Великий обман Бенедикта Блэкмура (ЛП) - Тейт Гайя
«Леди Хоторн также предположила», - глаза деда Генри нашли глаза Бенедикта, -
«что ты и...» - он посмотрел на Виктора, - «этот молодой человек были как-то
связаны друг с другом». Его взгляд был напряженным, как будто он пытался что-то
прочитать в выражении лица Бенедикта. «Это правда?»
Бенедикт моргнул. Он не смотрел на Виктора, когда сказал: «Нет».
Лгать было легко. Ему было все равно, что его собственная жизнь разрушена, но он
не мог позволить Хоторну разрушить жизнь Виктора. Не после постоянных
опасностей, которым он подвергался как драг-квин.
«Не лги мне». В голосе дедушки Генри звучала угроза.
Взглянув ему в глаза, Бенедикт понял, что дед ему ни капельки не верит, но все
равно, не моргнув глазом, ответил: «Не буду».
Дедушка Генри кивнул. «Хорошо. Леди Хоторн предложила, что, если ты сделаешь
предложение мисс Эшкрофт, она сохранит эту информацию в тайне. Я не
собираюсь заставлять тебя жениться, если ты ничего не чувствуешь к девушке, но
тебе нужно тщательно обдумать свои возможности. Самостоятельно. Это твоя
жизнь, Бенедикт. Однако ты не унаследуешь поместье, если не женишься».
Краем глаза Бенедикт заметил, как Виктор резко встал и повернулся к нему лицом.
Избегая его взгляда, Виктор посмотрел сначала на деда Генри, потом на Лилибет и
Перси и сказал: «Простите, если я кого-то из вас обидел. Вы проявили ко мне
большую доброту, и обижать вас я не собирался».
Он отвесил учтивый поклон, затем повернулся к Бенедикту и в последний раз
посмотрел на него, в глазах блестели слезы. Бенедикт инстинктивно встал, его
сердце разрывалось от одного только взгляда на него, а все его тело пыталось
стоять на месте и не тянуться к нему, чтобы заключить его в свои объятия.
Виктор лишь кивнул ему и направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Бенедикт осознал, что он только что сделал, и по его лицу потекли слезы.
«Бенедикт?» сказал дедушка Генри, и на мгновение Бенедикту показалось, что в его
голосе прозвучало искреннее беспокойство.
«Ладно», - сказал он, вытирая слезы с лица. «Я женюсь на ней».
И в комнате воцарилась тишина.
ГЛАВА 12. ПРАВДА.
Следующая неделя стала одной из худших в жизни Бенедикта.
Его согласие жениться на Эмили Эшкрофт спасло репутацию его семьи от скандала, поэтому Лилибет направила все свои силы на подготовку к свадьбе еще до того, как
Бенедикт сделал ей предложение. Обещание сделать предложение заставило леди
Хоторн замолчать, по крайней мере, на время. Однако она стала частым гостем в
поместье Блэкмуров, убеждая миссис Блэкмур, что ее сын должен сделать
предложение как можно скорее и больше не откладывать его на потом.
Бенедикт же в эти дни редко выходил из своей комнаты. Особенно после того, как
он отправился в дом Виктора и обнаружил, что туда уже въехали другие люди.
Виктора снова не было. На этот раз без обещания вернуться. Осознание этого
разбило сердце Бенедикта, и с того дня он все время проводил в постели с
задернутыми шторами.
Он чувствовал себя больным, хотя с ним все было в порядке. Джон, камердинер, приходил раз в день с подносом еды, который оставался нетронутым на столе до
следующего дня.
Однажды вечером после ужина Бенедикт услышал стук в дверь. Он промолчал, так
как совсем перестал отвечать Джону. Камердинер входил и выходил по своему
усмотрению, словно призрак, обычно лишь раз постучав, прежде чем войти. Но не в
этот раз. Бенедикт услышал еще один стук.
«Да», - сказал он, его голос охрип после стольких дней, проведенных в тишине.
Дверь со скрипом открылась, и вошел Перси. Он был уже в пижаме и держал в руке
чашку с дымящимся напитком. «Привет», - сказал он, закрывая за собой дверь.
«Могу я войти?»
Он уже заходил, но Бенедикт все равно кивнул. Он взглянул на брата в желтом
свете масляной лампы. Перси не выглядел так, будто пришел поиздеваться над ним, но если это было не так, Бенедикт понятия не имел, зачем он пришел.
Перси пересек комнату и уселся у изножья кровати Бенедикта. Ошеломленный, Бенедикт сел прямо. Перси казался... странным. Осторожным. Почти нежным.
Бенедикт ожидал совсем другого.
Они просидели в молчании добрых три минуты. Затем, словно что-то осознав, Перси оживился.
«Я принес тебе чай», - сказал он, протягивая Бенедикту чашку. Бенедикт вскинул
брови. Чай? От Перси?
«Он отравлен?» тихо пошутил Бенедикт.
Перси фыркнул. «Нет. И я не сам его приготовил. Я попросил Марию».
«Спасибо», - сказал Бенедикт, ставя чашку на колени, покрытые одеялом. Он
поднял глаза на брата и на мгновение задумался, прежде чем как можно более
вежливо спросить: «Ты что-нибудь хотел?»
Перси пожал плечами, жест получился почти детским. «Просто поговорить. Как ты
держишься?»
Бенедикт, только что поднесший чашку к губам и сделавший первый глоток, поперхнулся и начал яростно кашлять, едва не расплескав содержимое по кровати.
«Как я держусь?» повторил Бенедикт, ставя чашку с блюдцем на прикроватную
тумбочку. «С тобой все в порядке, Перс? Не пойми меня неправильно, но, насколько я помню, ты меня ненавидишь».
«Я никогда тебя не ненавидел», - нахмурившись, ответил Перси. «Да, меня
раздражали - а иногда и до сих пор раздражают - ты и твои поступки, но это не
значит, что я тебя ненавижу».
В его голосе снова звучала честность. Впервые за долгое время Перси полностью
потерял бдительность. Это был просто Перси, его уязвимый младший брат, без всех
этих шипов и колючек.
«Мне жаль, если ты так считаешь», - сказал Перси, его плечи слегка опустились.
«Я тоже тебя не ненавижу», - честно ответил Бенедикт. «И я в порядке, спасибо, что
спросил».
«Хорошо». Перси опустил взгляд на свои руки, а затем сказал: «Итак... что
случилось с...» Он сделал паузу, колеблясь. «С мисс Лафлёр... Или... то есть...»
«Виктором?» подсказал Бенедикт, его сердце заколотилось. Так вот так вот зачем
он здесь.
«Да».
«Он ушел», - просто сказал Бенедикт.
«Навсегда?»
Бенедикт кивнул.
«Но ты солгал». В голосе Перси прозвучал оттенок удивления.
«Да», - повторил Бенедикт. «Прости меня, Перси. Я не знаю, о чем я думал. Но я
сделал это не ради поместья». Он сделал небольшую паузу, прежде чем признаться:
«Я просто не хотел разочаровывать дедушку Генри».
Разочаровать. Это был первый раз, когда он признался в этом. Он убеждал себя, что это лишь для того, чтобы сделать деда счастливым. Но на самом деле дело было
не в этом. Бенедикт боялся разочаровать деда, как разочаровал отца. Боялся, что, если он не влюбится в девушку, дед Генри догадается, что Бенедикт - квир, и будет
презирать его так же, как презирал его отец. Оглядываясь назад, Бенедикт понимал, что его план потерпел грандиозное фиаско и привел именно к тому, чего он так
боялся.
