Хоум-ран! - Райли Грейс

Когда мы подходим к двери, она вдруг останавливается и приглаживает мне волосы.

— Может, тебе стоило надеть голубую рубашку…

— Я уверен, что все нормально, — убеждаю ее я.

На мне джинсы и футболка с эмблемой «Иглс». Я решил, что мне стоит уважать правила дома, в который я вот-вот вой­ду, поэтому вдобавок к этому я еще испек печенье и захватил из дома кучу подписанных Джеймсом футболок и фанатских шляп. Мия рассказала мне, что ее отец обожает футбол, так что мы с Купером настроены сегодня немного поиграть. У нас не очень много родственников, поэтому это будет для меня в новинку, но я уверен, что смогу вовремя включить очарование и к концу дня семья Мии будет от меня без ума. Возможно, это даже поможет как-то ослабить напряжение. Хотя бейсбол больше и не моя профессия, им об этом знать пока не обязательно — я пла­нирую использовать имидж настоящего американца на полную катушку.

Мия со вздохом делает шаг назад.

— Что ж, ты выглядишь приемлемо.

— Спасибо за комплимент, — говорю я, ухмыляясь Куперу и Пенни.

Мия закатывает глаза и окидывает друзей оценивающим взглядом.

— Ну, и вы тоже неплохо выглядите.

— Эй, — произносит Пенни. — Кто, по-твоему, перед выходом целый час провел с тобой в ванной?

— Справедливо, — признает Мия. — Ну ладно, по…

Входная дверь вдруг распахивается, и на пороге появляется женщина, которая выглядит как чуть более взрослая копия Мии: те же самые темные волосы и глаза, оливковая кожа, лицо сердечком. Поверх ее светло-зеленого платья надет передник, испачканный в муке.

— Ми-Ми! Ты же не хочешь, чтобы твои друзья весь день простояли под дверью?

Мия улыбается. Согласно моей классификации, это одна из ее искусственных улыбок, с которыми я отлично ознакомился в те дни, когда она пыталась меня оттолкнуть.

— Привет, Джана!

— Джана, — произносит Пенни, когда та, выпустив из объятий Мию, переключается на нее, — очень приятно снова тебя увидеть!

Сестра Мии обнимает и нас с Купером. От нее пахнет мукой и розмарином.

— Ну а ты, — говорит она, указывая на меня, — должно быть, Себастьян.

— Виноват, — отвечаю я. — А ты сестра Мии? Очень приятно познакомиться.

Джана, жестикулируя, приглашает нас пройти в дом.

— Ах, ну какой ты хорошенький! Тетя Кармела просто с ума сойдет! Жаль, конечно, что не итальянец, но ведь никто из нас не идеален.

* * *

Говоря, что у нее большая семья, Мия нисколько не преувеличивала. За последние полчаса — потому что именно столько времени на это потребовалось — я успел познакомиться с ее бабушкой, родителями, старшим братом Энтони, его женой Мишель и двумя их детьми, с мужем Джаны Питером и его родней, а также с какими-то дальними родственниками с обеих сторон и доброй половиной всех со­седей.

Я каждую минуту пожимаю чью-то руку, но еще чаще кого-то обнимаю, после чего на моей щеке остается отчетливый отпечаток помады. Оказалось, насчет тети Кармелы Джана не шутила, хотя в итоге выяснилось, что она не близкая родственница, а лишь кузина кузины со стороны матери Мии.

Нам удается остаться наедине только тогда, когда Джана протягивает нам по банке газировки и предлагает расположиться у бассейна. Вот только не согласится ли Ми-Ми сначала помочь ей на кухне?

Когда сестра, развернувшись, направляется к дому и останавливается у одного из ломящихся от закусок столов, Мия корчит гримасу.

— Пойду-ка, пожалуй, другим путем.

— Я с тобой, — быстро говорит Пенни.

Я окидываю взглядом задний двор. Он довольно просторный, там есть газон, который, приподнимаясь небольшим покатым склоном, простирается до самых деревьев у забора. Сегодня он заставлен пластиковыми стульями и столами с цветами в вазах. Около бассейна играют дети, у гриля стоят, точно часовые, отец и дядя Мии, а из кухни, сливаясь со звуками играющей во дворе рок-музыки, доносится громкий смех. Когда мы приехали, мама Мии, чмокнув меня в обе щеки, тут же убежала назад на кухню, чтобы «срочно закончить сырную тарелку».

— А у вас тут симпатично, — говорю я, указывая банкой газировки на залитый солнцем газон.

Мне было приятно познакомиться с родней Мии, но, зная, как они строги к ней, я предпочитаю вести себя осторожно. Если у них настолько плохие отношения, что она даже не рискнула рассказать им о том, какое получает образование, то мне лучше оставаться начеку, чтобы при необходимости защитить ее.

— Да, — подключается Купер, — спасибо, что пригласила нас, Мия. Что бы там ни готовил сейчас твой отец, пахнет это восхитительно.

Она фыркает.

— Захламленно — это точно, а вот насчет «симпатично» не знаю.

— Нет, правда. — Я наблюдаю, как двое ребятишек поливают друг друга из водяных пистолетов. — И люди очень милые.

Мия, лизнув кончик пальца, оттирает им что-то с моей щеки.

— О, ты им, конечно же, очень понравился.

— А ты разве не этого хочешь?

Она обхватывает себя руками и начинает беспокойно пожевывать губу. Хоть одежда на ней сегодня и очень непривычная, выглядит она все равно потрясающе.

— Конечно, этого.

Я ставлю газировку на ближайший стол и заключаю ее в объятия.

— Эй! Ну что случилось? Хочешь, уедем?

Мия так и остается на месте, не обнимая меня в ответ, будто застыв. Я нежно целую ее в лоб и начинаю медленно нас покачивать. Я поднимаю глаза и ловлю хмурый взгляд Купера.

Над лужайкой разносится громкий голос матери Мии:

— Мария, ну подойди же к своей бедной маме! Возьми у меня печенье, которое так любезно испек для нас твой молодой человек. А тебя вот готовить как будто в жизни никто не учил!

— Все нормально, — говорит Мия, отстраняясь. — Нормально. Иди пока поболтай с папой, ладно? Или с Энтони, если хочешь поговорить о бейсболе: он обожает «Метс».

— Ты уверена?

Она кивает.

— Да-да, развлекайся. И не забывай производить хорошее впечатление.

Я чмокаю ее в щеку.

— Как скажешь. Люблю тебя.

Мия слабо улыбается.

— Я знаю.

52

Себастьян

— Обалдеть! — качая головой, восклицает Энтони. — Вы братья Джеймса Каллахана?

— Ага, — я переступаю с ноги на ногу и отхлебываю пива.

К нашему с Купером удовольствию, первое, что Энтони сделал, когда мы подошли к грилю, — это забрал у нас газировку и вручил по банке пива. Отец Мии вел оживленную беседу с двумя какими-то мужчинами, и Энтони сам пригласил нас пообщаться. Я почти уверен: он рад возможности спровадить своих детей к бассейну.

— Бывал на его матчах?

— Пока не было времени, — говорит он, отрицательно мотая головой. — Дети, чувак. С ними не жизнь, а черт-те что. Эй, Рик, иди сюда! Парень Мии — брат Джеймса Каллахана!

К нам неторопливо подходит один из кузенов Мии.

— Квотербека «Иглс»?

— Ага. Эти парни — его братья. Себастьян и… Как, ты сказал, тебя зовут, чувак?

— Купер, — суховато отвечает Купер.

Энтони этого не замечает, а если и замечает, то не придает никакого значения и лишь хлопает его по плечу.

— Купер, точно. Хоккеист. А Себастьян — бейсболист. Потрясно, да?

— Сын Джейка Миллера. — Рик, щелкнув пальцами, указывает на меня. — Верно. Я что-то читал о том, что Каллаханы тебя усыновили.

— Да, — отвечаю я, не зная, как еще можно на это отреагировать. Довольно странно, когда люди сообщают тебе факт твоей собственной биографии таким тоном, будто ожидают, что для тебя это новость. — Мы принесли несколько футболок с его автографом. Подумали, они покажутся вам отличными…

— А парень-то, — Энтони похлопывает меня по плечу, — парень-то соображает, что к чему. Ты сам-то как, играешь? Или только в бейсбол? Мы просто планировали сегодня чуть потолкаться, побегать.

— Ну наконец-то малышка Мия сделала адекватный выбор, — говорит Рик. — Хотя планка для тебя, чувак, конечно, была не особо высока: парень есть — и на том спасибо.