Великий обман Бенедикта Блэкмура (ЛП) - Тейт Гайя
«Кабаре», - сказал он. «Я получил бумаги сегодня».
Шарлотта поперхнулась сигаретой и закашлялась, изо рта повалил дым. «Ты
выкупил «Устрицу»?»
Бенедикт кивнул. Шарлотта выглядела ошарашенной.
«У газетчика?»
Бенедикт снова кивнул.
«Ты, должно быть, заплатил целое состояние. Когда мы хотели купить ее у него, он
сказал, что не будет продавать».
«Я заплатил ему втрое больше, чем он купил».
Шарлотта замерла, ее челюсть отвисла. Затем она протянула Бенедикту сигарету.
Он принял ее и сделал долгую затяжку, после чего вернул ей.
«Что ты собираешься с ним делать?» осторожно спросила Шарлотта.
«Ну, поскольку я купил его для Виктора, я больше не знаю. Но ты можешь
выступать там снова. И если ты знаешь кого-то, кто мог бы помочь мне управлять
кабаре, дайте мне знать».
«Обязательно», - сказала Шарлотта и вдруг обняла его.
«Что это было?» спросил Бенедикт, как только она отпустила его.
«Ночь может сказать, что ты просто придурок, который использует Виктора для
секса, но я так не думаю. Думаю, ты его еще и любишь».
Бенедикт фыркнул и взял у нее сигарету, чтобы сделать еще одну затяжку.
«Спасибо, Шарлотта».
«Не за что, причудливый пижон».
Бенедикт приподнял бровь. «Что вообще означает это прозвище?»
«Ничего», - сказала она, вскинув руки, но на ее губах играла слабая улыбка.
***
За худшей неделей в жизни Бенедикта последовала самая необычная, поскольку ему
пришлось исправлять некоторые из своих прошлых ошибок.
На следующий день после разговора с Шарлоттой Бенедикт отправился поговорить
с Найтом, который, как выяснилось, был управляющим «Блестящего моллюска» до
того, как его продали.
Найт не был рад видеть Бенедикта на пороге и чуть не захлопнул дверь перед его
носом. Но Бенедикт зажал ногу в дверной раме, и Найту ничего не оставалось, как
выслушать, что он скажет.
Поначалу Найт был возмущен, услышав предложение Бенедикта. Странно
уговаривать человека, который, очевидно, все еще влюблен в Виктора и, вполне
вероятно, может быть одним из его бывших любовников, работать на Бенедикта.
Бенедикт тоже был не в восторге от этой идеи, но он не знал никого другого, кто
мог бы управлять кабаре. Поэтому Бенедикт уговорил его. У него это очень хорошо
получалось, когда он действительно старался.
«Я подумаю», - сказал в конце концов Найт. «Но это не потому, что ты мне
нравишься или я хочу иметь с тобой что-то общее. Просто в наши дни в этом городе
нелегко найти работу».
Бенедикта это вполне устроило. Ему стало интересно, знает ли Найт адрес Виктора, но когда он попытался надавить на него, Найт захлопнул дверь перед его носом.
***
Следующее задание в списке Бенедикта было еще более неприятным, чем разговор
с Найтом. Ему нужно было написать письмо леди Хоторн, сообщив ей, что он не
собирается жениться на мисс Эшкрофт, так как ему не хотелось объяснять это свахе
лично.
Он просидел за столом не меньше часа, склонившись над листом бумаги, пытаясь
подобрать нужные слова, но потом понял, что ничего путного из этого не выйдет.
Поэтому он написал:
Мисс Хоторн,
Я пишу, чтобы сообщить вам печальную новость. Настоящим я заявляю, что не
буду делать предложение руки и сердца мисс Эмили Эшкрофт. Я знаю, что это
вас разочарует, но мне действительно все равно.
Если вы хотите шантажировать меня и дальше, пожалуйста, избавьте нас обоих
от этой проблемы и не стесняйтесь разглашать мои секреты всем, кому сочтете
нужным.
Но только не вам,
мистер Бенедикт Блэкмур.
Запечатав письмо и передав его Джону для немедленной доставки, он почувствовал
странное удовлетворение.
Следующим пунктом его повестки дня был разговор с матерью и дедом Генри. На
следующее утро Бенедикт попросил их встретиться с ним в Лебедином зале перед
завтраком. Когда они пришли, он читал книгу на диване у окна.
Дед Генри выглядел усталым и серьезным, а Лилибет - нервной и взволнованной.
Они сидели напротив Бенедикта и молча ждали, когда он начнет.
«Спасибо, что пришли», - сказал Бенедикт, положив книгу рядом с собой. Что ж, подумал он, лучше покончить с этим. «Я отменил соглашение с леди Хоторн. Я не
собираюсь жениться на мисс Эшкрофт». Лилибет вздохнула.
Дед Генри слегка нахмурился, но в его взгляде не было гнева. «И ты понимаешь, что это означает, что Перси унаследует поместье», - ровно произнес он, сузив глаза.
«Да». Бенедикт кивнул. Никогда в жизни он не чувствовал себя свободнее.
«Но как же свадьба?» вмешалась Лилибет, ее голос дрожал. «Мы уже начали
подготовку...»
«Я рад, что ты это сделала», - сказал Бенедикт, наклоняясь вперед в своем кресле.
«И я думаю, что пришло время позволить Перси жениться на Беатрис».
«Но ты же старший сын!» - возмутилась его мать. Однако, как только она поймала
его непоколебимый взгляд, выражение ее лица смягчилось, и она умоляюще
добавила: «Но почему ты не женишься, дорогой? В мире так много прекрасных
девушек; я уверена, что ты сможешь найти свое счастье!»
Бенедикт сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. Он посмотрел сначала на мать, потом на деда, пытаясь оценить их реакцию, прежде чем заговорить.
«Потому что...» Слова тяжело ложились на язык, но он заставил себя произнести их, понимая, что больше не может скрывать правду. «Потому что я - квир». Он опустил
взгляд, уставившись на свои руки, сцепленные на коленях.
В комнате воцарилась жуткая тишина, тяжесть его признания повисла в воздухе.
Бенедикт не смел поднять глаза, боясь увидеть разочарование на их лицах. Сердце
колотилось в груди, пока он ждал их ответа, и каждая секунда казалась вечностью.
Наконец он поднял глаза. Но вместо разочарования, которого он боялся, он увидел
удивление и озабоченность на их лицах.
«Так вот почему ты не хотел жениться», - сказал дед Генри, скорее себе, чем
Бенедикту.
«Да». Бенедикт прочистил горло, во рту внезапно пересохло. «Я солгал о Викторе»,
- сказал он тише, его голос стал почти шепотом. «Я был... связан с ним».
«Все это просто гормоны, дорогой», - засуетилась его мать, ее руки порхали в
воздухе, словно пытаясь отмахнуться от откровений. «Ничего серьезного, я в этом
уверена. Но если ты женишься, женщина обязательно заставит тебя...»
«Лилибет». Голос дедушки Генри не был громким, но его тон требовал внимания и
заставил ее замолчать на полуслове. «Пожалуйста».
Лилибет нахмурилась, ее губы сжались, беспокойство стало очевидным, но она
промолчала.
