Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
В ближайшем будущем позвоню Степанову. Может, он что подскажет.»
Психологическая областная больница
Пациентка из восемнадцатой палаты сидела за небольшим столом и методично складывала из белого листа бумаги фигурку собачки. Ушки, мордочка, хвост и лапки. Полюбовавшись творением своих рук, она откинулась на спинку стула, задумчиво взглянула в зарешеченное окно. Жарко, а ей не разрешается открывать форточку. Сплошны запреты. Собачка получилась бы лучше, будь в ее распоряжении цветные карандаши, или хотя бы мелки. С нарисованными глазками, носиком и шерсткой Берта выглядела бы, как настоящая. Но разве попрешь против инструкции. Мелки раньше разрешали, но в последний раз она их съела, а потом ее тошнило всю ночь. Наказали медсестру. За что наказали? Она же не ела мелки.
Девушка тягостно вздохнула, заправила за ухо черную прядь волос, взяла двумя пальчиками бумажную собачку и поместила в маленький домик, который сконструировала вчера. Нужно еще оградку сделать.
Только скучно, когда все в белом цвете.
Сама виновата.
Уныло оглядела свою палату, заваленную оригами. Среди многочисленных поделок попадались и цветные экземпляры. Голубые незабудки, например. Она любила работать с полевыми цветами. Сложно и кропотливо создавать крошечные соцветия и тонкие стебельки, но у нее целый вагон времени и буйная фантазия.
Пациентка восемнадцатой палаты вздрогнула, услышав звук поворачивающегося ключа в металлической, обитой мягкой тканью двери.
Она повернулась и увидела пожилого мужчину в белом халате. Снова белое! Его лицо показалось ей смутно знакомым. Кажется, она видела его раньше.
— Ну, здравствуй, Мира. — сказал он, проходя внутрь и запирая за собой дверь.
— Вы ошиблись. Меня зовут Маргарита.
Он мягко и добродушно улыбнулся, взял свободный стул и, придвинув к столу, сел рядом.
— И чем сегодня занимается Маргарита? — спросил мужчина. Девушка взглянула на него с опаской. Что ему от нее нужно? Почему он так странно одет?
— Вы, мой доктор. — внезапно осенило ее. — Я вспомнила. — в изумрудных глазах мелькнула тревога.
— Ты помнишь, как меня зовут, Маргарита? — Игорь Владимирович наклонился к девушке, а она инстинктивно отодвинулась, опустила глаза, губы скривила недовольная усмешка.
— Я не хочу с вами разговаривать. Вы снова начнете задавать вопросы о людях, которых я не знаю.
— Не волнуйся, и просто зашел проведать тебя. Ты смастерила новую фигурку? — доктор дружелюбно улыбнулся девушке. После недолгого замешательства, она подвинула в сторону Степанова бумажный домик с маленьким обитателем. Робко взглянула на врача.
— Это Берта. — сообщила пациентка.
— Мне нравится Берта.
Девушка широко и радостно улыбнулась.
— Мне тоже, доктор. Она больше не лает и не пугает меня.
— А почему раньше тебя пугала маленькая бумажная собачка?
— Она была живая. — заговорчески прошептала девушка.
— А сейчас?
— А сейчас она другая.
— Такая же, как ты?
— Нет, доктор. Что вы! Я тоже живая.
— А бумажная девушка? Как ее зовут, Маргарита?
— Здесь нет бумажной девушки, доктор. Здесь только я, вы и Берта.
— И бумажные цветы. Для кого ты сделала бумажные цветы, Маргарита?
— Взяла и сделала. Вы можете взять любой букет или даже Берту.
— О чем ты думала, когда мастерила Берту?
— Я думала, что ей нужен домик.
— Но Берта появилась после того, как ты сделала домик.
— Нет, доктор. Берта всегда была здесь. Просто она была другая. Я же вам говорила.
— Если Берта всегда была здесь, то зачем тогда ты создала ее из бумаги?
— Чтобы вы могли увидеть ее, доктор.
— А ты можешь сделать для меня бумажную девушку? Я бы хотел ее увидеть.
— Это невозможно, доктор. Сирену никто не может увидеть.
— Значит, бумажную девушку зовут Сирена?
— С чего вы взяли?
— Ты сама так сказала.
— Да? Вы обманули меня, доктор. Вы снова задаете вопросы.
— Маргарита, ты знаешь Сирену?
— Выходит, что да.
— Ты расскажешь мне о ней?
— Нет. — пациентка резко изменилась в лице, подобрала под себя ноги и нахмурилась.
— Почему, Маргарита?
— Я боюсь, что она вернется. — прошептала девушка. В глазах отразился неподдельный ужас. Степанов выждал несколько секунд, спокойно глядя на нее.
— А что произойдет, если вернется Сирена?
— Она снова сделает что-то плохое. Она убила Берту.
— Ты помнишь, что еще сделала Сирена или это была Мирослава?
— Нет. Мирослава — хорошая, но она очень болеет.
— Маргарита, ты бы хотела, чтобы Мирослава поправилась?
— Нет.
— Почему? Разве ты не сказала, что она хорошая?
— Она вспомнит, что сделала Сирена, и ей будет больно.
— А ты помнишь, что сделала Сирена, Маргарита?
— Что-то ужасное, доктор.
— Ты расскажешь мне?
— Я не могу.
— Может, тогда ты расскажешь Мирославе?
— Она не хочет знать, доктор.
— Ты в этом уверена?
— Да.
— Давай попытаемся, Маргарита. Ты понимаешь, что обманывать нехорошо?
— Но я не обманываю. Мира не станет меня слушать. Она думает, что я ничего о ней не знаю. Она испугается, доктор, и тогда вернется Сирена.
— Сирена приходит, когда Мирославе страшно?
— Да. Сирена думает, что помогает ей быть сильнее. Но она — ужасное существо. Бумажная девушка не живая, она не знает, как бывает больно, когда тебя обижают.
— Видимо знает, раз пытается помочь?
— Нет, она только думает, что помогает.
— Маргарита, мы можем помочь Мирославе. Но для этого я должен поговорить с Сиреной. Я заставлю ее уйти.
— Но тогда Мирослава вспомнит, что сделала Сирена. Испугается и снова позовет ее. Вы не понимаете… Бумажная девушка никогда не умрет и не состариться, и никогда не уйдет.
— У нее очень красивое имя, Маргарита.
— Да. Вы помните мифы о морских девах, своими песнями завлекающих мужчин в пучину? Сирена не любит мужчин. Но ей нравится, когда они смотрят.
— Смотрят на нее?
— Какой вы глупый доктор! Конечно, на нее.
— Но ты говорила, что ее никто не может увидеть.
— Некоторые могут.
— Даниил видел ее?
— Я не буду говорить о Данииле.
— А Ник? Ты помнишь Ника, Маргарита?
— Я просила вас не задавать вопросов.
— Ник видел Сирену?
— Да. Ник знает Сирену. Но она отпустила его, потому что не любит мужчин.
— В том, что Сирена отпустила Ника, нет ничего плохого, Маргарита. Ничего ужасного. Она совершила хороший поступок.
