Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице
— У меня были замечательные выходные, — прошептал он, стискивая мою талию.
— У меня тоже.
Мы ездили на озеро Вашингтон покататься на каноэ и, когда достигли самой середины озера, он взял гитару и стал петь мне серенаду. Это было действительно романтичным и, вполне возможно, самым приятным поступком, какой ради меня совершал мужчина.
— Просто обещай, что никогда больше не будешь мне петь.
— Тебе не понравился мой баритон? — Он выпятил нижнюю губу с преувеличенно обиженным видом.
— Нет, — отвечала я, — дело не в нем. Я полюбила твое пение и подвергаюсь серьезной опасности полюбить и тебя.
Я не хотела этого говорить, но, видимо, у моего сердца свои устремления.
— Именно этого-то я и хочу, Лидия.
Он еще крепче прижал меня к себе и поцеловал с такой силой и требовательностью, что я испугалась, что могу рухнуть к его ногам. Я поняла, что в своих отношениях мы достигли решающего момента. Эта привязанность легко перерастет в плотские отношения. Однако до того, как это случится, мне нужно быть абсолютно уверенной, что у нас одинаковые жизненные ценности и цели.
Маргарет предупреждала меня — и мама тоже высказалась по этой теме — о том, как важно не торопить события. Я понимаю, они обе правы, но мне так приятно в объятиях Брэда.
— Я все больше хочу быть с тобой, — сказал Брэд. — Ты — первое, о чем я думаю, просыпаясь утром, и когда ложусь спать — последняя мысль тоже о тебе.
В моих мыслях он был тоже день и ночь, и, честно говоря, меня это пугало. До этого у меня дважды были многообещающие отношения. В первый раз я была слишком молода, чтобы действительно осознать, что я потеряла, когда мы с Брайаном расстались, после того как у меня диагностировали опухоль мозга.
С Роджером, который разбил мое сердце, была совсем другая история. Я хотела умереть, когда он ушел от меня, и, оглядываясь назад, понимаю, что тогда считала, что это непременно случится. Время лечит, как говорится в старой поговорке, и теперь, почти шесть лет спустя, я понимаю, почему Роджер тогда ушел. Он любил меня. Правда, я искренне в это верю. Из-за того, что он любил меня, видеть, как я умираю, было выше его сил. Он отреагировал единственным способом, который знал, — убежал прочь.
Я слышала, что он женился всего через четыре месяца после того, как мы расстались. Я пыталась не думать о нем, но время от времени чувствовала укол печали. Я не хочу, чтобы мы с Брэдом о чем-то жалели, не важно, куда эти отношения нас заведут.
— Ты что-то притихла. — Он ласково снял с моего лба прядь волос и посмотрел на меня сверху вниз.
— Не нужно торопить события, — ответила я.
Я рассказала ему о Брайане и Роджере и почти обо всех событиях в моей жизни, о которых можно было рассказать. Он уже знал основные факты, общие черты историй моих влюбленностей, но я дополняла их подробностями, когда мы плыли в каноэ. Я прислонилась к нему и смотрела на прекрасные зеленые воды озера Вашингтон, пока лодка скользила по ним. Брэд обнимал меня. Оказалось, что мне гораздо легче говорить о своей потерянной любви, когда я не смотрю ему в лицо.
Брэд, в свою очередь, поведал о своем браке и сказал, что чувствует — он не оправдал надежд Дженис, своей бывшей жены. Вот этого я понять не в состоянии, хотя понимаю порыв взять вину на себя. Это другая сторона одного и того же порыва, который заставляет нас думать, что мы в ответе за отношения в семье. Но я поняла, что мы не можем управлять чувствами других людей…
— Как насчет ужина в пятницу вечером? — спросил Брэд и поцеловал меня, прежде чем я успела ответить.
Зазвонил телефон, и я вздохнула с раздражением.
— Напомнишь мне потом, — прошептала я, высвобождаясь из его объятий.
Я поспешила к телефону и схватила трубку как раз перед тем, как щелкнул автоответчик.
— «Путеводная нить», — сказала я, надеясь, что мой голос не выдаст того, чем я только что занималась.
— Лидия, это Пегги из кабинета доктора Уилсона.
— О, привет, Пегги, — сказала я, радуясь, что, наконец, услышала ее. — А я жду, когда вы мне позвоните.
— Я хотела сделать это в прошлую пятницу.
— Ну и ладно. Я была целый день занята.
Она замялась, и тут бы мне понять, но я не поняла.
— Мне следовало бы позвонить, — сказала Пегги.
К этому времени я уже различала нерешительность в ее голосе.
— Плохие новости?
Если так, то я не хочу откладывать ни на секунду. Она подарила мне эти выходные, и я инстинктивно поняла это, не дав ей облечь эту мысль в слова.
— Я хотела позвонить вчера, — тихо сказала она, — но вспомнила, что ваш магазин закрыт по понедельникам, верно?
— Вы не оставили сообщения.
Причина теперь очевидна. Новость, которую она должна была мне сообщить, нельзя доверить автоответчику.
— Нет, — сказала она смутившись.
— В чем дело? — спросила я, готовясь к самому худшему.
— О, Лидия, мне так жаль. Доктор Уилсон посмотрел твои анализы и прописал тебе курс рентгенографии. Он также хочет увидеть тебя в любое удобное для тебя время.
— Хорошо.
Само собой разумеется, что это рецидив рака. Еще одна опухоль растет в моем мозгу даже в тот момент, когда со мной разговаривает Пегги. Она опять растет, и ничто не остановит ее на этот раз, никакая операция, никакие лекарства, ничего. Если бы я была одна, я бы настояла, чтобы Пегги сказала мне худшее прямо здесь и сейчас. Но я не могла этого сделать, потому что Брэд мог услышать.
— Могу я записать тебя к рентгенологу на завтра? Утром в восемь?
— Отлично, — пробормотала я.
— Доктор Уилсон захочет, чтобы ты принесла снимки на прием в девять.
— Ладно.
Я оцепенела. Мне дали эту отсрочку смертного приговора на шесть лет, и я чувствовала себя обманутой, что мне не дали пожить дольше. Я так хочу пожить подольше.
Уже дважды мой отец был для меня источником силы, но на этот раз его уже нет, и я осталась совершенно одна. Мама на это не способна, а Маргарет рассвирепеет, когда услышит об этом. Я не могу не верить, что моя сестра найдет способ обвинить меня за рецидив моей опухоли. Она скажет, что моя потребность в сочувствии спровоцировала ее рост. Я почти застонала, когда представила себе ее реакцию.
— Плохие новости? — спросил Брэд, когда я повесила трубку.
Я не заметила, что его больше не было в подсобке. Кофе, очевидно, вскипел, потому что он держал в руке кружку.
— Нет, — солгала я. — Но к несчастью, я не смогу пойти с тобой на ужин в пятницу.
— Все ведь в порядке, верно?
— Конечно.
Не знаю, как мне удалось улыбнуться, но я улыбнулась, глядя на него с видом, достойным награды за актерскую игру.
