Громкий шепот - Милас Мари

Черт, он знает, как на меня влияет то, что Лиам может болтать обо всем на свете и чуть ли не красить ногти с моей женой.

– Ты недооцениваешь Валери. Она может пройти детектор лжи, не вызывав помех.

– Ты бы не сбежал из дома просто так. Твои охранные инстинкты лучше, чем у Брауни.

Тут не поспоришь.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

– Ты раздражительнее, чем Нейт. Потому что тот большой ребенок хотя бы разговаривает забавным тоном, а ты говоришь так, будто ведешь светскую беседу.

Меня резко встряхивают за плечи со спины и, учитывая мое и без того нервное состояние, чуть не доводят до инфаркта.

– А вот и он, – ухмыляется Леви.

– Не горбись, Макс. – Нейт начинает разминать мои плечи. – Твоя жена – балерина в отставке, она должна следить за твоей осанкой.

Лучше бы он размял мне мозг, чтобы я действительно мог расслабиться.

– Проверь осанку Леви. – Пытаюсь сбросить его руки, но он впивается пальцами под лопатку, заставляя меня проглотить болезненный стон.

– Заткнись и не отказывайся от бесплатного сеанса массажа. Многие мечтают оказаться в этих золотых руках. – Я не вижу его лица, но уверен, что он подмигивает самому себе. – О чем болтаем? – интересуется Нейт, как истинный сплетник.

– Макс сбежал из дома. – Леви бросает ему кусок мяса для растерзания.

Я всем нутром ощущаю, как у Нейта загораются глаза.

– Боишься, что Валери подсунет тебе отраву? Понимаю, я бы тоже даже дышать боялся рядом с ней. – Его руки переходят на шею, перебираясь массирующими движениями к затылку. – Расслабься, твои мышцы слишком напряжены. Хотя погоди, в тебе что-то изменилось. – Он прощупывает плечи, лопатки, голову, наклоняется и заглядывает в мое лицо, пробегая глазами, как сканером. – Ты трахался, – озвучивает вердикт Нейт.

Спасибо, доктор Хаус.

Леви оживляется и начинает смотреть на меня с большим интересом. Я ощущаю себя так, словно они поставили меня к стене и собираются расстрелять своими взглядами.

– Да, – подтверждаю.

И мне хотелось бы вновь этим заняться. Почувствовать, как ко мне прижимается тело Валери, и проглотить ее стон, вызванный мной.

– Ха! – восклицает Нейт, вскидывая кулак, будто выиграл в лотерее. – Я знаю, как выглядит секс.

Мы с Леви стонем в унисон.

– Так почему ты здесь, а не в ведьмовской кровати? – продолжает Нейт, а я бросаю на Леви взгляд «вот что ты наделал, придурок».

– Она не ведьма. – Хватаю руку Нейта на своем плече и выворачиваю запястье.

Его стон разносится по лобби, привлекая прохожих. Он дает мне подзатыльник другой рукой и кряхтит:

– Фу, плохой мальчик.

Я отпускаю его, и друг с обиженным видом садится в кресло напротив меня.

– Ладно, давайте серьезно, – вмешивается Леви родительским тоном. – Что тебя тревожит?

Теперь я ощущаю себя на сеансе у психотерапевта.

– Какие эмоции ты испытываешь? Поделись с нами, – таким же тоном продолжает Нейт, борясь со смехом, но, поймав убийственный взгляд Леви, быстро приходит в себя.

Аллилуйя.

– Ей нужно время. – Я опираюсь локтями на колени, рассматривая свои ладони, будто в них хранятся все ответы.

Чувствую, как взгляд Леви прожигает мою щеку.

– Судя по твоему настроению и внешнему виду, ты не в восторге от того, что находишься за несколько сотен километров от нее.

Мне кажется, что меня лишили руки или ноги, хотя не прошло еще и суток, как я покинул наш дом.

– Будь моя воля, я бы приклеил себя к ней.

– Так почему ты ушел?

– Потому что иначе он бы ее задушил, – вмешивается Нейт. – Не буквально, так что измените эти выражения лиц. – Он указывает на нас пальцем. – Я имею в виду: очевидно, что Валери тебе нравится, и ты сделал все для того, чтобы она могла начать заново. Однако если продолжишь крепко держать ее в своих руках, какими бы приятными и теплыми они ни были, то в конце концов задушишь. – Нейт смотрит на нас так, словно мы тупицы, которые не осознают очевидного.

Я все еще не понимаю, как ему удается так талантливо ходить по лезвию ножа, постоянно находясь на грани подростка-переростка и мудрого старца.

– Я согласен со всем, что ты сказал. – Встаю и подхожу к нему, чтобы сжать плечо в одобрительном и благодарственном жесте. Сколько бы я ни ворчал на Нейта, но я действительно не справился бы и с половиной происшествий в жизни без его комментариев. Смешных, глупых или мудрых. – Кроме одного. Она мне не нравится.

Он раздраженно стонет.

– Ой, да прекрати. Из тебя дерьмовый актер.

Да, дерьмовый. Не такой профессиональный, как ты.

– Она мне не нравится… потому что я ее люблю.

Я направляюсь к выходу из отеля, чтобы проветрить мысли, разъедающие меня изнутри. Мне даже не удается понять, почему тревожность так сильно завладевает мной. Валери четко дала понять: она никуда не денется, но, видимо, я так привык к ее компании, что, находясь так далеко, не могу почувствовать себя собой. Даже воздух кажется не таким свежим, как на заднем дворе нашего дома.

Ощущение, будто меня положили на хирургический стол, и мне страшно, что анестезия не подействует. Боюсь до панической атаки, что Валери позволит своим страхам взять верх, и я вернусь в пустой дом.

Разговор с Самантой тоже прокручивается уже несколько дней, как заезженная пластинка, не позволяя отбросить мысли о Саймоне. Вдруг он заявится в дом, а меня не будет? Что, если у Валери опять сработает переключатель, и она не сможет дать ему отпор?

Я решаю прощупать почву и позвонить человеку, который знает о каждом шаге Саймона.

– Привет, пап.

На другом конце провода повисает тишина. Наверняка он думает, что кто-то ошибся номером, ведь я звонил ему… никогда? Мы общаемся в только сообщениях, и то по деловым вопросам.

– Привет, – протяжно произносит папа с опаской. – Что-то случилось?

– Нет, – выдыхаю я. – Просто не могу связаться с Саймоном. У него все в порядке? – лгу и совершенно не краснею, ведь для наших родителей у нас крепкая неразлучная связь близнецов.

Ну, вернее, они считают, что Саймон во мне души не чает, а я – жестокий и вредный старший брат.

– Это нужно у тебя спросить, в порядке ли он, – ворчит папа.

– В каком смысле?

– Саймон сказал, что ты собрался притащить на день рождения какую-то девку и испортить ему праздник. Он же собирается позвать Саманту замуж. Ты не должен перетягивать внимание на себя.

Годы идут, а ничего не меняется. Брат все так же строит из себя обиженную маленькую девочку и боится, что, не дай бог, кто-то полюбит меня больше, чем его.

Я хмыкаю, и мне не удается сдержать отвращение.

– Это не девка, а моя жена. Если у Саймона с этим проблемы, то он просто может нас не приглашать. Мы будем не в обиде.

– Мне плевать, кто она, это твоя жизнь, но ты обязан появиться на празднике. Мы одна семья, не забывай об этом, мальчик.

Всегда мальчик. Можно подумать, что я не достоин звания мужчины, только потому что… ну, потому что я не Саймон. Полагаю, причина в этом.

– Так Саймон в депрессии?

Как и Саманта, судя по ее пьяному шлейфу, который доносился через телефон.

– Он в порядке. У него много работы, и ему некогда тратить время на болтовню, в отличие от тебя, – припечатывает папа, и я слышу, как он закуривает сигару. – Так ты будешь на дне рождения?

Я хочу послать к черту ваш день рождения, несмотря на то, что он и мой тоже.

– Да, буду.

Возможно, я действительно мальчик, который не знает слова «нет».

Звонок обрывается, и даже свежий воздух не может унять нарастающую злость внутри. Я несколько раз тяжело вздыхаю, расстегиваю пиджак и верхние пуговицы рубашки, потому что такое ощущение, что даже одежда душит.

Чувствую чье-то присутствие позади себя. И я точно знаю – чье.

– Вы решили стать моей тенью? – сердито спрашиваю, все еще стоя спиной.

– Это наша работа, – отвечает Леви.

– Ведь мы твои друзья, – добавляет Нейт. – Ну и я хотел потребовать чаевые за массаж.