Людмила Зенкина - Порочный треуогльник
— Проснулась? — послышался вялый голос откуда-то из темноты дальнего угла.
Девушка вздрогнула, обернулась. Из тени, потягиваясь, вышел Трой.
— Ты что следишь за мной? — произнесла она глухо первое, что пришло на ум, прижимая прохладную ладонь к пылающему лбу.
— Всего лишь хотел убедиться, что ты не закатишь истерику, когда придёшь в себя, — хмыкнул он, подходя ближе.
— Мне сейчас не до этого, — буркнула блондинка, не обращая ни малейшего внимания на его приближение, — голова трещит невыносимо.
— Да ты, как с похмелья, — усмехнулся мужчина. — Принесу-ка я тебе аспирин.
Он быстро вышел из комнаты, а девушка бессильно опустилась обратно на постель, забралась под тёплое одеяло.
После пары шипучих таблеток ей стало немного легче, сознание начинало проясняться. Трой сидел рядом на кровати, молча наблюдая за её возвращением к здравым мыслям. Когда гостья смогла снова сесть, он придвинулся ближе, спросил вкрадчиво:
— Ну, как ощущения?
Она посмотрела на слегка освещенное лунным светом лицо, скривила губы в непонятной усмешке.
— Ощущения от чего? — спросила Ева с нескрываемым сарказмом.
— После вчерашнего, — серьёзно ответил он. — Не будешь реветь и кидаться в окно?
Она опустила глаза, задумавшись. Сейчас на душе не было ни спокойно, ни мятежно, скорее безразлично. Не хотелось ничего предпринимать, всё казалось теперь неизменным, так что…
— К чему лить слёзы? — озвучила пленница свои мысли.
— Умница, — довольно улыбнулся мужчина. — Попробуй и тебе понравится наша жизнь, поверь.
— Ваша жизнь? — губы вновь сами собой растянулись в ехидной ухмылке. — Какая она — эта жизнь?
— Скоро увидишь, — загадочно бросил он, поднимаясь и отходя к двери. — Через полчаса начнёт светать. Если спать уже не хочешь, давай пройдёмся, подышим воздухом.
Ева сама не поняла, почему согласилась. Они тихо вышли из комнаты, спустились в темноте по какой-то лестнице, обулись в коридоре. Трой накинул ей на плечи свою куртку, шепнул из-за спины на ухо:
— У нас холоднее. Потом купим тебе тёплую одежду.
Стеклянные двери элитного многоэтажного здания выходили на широкую, ярко освещенную фонарями, улицу. Воздух действительно был прохладным, гостья поёжилась с непривычки.
— Здесь рядом сквер, — произнёс брюнет с лёгкой улыбкой. — Идём.
Он снова казался нормальным человеком, в глазах не было ни надменности, ни злобы, даже веяло каким-то приятным новым теплом. От этого девушке становилось удивительно спокойно.
— Когда я уснула? — спросила она, замедляя шаг под раскидистыми кронами деревьев брусчатой аллеи.
— В самолёте, — спокойно ответил мужчина, сунув руки в карманы и глядя вдаль на брезжащий над горизонтом рассвет. — Мы не смогли добудиться, я отнёс тебя на руках до машины и потом уложил в постель. Почти сутки проспала.
— Сутки? — она напряженно нахмурилась. — Меня родители ищут.
— Я звонил отцу. Заявление подали ещё вчера утром. Твой Ромео громил мебель в участке, доказывая, что это я тебя украл или убил, его посадили на трое суток, чтобы поостыл.
— Саша? — в тихом голосе послышалась горечь. — Мне нужно написать родным, что я в порядке.
— Да пожалуйста, — хмыкнул собеседник. — Можешь позвонить, если хочешь.
— Нет. Звонить не хочу. В письме будет легче соврать, — Ева опустила глаза.
— О чём ты собралась врать? — с неподдельным интересом спросил Трой.
— Пока не знаю. Придумаю что-нибудь, чтобы они меня не искали. Пусть лучше все меня возненавидят, чем мучаются, думая, что я страдаю здесь.
— А ты страдаешь? — он не стал скрывать усмешку. Спутница смело, со злостью взглянула в тёмные глаза, но, помедлив секунду, решила промолчать и перевела взор на горизонт. — Ты просто ещё не привыкла. Поверь, человек может привыкнуть ко всему. А тем более, к хорошему.
— К хорошему? — она иронично усмехнулась. — Ты преувеличиваешь.
— Я тоже так думал когда-то, — спокойно заметил мужчина. — Когда мы жили всей семьёй в тихом провинциальном городке. А когда родители развелись, мать переехала на родину. Я стал приезжать к ней сюда. Здесь жизнь совсем другая — она шумная и быстрая. Будут все удовольствия, каких только пожелаешь, если у тебя есть деньги.
Девушка с удивлением покосилась на пленителя, понимая, что тот начинает изливать ей душу. Выслушивать байки о детских метаниях совсем не было желания, наверное, потому, что не хотелось окончательно поверить, что перед ней действительно человек, чья злая судьба сделала его холодным и жестоким, а не демон, у которого жестокость и разврат в крови. Но прерывать задумчивую речь она не решилась, атмосфера казалась слишком хрупко безмятежной, и было страшно нарушать мерное течение диалога, вызывая раздражение непредсказуемого собеседника.
— Киран тогда был ещё маловат, в нём что-то серьёзно надломилось, он перестал признавать мать, за то, что она бросила нас. Хотя потом она и одумалась, приглашала к себе много раз, я приезжал, а брат — нет. Именно тогда он увидел тебя в школе. Думаю, ему хотелось заменить мать тобой, получить недостающее тепло. Но ты всегда отказывала ему в общении. Главной ошибкой было то, что ты согласилась дружить с ним с самого начала и дала надежду, которая не умирала много лет.
— Но ведь он предлагал только дружбу, — растерянно проронила Ева.
— Ты была маленькая и глупая, не видела разницы, — спокойно объяснил Трой. — В любом случае, брат замкнулся в себе и общался только со мной. Мне он рассказывал в основном о тебе, о том, какая ты прекрасная и замечательная, но совершенно не смотришь на него, что бы бедняга ни делал. Не буду сейчас обвинять тебя, в конце концов, этот период его жизни прошёл. И пусть он продолжает сходить с ума по тебе, в остальном Киран снова стал нормальным человеком. С матерью он помирился классе в девятом и, когда она предложила нам переехать к ней, был рад, как и я, но отказался. Сказал, что хочет окончить школу там. Думаю, ты понимаешь почему, — он недовольно глянул на девушку, та скривила губы, явно не ощущая собственной вины, которую ей усердно навязывал собеседник. — Я остался с ним, — продолжал брюнет, — волновался за брата. Работал и отправлял сценарии в зарубежные студии, получал неплохие деньги. После выпускного мы ещё несколько месяцев пробыли у отца, но, не найдя твоих следов, я уговорил Кирана уехать. Надеялся, что ему будет лучше здесь. На какое-то время это действительно стало так, вольная ночная жизнь и учёба на подготовительных курсах днём почти развеяли его влечение к тебе. Но в какой-то момент он стал уговаривать меня вернуться хоть ненадолго, навестить родных. Я знал, что отца Киран в тайне ненавидит, а к деду не питает каких-то неземных чувств. В общем, мои догадки относительно его целей были верны. Но мы снова не нашли тебя, вернувшись, я подсунул брату непыльную работенку, чтобы он окончательно занял свой мозг. В деньгах у него и без того нужды не было, а клубы, презентации и прочая моя общественная жизнь не слишком его привлекали. А в этот раз, представь себе, как сложилась судьба. Меня попросили помочь с одним проектом на киностудии в соседнем с твоим городе — два часа езды на машине. Я работал там раньше некоторое время и согласился, по старой памяти. Киран, услышав об этом, конечно собрался ехать со мной. Пока я улаживал свои дела, он шатался по городу, в надежде, что та же судьба подарит ему неожиданную встречу с тобой. И тут ты сама заявилась. Вправду не одна. Давно я не видел брата таким подавленным, — мужчина напряженно вздохнул. — Честно, хотелось убить тебя тогда. Но я углядел другой выход. Ты дала мне вдохновение, а теперь и моему брату новую надежду. Он ещё никогда не был таким живым и это твоя заслуга.
