Дебби Макомбер - Поворот дороги
Бетани решила, что мало пользы ворошить события прошлого. Закрыв глаза, она отогнала от себя волну сожаления, вознамерившись не дать ей затопить себя тоской и смятением. Что было, то прошло. И Грант тоже остался в прошлом.
Не так ли?
— Бетани?
Она обернулась и обнаружила направляющегося к ней бывшего мужа. Он пребывал в отличной физической форме и — она не могла не признать — выглядел красивым. Грант был одет в белые хлопковые брюки и рубашку с короткими рукавами, выгодно подчеркивающими его загорелые руки.
Бетани бросила взгляд на часы. Не может быть, чтобы шел уже второй час.
Грант опустился на песок рядом с ней:
— Я не знал, что и подумать, когда не смог с тобой связаться.
— Не думала, что прошло уже так много времени. — Бетани провела на пляже более двух часов. К счастью, она нанесла на кожу солнцезащитный крем, в противном случае уже давно поджарилась бы до хрустящей корочки.
— Ты обедала?
Она покачала головой.
— Недалеко отсюда я видел рыбный ресторанчик. Ройс вчера о нем упоминал. Не хочешь пойти?
— Конечно.
В действительности Бетани не была голодна, но подумала, что Грант хочет есть.
Он помог ей подняться, и они пошли вдоль берега. Грант взял ее за руку.
— Ты помнишь наше первое свидание? — спросил он.
Конечно же она помнила!
— Мы обедали в рыбном ресторане в Сиэтле.
— Но у меня не было денег, чтобы заказать два блюда, поэтому мы взяли одно на двоих, — улыбаясь, подхватил он.
— И чайка стащила у тебя картофель фри.
Бетани улыбнулась при воспоминании о том, как Грант преследовал птицу, крича, чтобы вернула его картошку. Она тогда смеялась до слез, понимая, что действительно может влюбиться в этого парня.
— Мы были так молоды.
Грант перехватил ее взгляд. Дойдя до ресторана, они вошли внутрь, предпочтя устроиться в помещении с кондиционером, а не на открытой террасе. Столики были разномастными, но в воздухе витали упоительные ароматы, убедившие Бетани, что она куда голоднее, чем думала поначалу.
В память о старых временах они заказали одно блюдо на двоих. Когда им принесли еду, Грант сказал:
— Тот случай был не единственным, когда я находился в стесненных средствах. Помнишь ночь рождения Эндрю?
Она никогда не смогла бы забыть, даже если бы очень захотела.
— Помню, как ты запаниковал, когда я сказала, что у меня, кажется, начались схватки. Ты немедленно стал делать дыхательные упражнения, которые в действительности следовало выполнять мне, и я очень испугалась, что ты задохнешься. — Бетани тогда подумала, что им придется вызывать неотложную медицинскую помощь для Гранта.
— Чего ты не знала, так это того, что я не до конца расплатился с доктором за его услуги и переживал, что он откажется принимать роды без денег.
— Доктор Макмаон и словом об этом не обмолвился.
— Слава богу! — Он обмакнул картофель фри в кетчуп и отправил его в рот.
— Ты так отчаянно хотел сына, — напомнила Бетани.
— Неправда, — запротестовал он. — Я был бы рад и дочери.
— Кого ты пытаешься обмануть? — пробормотала она, также обмакивая картофель в кетчуп. — Когда доктор сказал, что у нас сын, ты испустил самый громогласный крик, который я когда-либо слышала, и принялся пожимать руку медсестре.
— Ничего подобного я не делал.
— Но я же при этом присутствовала и все отчетливо помню, Грант Хэмлин.
— Когда ты носила Энни, я думал, что родится второй сын, — произнес он, глядя в пространство затуманенным взором. — Как же я обрадовался дочери!
Бетани не могла с этим поспорить. Энни сразу же завоевала сердце отца, едва лишь взглянула на него своими большими глазами. Единственный раз, когда их отношения серьезно испортились, случился в период развода. Сейчас они снова были лучшими друзьями, чему Бетани очень радовалась. Энни нуждалась в любви и поощрении отца даже больше, чем в привязанности матери.
— А помнишь времена, когда у Эндрю была пневмония?
Бетани отложила вилку и потянулась за салфеткой, чтобы вытереть губы. Тогда их сыну было полтора года, и она дважды на той неделе носила его к педиатру, но медсестра убедила ее, что она излишне волнуется и зря паникует. Ночью состояние Эндрю ухудшилось, и она долгие часы держала его на руках, слушая затрудненное дыхание. На следующее утро она повезла сына больницу, готовая противостоять этому огнедышащему дракону-медсестре, но все закончилось тем, что доктор отчитал ее за то, что не обратилась за медицинской помощью раньше. Тогда Бетани разрыдалась. Она позвонила Гранту, который примчался в отделение неотложной помощи и заключил жену в объятия. Он поддерживал ее, когда их сына поместили в блок с кислородом.
— Пока дети росли, мы переживали трудные времена, верно? — сказала Бетани.
Она могла бы поклясться, что у Энни был самый тяжелый в истории случай заболевания ветрянкой. Болезнь затронула даже горло и желудок. Бедняжка мучилась много дней, и вся семья тоже лишилась сна.
— У нас много и хороших воспоминаний.
Бетани не могла не согласиться с истинностью этих слов.
— Например, десятая годовщина свадьбы.
— Рим.
— Ты был так уверен, что твоих познаний в итальянском, полученных в старших классах школы, будет достаточно для общения с местными жителями, — добавила Бетани, предаваясь воспоминаниям.
— Мы купили билеты на самолет и забронировали номер в дешевеньком отеле с посредственной едой, — быстро произнес Грант.
Бетани он мог бы об этом и не говорить. Их семейного бюджета едва хватало на необходимое, и они не могли позволить себе путешествия. Внезапно она принялась смеяться. Поймав на себе непонимающий взгляд бывшего мужа, она прикрыла рот рукой и пробормотала:
— Сыр. Неужели ты не помнишь сыр?
Грант непонимающе воззрился на нее.
— Ты просто не мог забыть ту историю про сыр.
— Мы купили сыр? — предположил он, глядя на Бетани широко раскрытыми глазами.
Все еще посмеиваясь, она шутливо толкнула его в бок:
— Ты шутишь! Неужели и в самом деле все стерлось у тебя из памяти? Ты был так уверен, что окружающие с легкостью поймут тебя. Один англичанин из отеля посоветовал нам сырный магазин, но мы не разобрали его пояснений, куда идти.
Грант лишь пожал плечами — он не понимал, о чем Бетани толкует.
— Тогда мы зашли в другой магазин, чтобы спросить дорогу, но, что бы ты ни говорил, хозяйка лишь кивала.
— Без сомнения, мой итальянский был на высоте.
— Без сомнения, — эхом повторила она. — Потом хозяйка улыбнулась нам и принесла из подсобки два подсвечника.
