Джун Зингер - Секс после полудня
— А мы? Ты и я?
Она понимала, что он старается выиграть время, чтобы придумать что-нибудь такое, что заставит ее остаться с ними.
— О, Джино, ты, возможно, спас мне жизнь, и за это я всегда будут благодарна тебе. Ты был прекрасен, ты был добр ко мне, я только боялась, что мы по ошибке можем стать парой. И трудно исправить то, что неправильно началось.
— Я действительно люблю тебя, Энни. Очень сильно. Я так люблю тебя, что я хочу, чтобы ты… Ты должна остаться здесь и участвовать в нашем бизнесе, пока не будешь готова начать свой собственный.
— А я уже готова.
— Это не так! — сказал он резко.
— Но это должно быть так.
— Ну куда ты поедешь? Ну что ты будешь делать?
Она ответила ему пожатием плеч на древнеримский манер, его и Гая жестом.
— Поеду куда-нибудь. Буду делать что-нибудь.
В конце концов Джино понял, что он уже не может изменить ее планы.
— Я хочу заключить с тобой соглашение. Действительно довольно держать тебя вне…
— Нет. Я знаю, что ты хочешь только лучшего для меня, Джино, но я хочу вести борьбу самостоятельно. Настало время. Я возвращаю тебе все украшения, что ты мне дал.
— Нет. Я не приму. Чего бы я ни хотел… ну нельзя же меня обвинять за то, что я хотел прекрасную, храбрую женщину для моего сына… Ювелирные украшения — это подарки, данные тебе по любви… самой большой любви, которую ты только можешь себе представить. — Он смотрел на нее, как бы убеждая понять его.
И тогда она поняла. Джино приносил самую большую жертву во имя любви. Любви к сыну. О, ее он тоже любил. Она никогда не сомневалась в этом. Он любил ее очень сильно, но не достаточно. Он любил ее и как любовник, и как отец. Но проблема заключалась в том, что, как отец, он любил ее больше, а отцом он был прежде всего для Гая, и он не мог, не хотел допустить такой возможности, чтобы Гай был потрясен известием о любовной связи с Андрианной и, возможно, о браке с ней.
— Я понимаю, — сказала она.
— Действительно? Тогда ты должна оставить себе украшения. Большое несчастье приносит возврат подарков любви, большое несчастье и для дарителя получать их обратно. И еще кое-что ты должна понимать, Энни. У твоей болезни только затишье и в будущем тебе понадобятся вещички, которые ты легко сможешь обратить в наличные. Береги эти украшения на будущее. Но не обращай их в наличные, пока это действительно не понадобится. У камней и металла есть одна особенность, о которой ты должна помнить всегда. Люди могут предать тебя. Твое собственное тело может стать твоим врагом, как это уже было, великие компании могут прийти к краху, целые страны могут впасть в пучину кризиса и их бумажные деньги обесценятся. Но только одно было и останется ценностью — это драгоценные камни и золото. И те мужчины и женщины, которые владеют этой твердой международной валютой, выживут. Если бы даже я тебя ничему не учил, позволь считать вот это самым большим вкладом в твое образование. Всегда береги то, что может быть обращено в наличные независимо от обстоятельств. И всегда помни, что я твой друг, что я люблю тебя, и знай, что ты можешь рассчитывать на меня… всегда.
— О, Джино… Джино! — Она не могла сдержать слез. — Неужели ты думаешь, что после всего того, чему ты меня научил, я не понимаю этого?
Да, она знала, что все это правда. И что он ее друг. И что он любит ее. И что она могла бы рассчитывать на него до конца жизни. Но почему тогда она чувствовала себя такой обманутой?
19. Вторник. Начало вечера
— Поскольку мы у Киприани, тебе надо пить «Беллини», — с энтузиазмом объявила Пенни, сбрасывая шубку.
— Это почему?
— Потому что ты всегда пьешь шампанское, а «Беллини» — это шампанское с персиковым соком или с целым персиком, и все это началось у Гарри в Венеции. Это же любимый летний напиток Хемингуэя. Он пил его часами в длинные, прекрасные, венецианские летние дни.
— Это прекрасно, но мне кажется, я закажу «Эвиан», поскольку я уже достаточно пила шампанского. А поскольку ты достаточно напилась водки, предлагаю тебе сделать то же самое.
— Согласна. Хватит пить водку. Поэтому я закажу «Марти», он напоминает о старом добром мартини, до того, как его стали портить водкой, вместо того чтобы пить с джином.
— Что, портили этим?
Пенни тряхнула своими рыжими волосами:
— Можешь смеяться. Ты никогда не относилась серьезно к важным вещам, Энни.
— О? А что есть важные вещи, Пенни, любовь моя?
— О, ты знаешь, даже если делаешь вид, что не знаешь: это — замужество за хорошим мужчиной, дом, дети, солидный банковский счет.
— И пить совершенный «Марти», конечно, — сухо добавила Андрианна, отметив про себя, что, если Пенни и была права, определяя важные вещи, сама-то она ничего важного из себя не представляла. Но это было не важно, и она решила не делать и не говорить ничего, что могло бы испортить этот день. После того, как официант ушел, получив их заказ, она сказала:
— Так ты и Гай хотите иметь детей? Сколько вы планируете?
— Ну, нужно учитывать мой возраст, который… ну… — голос Пенни дрогнул.
— Если честно, Пенни, то мы одного возраста, поэтому не нужно хитрить со мной. Так сколько? О, Пенни, надеюсь, Гаю ты не лгала о своем возрасте? Ведь он знает, сколько мне лет, а еще он знает, что мы с тобой ровесницы, поэтому…
— Он не тот человек, которому бы я лгала, — сказала Пенни виновато, зажигая сигарету нервными, с карминовым маникюром пальцами.
— А кому ты лгала?
— Его отцу, Джино. Но ты ведь не скажешь ему правду?
— Конечно, нет. Да я и не обращалась с Джино уже несколько лет и не планирую в будущем.
— Но ты могла бы…
— Почему ты говоришь это?
— Потому что мое бракосочетание в январе. Оно будет в Лос-Анджелесе. В «Бель-Эре», если быть точными, в отеле «Бель-Эр». И он приедет. И ты приедешь. Ты и Николь — мои лучшие подруги.
Андрианна задумалась. Как она может присутствовать на бракосочетании Гая, где к тому же будет Джино, в Лос-Анджелесе, родном городе Джонатана Веста? Даже если все ее доводы покажутся нелепыми, это все никуда не годится.
— Стоп, Пенни. Ты никогда мне не говорила, что мое присутствие на твоей свадьбе будет необходимым.
— Я не приму твоего отказа, поэтому, если ты задумала что-нибудь не то, давай немедленно передумывай.
— Но я даже еще не подумала, смогу ли я…
— А почему бы и нет? Куда ты собираешься поехать если не ко мне? На Луну? Я могу напомнить тебе, что «Бель-Эр» — в Лос-Анджелесе, а Калифорния — в это время года — лучшее место в мире.
Андрианна поняла, что никакие доводы в споре с Пенни не помогут.
