти такие же, как у Николь Кидман. Стоят сумасшедших денег, но очень изысканные. Я любовалась ими в витрине целую неделю. А теперь они мои. Просто не верится. Я как раз сейчас смотрю на себя в зеркало. Выглядят потрясающе!
— Здорово! — Я искренне радуюсь тому, что она так счастлива. — Хантер — молодец. Теперь я понимаю, почему он тебе нравится. Джен просто визжала от счастья, когда я отдала ей фото.
— Да, настоящий мистер Заботливость, — отвечает Люси, но в ее голосе, вопреки моим ожиданиям, совсем не слышно теплоты.
— Я даже начинай мириться с его существованием, — нехотя сознаюсь я.
— Как с существованием кожного грибка? — язвит Люси.
— Люси, кажется, я не сказала о нем ничего плохого.
— А жаль.
В чем дело? Может, она хотела получить от него еще и ожерелье?
— Ничего не понимаю, — со вздохом говорю я. — Ты заполучила этого парня. Теперь вот получила от него подарок. Что тебе не нравится? Может, ты расстроилась из-за того, что он потратил слишком много денег?
