Гийом Мюссо - Бумажная девушка
Это была одна из уборщиц. Чернокожая, пожалуй, даже симпатичная. На шее бейдж с фамилией и именем – ее звали Каэла. Синяя бандана с белой звездой – сомалийский флаг – удерживала ее волосы.
Майк презрительно смерил ее взглядом.
– Я сам этим займусь! – объявил он, указывая на книгу. – Мне все равно нужно зайти в бюро находок.
– Я обязана сообщить об этом моему бригадиру, сеньор.
– Сообщайте хоть Господу Богу, если это доставит вам удовольствие, – насмешливо ответил Майк, пожимая плечами.
Держа книгу в руке, он вышел из самолета.
Вечером Франческа окажется в его постели!
* * *Улица Марио де Бернарди
В такси, которое везло ее в отель, Бонни вдруг вспомнила о необходимости включить мобильный телефон. В нем скопилось множество сообщений! Отец беспокоился о ней, а Ю Чан прислала странное сообщение, в котором предупреждала ее, что за ней гонится полиция. И куча сообщений от некоего Мило, который заявил о своем желании купить у нее роман Тома Бойда, приобретенный ею через интернет.
Безумная история!
Охваченная плохим предчувствием, она порылась в своей сумке и обнаружила, что книги там нет.
Я забыла ее в самолете!
Такси уже выезжало на автостраду, когда Бонни воскликнула:
– Остановитесь, пожалуйста! Не могли бы мы вернуться обратно?
* * *Европейская больница Марии Кюри. Набережная Сены, Париж
– Расслабьтесь, мадемуазель. Исследование совершенно безболезненное.
Билли с обнаженным торсом лежала на левом боку. Справа кардиолог прикрепил ей на грудь три электрода, а потом распределил по грудной клетке большой шарик геля.
– Мы сделаем вам эхограмму сердца, чтобы выявить вероятную опухоль и уточнить ее местонахождение.
Он сопровождал слова действиями, прикладывая зонд в разные точки между ребрами Билли и поблизости от грудной кости, каждый раз делая несколько снимков. На экране я отчетливо различал биение сердца молодой женщины, ускорившееся от страха. Я видел и тревожное выражение на лице врача, которое становилось все более замкнутым по мере того, как обследование продолжалось.
– Это серьезно? – не удержался я от вопроса.
– Профессор Клузо прокомментирует вам результаты, – с некоторой холодностью ответил мне врач.
А потом добавил по собственной инициативе:
– Я думаю, что, помимо эхограммы, мы сделаем еще и томограмму сердца.
* * *Рим. Аэропорт Фьюмичино
– А Франчески нет? – спросил Майк Портой, открывая дверь бюро находок.
Пилоту с трудом удалось скрыть свое разочарование. За стойкой сменщица подняла глаза от журнала и вернула ему хоть какую-то надежду:
– Она пошла перекусить в «Да Винчи».
Майк ушел, не сказав «спасибо» и не потрудившись оставить книгу, найденную в самолете.
Расположенное в уголке Терминала 1 кафе «Да Винчи» было маленьким оазисом в сердце аэропорта. В заведении с колоннами из розового мрамора, с балками и сводами, увитыми плющом, царила неформальная атмосфера. Вдоль огромной стойки в форме подковы толкались пассажиры, чтобы выпить крепкий эспрессо и съесть фирменные сладости.
– Эй! Франческа! – крикнул Майк, заметив ее.
С каждым разом она казалась ему все красивее. Девушка разговаривала с молодым служащим, клоуном в фартуке человека, стоявшего у жаровни. Ему платили за то, что он превращал варку кофе в церемонию, начиная с обжарки зеленых зерен и заканчивая приготовлением нектара, который наливал в чашку.
Майк подошел, положил книгу на стойку и попытался влезть в разговор, навязав свой язык – американский английский – и свою тему разговора. Но прекрасная итальянка млела перед парнем, впитывала его слова, хлопая ресницами. У него была обольстительная улыбка, смеющиеся глаза и вьющиеся каштановые волосы. Переполненный тестостероном, Майк с вызовом посмотрел на римского ангела, а потом пригласил Франческу поужинать с ним. Он знал маленькую тратторию возле Кампо ди Фьори, где готовят восхитительную закуску ассорти и…
– Сегодня вечером я ужинаю с Джанлукой, – ответила она, качая головой.
– Э… Тогда, может быть, завтра? Я в Риме на два дня.
– Спасибо, но… Нет! – отказалась Франческа и заговорщически расхохоталась вместе с парнем.
Майк побелел. Он чего-то не улавливал. Как эта маленькая шлюшка могла предпочесть ему это ничтожество? Он, Майк, восемь лет учился, чтобы получить престижную профессию, завораживающую людей. А у этого сосунка дерьмовая работа на неполный день по гибкому графику. Он, Майк, завоевывает небо, а его сопернику платят семьсот девяносто евро в месяц чистыми при почасовой оплате…
Чтобы совсем не потерять лицо, Майк заставил себя хоть что-то заказать. Голубки уже давно возобновили свой разговор на итальянском. В голову Майку ударил обволакивающий аромат кофе. Он одним глотком выпил большую чашку и обжег язык.
«Тем хуже, заплачу шлюхе на Сан-Лоренцо», – подумал он с досадой, отлично зная, что это не сотрет из его памяти смех Франчески.
Майк слез с табурета и вышел из кафе, поджав хвост, забыв на стойке книгу в кожаном переплете с готическими буквами…
* * *Аэропорт Фьюмичино. Бюро находок. Пять минут спустя
– Сожалею, синьорина, но никто не приносил нам ваш роман, – объявила Франческа Бонни.
– Вы уверены? – спросила та. – Это была очень важная для меня книга. В ней были еще и фотографии…
– Послушайте, вы сейчас заполните формуляр, максимально подробно опишите пропавшую вещь и обязательно укажите номер вашего рейса. Если кто-то принесет нам ее, мы немедленно вам позвоним.
– Хорошо, – грустно сказала Бонни.
Она усердно заполнила документ, но в глубине души тихий голосок подсказывал ей, что она никогда больше не увидит странную незаконченную книгу Тома Бойда и никогда не попробует шоколадного суфле миссис Кауфман…
* * *Европейская больница Марии Кюри. Набережная Сены, Париж. 19 часов 15 минут
– Коринна, результаты мадемуазель Донелли! – гаркнул Жан-Батист Клузо, открывая дверь своего кабинета.
Он поймал мой удивленный взгляд, устремленный на интерком, стоявший на его столе.
– Никогда не понимал, как работает эта штука, слишком много кнопок! – пробормотал профессор, почесывая голову.
Судя по всему, то же самое относилось и к его «Блэкберри» последней модели, мигавшему и вибрировавшему каждые две минуты, на который профессор не обращал ни малейшего внимания.
Он весь день проводил одну операцию за другой и выглядел еще менее «свежим», чем утром. Под глазами появились синяки, жесткая щетина, казалось, выросла на полсантиметра за несколько часов.
