Хоум-ран! - Райли Грейс

Как обнимала на прощание отца, когда он вручил ключи от моей новенькой машины.

Как тихонько сидела рядом с дедушкой, пока он пил эспрессо и читал газету, а на столе между нами лежала коробка с выпечкой.

Некоторые из этих воспоминаний приятные и яркие, словно драгоценные камни, а некоторые настолько обидные и темные, что мне хочется забыть их, точно страшный сон. Кухня имеет особое значение для любой семьи: например, именно там — благодаря матери Себастьяна — зародилась его страсть к кулинарии; в моем же случае кухня — это, как говорится, сердце дома. Несмотря на все недостатки моей семьи, еда у нас всегда безупречна. Я уверена, что вчера мама закупилась сосисками и моцареллой, хрустящим хлебом и рисовыми шариками, оливками и маринованными грибами у местного мясника-итальянца: она стала его постоянной покупательницей еще до моего рождения.

Сейчас в кухне царит настоящий хаос. Весь обеденный стол заставлен тарелками с едой, кое-как там же втиснута пластиковая посуда. Духовка и все пять конфорок плиты заняты кастрюлями и сковородками, и от этого тут в два раза жарче, чем в остальном доме. Мама хозяйничает за стойкой, готовя гигантского объема салат, а вокруг, громко переговариваясь, суетятся мои тетушки и старшие кузины.

— Вау! — произносит Пенни, поспешно прижимаясь к стене, когда мимо нее проносится тетя Кармела с тарелкой хот-догов. — А сколько всего человек сего­дня ожидается в гости?

— Девочки, ну наконец-то! — восклицает мама, вытирая руки о полотенце, а затем по очереди обнимает нас, видимо абсолютно забыв, что мы уже поздоровались во дворе, когда я представила ей Себастьяна. Не знаю, что при этом озадачило ее больше: тот факт, что я привела на семейное застолье парня, или мое глупое розовое платье. В прошлый раз, когда я приехала домой в джинсах и футболке с логотипом группы Metallica, она назвала мой наряд настоящим позорищем, поэтому сегодня я решила одолжить одежду из гардероба Иззи.

— Помощь еще двух пар рук нам тут не помешает: гостей становится все больше и больше, — говорит бабушка.

— А ведь еще приедет друг Рика Пол, — напоминает ей моя кузина Ракель. — Мия, отойди, мне нужно открыть духовку. Похоже, фаршированные мидии уже готовы.

— Пол и его девушка, — добавляет тетя Дотти, корча на последнем слове гримасу. — Вы вообще видели, как она одевается?

Мама, обхватив мое лицо ладонями, изучает ме­ня своими проницательными глазами, от которых не ускользает ни одна мелочь. За свою жизнь я много раз пыталась что-то утаить от нее, но ее чутье просто поразительно.

— Ты хорошо кушаешь?

Интересно, когда это она перешла от советов не налегать на еду на беспокойные расспросы о том, достаточно ли я ем? Я пожимаю плечами.

— Да нормально.

— Ты какая-то усталая. — Она поворачивает мою голову из стороны в сторону и поправляет на мне коф­точку. — Расскажи нам о Себастьяне, милая. Кажется, он замечательный молодой человек — такой обходительный.

— Хм…

— И слава богу, что он молодой человек, — тут же низким голосом добавляет она, продолжая поправлять на мне одежду. — Это все намного упрощает.

Я усилием воли перебарываю желание отшат­нуться. Пенни, округлив глаза, бросает на меня предостерегающий взгляд, но я делаю вид, что не заметила этого.

Да уж, этот денек обещает быть настоящей пыткой.

— Такой он красавец, твой мальчик, — произносит вернувшаяся в комнату тетя Кармела. — Еще и спорт­смен, да?

— Ну, тогда не удивительно, что он такой мускулистый. — Ракель поигрывает бровями, отчего добрая половина присутствующих в комнате женщин разра­жается громким смехом. Даже моя бабушка, занятая раскладыванием нарезки по тарелкам, издает сдавленный смешок.

— Он бейсболист, — говорит Джана, опустив руки в раковину и оттирая копоть с гигантского горшка. — Верно, Мия?

— Да, и он не просто играет, — вмешивается Пенни, слегка толкая меня бедром. — В будущем бейсбол станет его профессией.

Я рада ее присутствию, хотя где-то в глубине души жалею, что привела на этот праздник Купера, Пенни и Себастьяна. Если Джана исполнит свою угрозу и действительно расскажет маме правду про мою учебу в университете, то тут разразится настоящая атомная вой­на. Приехав домой, я первым делом попыталась поговорить с ней об этом, но она лишь отмахнулась от меня.

— Ага, — говорю я. Насколько мне известно, Себастьян больше ни с кем не поделился своим решением, а значит, сообщать об этом я не вправе. — У него скоро драфт.

Мама хлопает в ладоши.

— Идеально! Я так рада, что ты наконец начала думать головой и нашла себе хорошего мальчика, Мария.

Остальные женщины поддерживают ее одобрительными возгласами. Обычно я не удостаиваюсь такой реакции — на меня сыплются лишь раздраженные взгляды и замечания, — поэтому сейчас чувствую себя странно. Я не сделала ничего особенного, чтобы заслужить это, — ведь я встречаюсь с Себастьяном не из-за того, что он бейсболист. Усилием воли я заставляю себя улыбнуться.

— Надо же, профессиональный бейсболист, — говорит тетя Кармела. — С ним ты отлично устроишься.

— Вполне возможно, что тебе и преподавать-то не придется, — шутливо замечает мама. — Ну ладно, а теперь помоги мне отнести все это во двор.

Выйдя вслед за ней на улицу с миской салата в руке, я бросаю взгляд на гриль и с облегчением выдыхаю. Там в компании моего отца и одного из дядей стоит Себастьян и непринужденно с ними разговаривает. Джана общается с родителями намного лучше меня, но все же мне очень приятно, что он пытается наладить отношения с моим отцом.

Меня совершенно не удивил восторг, с которым моя семья приняла Себастьяна. Он красив и обходителен — само совершенство. Ну разве можно его не полюбить? Мне казалось, я испытаю удовлетворение, но в итоге чувствую себя так, будто отчаянно стараюсь удержаться на плаву и всего одно неверное движение может стать для меня роковым.

Когда мы с мамой возвращаемся на кухню, она мягко приглаживает мне волосы, как делала в детстве.

— Это просто замечательно, Мария, — говорит она как можно тише, чтобы тетушки и кузины ничего не услышали. — Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что значит быть с мужчиной, посвятившим себя такой карь­ере. Ему нужна постоянная поддержка. Если ты не хочешь его потерять, то постарайся вести себя так, чтобы он чувствовал себя счастливым и окруженным заботой.

Мгновение я лишь молча смотрю на нее, не в силах подобрать слов. Она познакомилась с Себастьяном лишь пару часов назад, но уже дает мне советы о том, как не упустить его.

— Ну да, поняла, — говорю я. — Ну, он… он вроде бы счастлив.

— Твоя тетя права, — продолжает мама. — Не каж­дой выпадает шанс найти такого успешного мужчину. Куда бы он ни пошел, за ним всегда будет выстраиваться целая очередь женщин, и ты должна будешь приложить все усилия, чтобы его удержать.

Я оглядываюсь по сторонам. Пенни беседует с моей бабушкой, тетушки спорят о том, как лучше подавать фаршированные мидии, хотя это блюдо присутствует на каждом нашем семейном застолье, несколько младших кузин настойчиво просят налить им еще газировки. Никто не обращает на нас с мамой ни малейшего внимания — за исключением Джаны, чьи руки по локоть погружены в мыльную воду, а брови так нахмурены, что превратились в одну тонкую линию.

— Я доверяю ему, — говорю я.

Мама нетерпеливо взмахивает рукой.

— Дело не в доверии, а в том, что тебе придется чем-то жертвовать. Видят боги, ты никогда этого не понимала в отношении нашей семьи, но, может быть, с ним…

— Серьезно?! — обрываю ее я. — Не думаю, что я такая ужа…

— Сейчас я говорю не об этом, — перебивает она, слегка повышая голос. — Совсем не об этом. Ты должна понять, Мария, что с ним тебя ждет полная, безбедная жизнь. Он хороший парень и захочет, чтобы рядом была девушка, а со временем и жена, которая всегда готова поддержать его. Подумай о том, чтобы после окончания учебы не привязывать себя работой к одному конкретному месту. Ты могла бы вместе с ним путешествовать по стране, давая частные уроки.