Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис
— Знаешь, что, — сказал он просто, — а ведь я вчера — ну, в той самой забегаловке, где мы с тобой познакомились — я тебе соврал…
Анетта подняла на Бернара глаза.
— Это ты о чем?..
Бернар улыбнулся несколько виновато.
— Об Элеоноре Лафарг… Я ведь никогда не снимал у нее квартиру…
— Вот как? Откуда же тогда ты ее знаешь?..
Бернар, предчувствуя, какую реакцию вызовут его слова, ухмыльнулся.
— Это моя мать…
Подавившись куском бекона с яишницей, Анетта закашлялась.
— Элеонора Лафарг? Эта жирная образи… Извини… — девушка не могла прийти в себя. — То есть, ты не ошибаешься?.. Это действительно твоя мать?..
Бернар кивнул.
— Разумеется, не ошибаюсь… Да, она моя мать.
После этих слов наступило тягостное молчание — Анетта долго не могла прийти в себя.
— Твоя мать, — тихо повторила она, — ни за что бы не подумала…
— Представь себе… Впрочем, — улыбнулся Бернар, — надеюсь, это досадное обстоятельство никак не повлияет на наши отношения?
Доужинав в полном молчании, Анетта поднялась из-за стола.
— Ну, что, я пошла? Еще раз благодарю за приют… Да, и вот что: то, что я рассказывала тебе вчера, не воспринимай серьезно…
Бернар отодвинул тарелку.
— Это ты о чем?
Анетта замешкалась.
— Ну, что я рассказывала тебе о своей жизни, о подругах…
Бернар усмехнулся.
— Хорошо, не буду.
Анетта направилась в прихожую.
— Ну, всего хорошего…
Она уже открывала дверь, когда рука Лафарга задержала ее.
— Постой…
Анетта на мгновение задержалась.
— Что?..
Захлопнув дверь, Бернар стал перед ней и серьезно произнес:
— Знаешь, что, моя матушка так некрасиво повела себя, что я невольно чувствую перед тобой какую-то непонятную вину…
Анетта посмотрела на хозяина квартиры с некоторым недоумением.
— Вину?..
Бернар склонил голову.
— Да, вину.
Анетта пожала плечами.
— Не понимаю, при чем тут ты… Это ведь не ты, а твоя мать.
— Вот мне и неудобно за нее, — подхватил Бернар. — Очень неудобно… Поверь, я бы сам ни за что на свете так не поступил…
Анетта слегка улыбнулась.
— Охотно верю, не сомневаюсь…
Приобняв девушку за плечи, Бернар вновь провел ее на кухню.
— Так вот, Анетта, я чувствую свою вину и хотел бы хоть что-нибудь сделать для тебя…
Анетта послушно уселась на стул.
— Ты и так сделал все, что мог, — ответила она, — мне негде было ночевать, и ты приютил меня. Знаешь, что, Бернар, — она подняла на него глаза, — ты — один из немногих действительно порядочных людей, с которыми мне приходилось иметь дело… Вспомнив подробности сегодняшнего дня — бледный, трясущийся мистер Якобс над трупом Чарлтона, ковровая дорожка, бетономешалка, разбиваемый прессом корпус красного «корвета» и — самое главное! — история с шантажом Денниса Харпера, Бернар нехорошо улыбнулся.
— Ну, если ты действительно так думаешь, то хотел бы сделать для тебя еще кое-что…
Анетта прищурилась.
— Сделать для меня еще кое-что? Но что же?
— Мне кажется, есть смысл, если я позвоню твоей квартирной хозяйке и решу все дела… — Заметив на лице девушки выражение испуга, Бернар поспешил добавить: — Только не волнуйся, говорить буду я…
Анетта настороженно посмотрела на хозяина квартиры и спросила:
— А о чем говорить?..
Взяв с полки телефон Бернар принялся набирать нужный номер.
— О тебе, о твоих делах… Черт, никого нет дома, — он положил трубку на рычаг. — Анетта, есть такое предложение…
— Да…
— Давай сейчас куда-нибудь съездим, проветримся — у меня сегодня был очень тяжелый день… А моей матушке позвоним попозже… Хорошо?
С минуту поразмышляв, девушка согласилась.
— Хорошо.
— Тогда одевайся.
Спустя несколько минут «ниссан» Бернара неспешно катил по направлению центра города, в район, славившийся обилием увеселительных заведений…
Хотя Бернар и не очень-то жаловал свою мать, он боялся ее — даже, не столько ее саму, сколько возможного решения, по которому она в своем завещании лишит его всех прав на наследство — несколько десятков доходных квартир и неплохой коттедж в разных районах Мельбурна.
Элеонора могла простить своему единственному сыну все — и беспутность поступков, и природную, доставшуюся от папочки по наследству страсть к различного рода авантюрам, и даже работу репортером в скандально-известном бульварном листке — если бы Элеонора узнала об этом. Единственное, что она никогда не поняла бы и не простила — длительную связь с девицей предрассудительного поведения. Узнай Элеонора Лафарг об этом — она бы наверняка лишила бы в своем завещании всех прав на наследство.
Таким образом две вещи, приносившие Бернару наибольшее беспокойство и наибольшее удовлетворение, сошлись в полнейшем противоречии.
Сидя за рулем «ниссана», Лафарг сосредоточенно следил за дорогой. Анетта молчала. Наконец, спустя минут десять пути она поинтересовалась:
— Куда мы едем?..
Бернар пожал плечами.
— Не знаю. Куда-нибудь…
— Как, ты не знаешь, куда ведешь машину?..
«Ниссан» Лафарга остановился на светофоре. Обернувшись к девушке, Бернар произнес:
— Мне все равно, куда ехать… Я же говорю — у меня сегодня был очень тяжелый день…
Наконец, автомобиль Лафарга остановился на стоянке, сразу же за которой призывно сверкала неоновая вывеска дансинга.
— Любишь танцы?.. — Поинтересовался Бернар.
Анетта пожала плечами.
— Нет, если честно, к танцам я достаточно равнодушна…
Лафарг хлопнул дверкой.
— А я иногда люблю потанцевать… Знаешь, как-то быстро сбрасывается вся накопленная за тяжелый день усталость.
В этот момент к «ниссану» подкатил темно-фиолетовый «ровер». Бернар, беседуя с Анеттой о пользе танцев для разгрузки стрессов, не обратил на это обстоятельство ровным счетом никакого внимания — в Мельбурне множество «роверов» именно такой модели и именно такого цвета. Неожиданно за спиной Лафарга послышался знакомый голос:
— Бернар?..
Лафарг обернулся — перед ним стояла его мать Элеонора.
— Бернар?.. Вот приятная неожиданность! Что ты тут делаешь?..
Обернувшись, Анетта увидала свою ненавистную квартирную хозяйку — от этого ей едва не сделалось дурно. Она попыталась было спрятаться за машиной, но было поздно — Элеонора, заметив ее, поняла, что девушка приехала именно с Бернаром. Лицо ее тут же исказила гримаса ярости.
— А, и ты тут!.. — закричала она. — И ты тут?.. Что ты тут делаешь, грязная шлюха?..
