Дебби Макомбер - Поворот дороги
— Солгала? — Он притворился крайне изумленным.
— Ну я же не дурочка. Я догадывалась, что ты мечтаешь поцеловать меня, и не хотела упустить такой шанс.
Ройс распахнул перед ней дверцу машины.
— Насколько помню, я был крайне неискусен и чуть не укусил тебя.
— А насколько я помню, в то мгновение, когда твои губы коснулись моих, я испытала такое потрясение, что чуть не лишилась чувств.
Они рассмеялись. Ройс поднес ее ладонь к губам и легонько поцеловал костяшки пальцев.
— Уверяю тебя, сейчас я гораздо более опытен.
— Да и я тоже, — лукаво заметила она.
Они пересекли мост через Семнадцатую авеню, направляясь на юг к острову. Дом Ройса стоял на узком клочке земли. Из окон фасадной части открывался вид на Атлантический океан, а с противоположной стороны — на Индиан-Ривер. Припарковавшись на круглой подъездной аллее перед двухэтажным коттеджем, Ройс и Руфь взошли по кирпичным ступеням крыльца. Войдя внутрь, Руфь первым делом обратила внимание на огромные, от пола до потолка, стеклянные двери, за которыми раскинулись воды Индиан-Ривер. Руфи было отлично известно, что в действительности это не река, а часть внутреннего водного пути, протянувшегося от Флориды до штата Мэн. В темных водах водоема в изобилии водились рыба и прочие морские обитатели, а на берегах жили дикие птицы. Будучи детьми, они частенько лежали на животе на деревянном настиле и гладили ламантинов. Руфь узнала, что дельфины и ламантины — очень любознательные существа, которые так же заинтересованы в знакомстве с людьми, как и люди с ними. Правда, взрослые этого знакомства не одобрили и запретили детям водить дружбу с морскими созданиями.
— О, Ройс, как здесь красиво! — Она подошла к столу, расположенному в центре прихожей, едва заметив стоящий на нем огромный букет цветов. — Давно ты уже живешь в этом доме?
— Ну, некоторое время… — Ройс взмахнул рукой. — Лет десять, я бы сказал. С тех самых пор, как вышел на пенсию. Я работал на кафедре математики в Университете Флориды.
— Ты всегда хотел иметь дом на реке! — воскликнула Руфь.
Будучи подростками, они часто мечтали о будущем. Конечно, они намеревались пожениться, нимало не смущаясь тем фактом, что родители не одобрили бы этого брака. Они даже решили, что у них будет двое детей — Молли и Ройс-младший.
— А ты собиралась стать стюардессой, помнишь? — глядя на водную гладь, ответил Ройс. — Кажется, тогда они назывались бортпроводницами.
— О да. — То была профессия ее мечты, дающая возможность летать по всему миру. — Но вместо этого я сидела дома и воспитывала детей. Ричард прекрасно обеспечивал семью и настаивал, чтобы я не работала, — будничным голосом добавила Руфь. — Потом, когда Грант и Робин подросли, я очень много занималась волонтерской деятельностью.
Следуя примеру отца, Грант также решил, что его жена будет домохозяйкой. Бетани работала непродолжительное время до рождения Эндрю, а после того, как это произошло, ее невестка с головой ушла в домашние хлопоты. Такой выбор нельзя было назвать современным, и он шел вразрез с веяниями времени и борьбой за независимость женщин, но Бетани, казалось, была вполне счастлива в роли жены и матери, в то время как Грант делал карьеру. Как бы Руфи хотелось, чтобы ее сын больше ценил свою жену!
— О чем ты думаешь? — спросил Ройс, подходя ближе.
— Ах, ни о чем… Просто воспоминания нахлынули. — Она пожала плечами, и ее шелковая блузка тихонько зашелестела.
— О нас? — спокойно поинтересовался Ройс.
— Нет… о моем сыне. Бросая Бетани, Грант и не догадывался, что именно она тайная составляющая его успеха. Она играла ту же роль при нем, что и я при Ричарде. — Она покачала головой. — Полагаю, мужчины зачастую воспринимают своих жен как приложение к ним. — Она посмотрела Ройсу в глаза. — Бетани посвятила моему сыну всю свою жизнь, а он бросил ее ради молоденькой женщины.
— Он не первый мужчина, совершивший подобную ошибку, — заметил Ройс.
— И, к сожалению, не последний, — со вздохом добавила Руфь.
Ройс обнял ее и привлек к себе.
— Мы до сих пор беспокоимся о наших детях, не так ли? — прошептал он ей на ушко. — Вне зависимости от того, сколько им лет.
— Ничего не могу с собой поделать, — вынуждена была признать пожилая дама, растворяясь в объятиях Ройса.
Она тревожилась не только о Гранте, но и о Робин, настолько похожей на Ричарда, что Руфь боялась, как бы работа не поглотила ее целиком. В самых страшных своих кошмарах она представляла, как ее дочь умирает от сердечного приступа во цвете лет, так и не начав толком жить.
— Расскажи мне о своих детях, — попросила Руфь, жаждущая узнать о Ройсе как можно больше.
— Ну… Питер, самый старший, адвокат. Он женат, и у него двое детей. Морин с двух лет играла с куклами только в доктора, выписывала рецепты и посылала их в аптеку. Повзрослев, она стала фармацевтом. А младший сын Кент стал священником и теперь служит Богу на Гаити.
— О, Ройс, какая замечательная у тебя семья! — воскликнула Руфь, глядя на него.
Он кивнул:
— Да, со мной пребывает благословение Господне.
— У тебя была прекрасная жена, — добавила Руфь.
— Да, — ответил Ройс. — Дети стали настоящими людьми во многом благодаря Барбаре, и я очень скучаю по ней.
— А Крейг чей сын? — поинтересовалась Руфь.
— Морин. Несколько месяцев в году он работает с Кентом на Гаити. Он учится в медицинском колледже. Еще год остался. У парня настоящий дар исцелять тех, кто нуждается в его помощи.
— Кажется, он очень славный молодой человек.
— Так и есть. Судя по всему, он увлекся Энни, — подмигнув Руфи, произнес Ройс.
Руфь просияла:
— Моей внучке он тоже понравился.
— Когда я вчера вечером пригласил Крейга поужинать с нами, он согласился, но без энтузиазма. А сегодня утром я обнаружил от него сообщение на автоответчике. Парень благодарил меня за то, что познакомил его с твоей внучкой.
Руфь радостно засмеялась, подумав о том, что у Энни не будет недостатка в кавалерах. У того молодого человека, что отправился в Европу, появился достойный соперник.
Ройс повернулся к Руфи и с улыбкой спросил:
— Не хочешь ли прокатиться на лодке вниз по реке?
Она крепко сжала его руку:
— О, Ройс, в самом деле? Какая замечательная идея!
— Отправимся в плавание по реке воспоминаний.
— Звучит божественно.
— Ты помнишь Джона Болингера? — спросил он, показывая дорогу к причалу.
— Ну конечно. Он был твоим другом.
— И до сих пор им является. Он тоже будет на вечере встречи.
— А Кони Кинан собирается прийти?
