Сайрита Л. Дженнингс - Страх падения (ЛП)
Вау. Не знаю, какого объяснения я от нее ждал, но чертовски уверен, что даже и не предполагал подобного. Поэтому я держал рот на замке, зная, что сейчас самое время помолчать, потому что любые мои слова будут истолкованы как критика.
— А Анжела... От нее отвернулись люди, которые должны были любить ее сильнее всех, только за то, что она такая, какая есть. Она ничего не может с этим поделать. Она не совершает ничего плохого. Так что у нее никого нет, только я и Дом. Эти двое — вся моя семья. Только их любовь так безопасна, что я не боюсь ее принять и ответить взаимностью.
Их любовь? Безопасна? Я прикусил щеку, чтобы не начать протестовать.
— Блейн, я уже говорила тебе, что недостойна любви. С тех пор ничего не поменялось. Но я знаю, что в любви нуждается каждый. Даже такие люди, как я. Дом и Анжела нашли способ давать мне достаточно тепла, чтобы я продолжала просыпаться по утрам. Не знаю, где бы я была без их поддержки. Так что, нет, нас не связывает какая-то извращенная свободная любовь. В наших отношениях нет ни капли сексуального подтекста. Они — моя семья. Ничего более этого, но и не менее. Пускай для окружающих мы выглядим как ебанутая семейка, но, не смотря ни на что, мы — семья. И мне жаль, если ты не сможешь понять эту истину.
Вот блядь.
Я повернулся к ней лицом и схватил ее скользкие от крема ладошки в свои. Она подняла голову, и в ее глазах я увидел скрытую муку, которую она пыталась удержать. Я задел ее чувства. Я ревнивый мудак. Я бесчувственный хрен, заставивший Ками испытать боль.
— Малыш, я все понимаю. Тебе не нужно больше объяснять. Они твоя семья. Я это признаю. И мне нравится, что они о тебе так заботятся. Идет? Не смей извиняться. Это я должен извиняться перед тобой за то, что был полным придурком.
Ее лицо осветила небольшая улыбка.
— Хорошо, я не буду называть тебя полным придурком...
— Правда? — усмехнулся я, пытаясь вернуть наши беззаботные поддразнивания. — И как же ты тогда будешь меня называть?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Ладно, может не совсем придурком.
Я усмехнулся и притянул ее ближе, чтобы поцеловать в лоб.
— Эм-м-м, стой, Блейн! Я потная! — воскликнула она.
— Тогда снимай это платье, и пойдем со мной поплаваем.
— Нет, спасибо, я пас. А ты иди, — сказала она, покачав головой.
— Ты собираешься сегодня плавать? Смотри, как солнечно, к тому же мы на озере. Что ты планируешь делать?
Ками полезла в пляжную сумку и достала то, что выглядело как большая задница смартфона.
— У меня свидание с моей «Киндли»[19].
Я взял у нее из рук электронную читалку и включил.
— Ну, давай посмотрим, что за непристойности ты читаешь, фантазируя обо мне.
— Непристойности? Я такое не читаю, — захихикала она, и мой член снова напрягся.
Я нажал на одну из иконок с обложкой книги и показал Ками.
— Например, о чем вот эта?
Ее пухлые, розовые губы растянула хитрая улыбка.
— Мошенница и сексуальный тату-мастер с огромным количеством татуировок и пирсинга на своем теле. Похоть, обман и искупление. Сюжет трагичный, но красивый. И возбуждающий. Очень возбуждающий.
Я облизал губы и посмотрел на ее лицо, на котором пылала страсть.
— Значит, тебе нравятся парни с татуировками, да?
Ками, засосав нижнюю губу и прикусив ее зубами, кинула на меня озорной взгляд, от чего мои яйца тут же заныли.
— О, да. Я нахожу их чрезвычайно сексуальными... я имею в виду правильных парней, конечно же.
— И какие же парни — правильные? — Я не знал, куда вела эта игра, но был чертовски уверен, что хотел играть дальше.
— Хм, высокие, загорелые, кареглазые, с великолепной улыбкой. С твердым, рельефным телом. И с волосами, которые все время выглядят так, словно у него только что был сумасшедший горячий секс с кем-то, кто любит за них тянуть. Знаешь кого-то с таким описанием?
Трахните. Меня.
— Малыш, если ты не перестанешь, я буду вынужден затащить тебя вон в то озеро и снять вот эти трусики от бикини.
Ками рассмеялась, но я был смертельно серьезен. Я не планировал заняться с ней любовью в первый раз на публике, но если она не остановится, то мне придется забыть о своих правильных манерах южанина.
— Хорошо, хорошо, — усмехнулась она, подняв руки в знак капитуляции.
Я перевел взгляд от груди Ками, пружинящей во время смеха, на «Киндли». Пока это была единственная вещь, способная удержать меня от очередного привода в полицию, на сей раз за обнажение на публике.
— Так, а что ты скажешь об этой? — спросил я, нажав на другую иконку.
— Мафиозный роман. Хороший парень с бурным прошлым встречает милую девушку, у которой есть свои демоны. Он пытается уйти из «семьи». — Она показала кавычки пальцами. — Но, конечно же, это не так просто. Она пытается с ним порвать, но они не могут жить друг без друга.
Я указал еще на одну книгу, благодаря бога за то, что кровь перестала приливать к одному месту на моем теле. Мне всего лишь нужно было поддерживать отвлеченный разговор.
— О, тебе бы понравилась эта книга. Она о клубе мотоциклистов. Ну, вообще-то, об одной девушке, которая влюбляется в руководителя клуба, и о последующей сумасшедшей драме. Сюжет смелый, но… мутный. Я имею в виду, что написано красиво, но читать не очень приятно из-за некоторой фигни.
— Все как в жизни, — пробормотал я, даже не осознавая, что произнес это вслух.
Ками утвердительно кивнула:
— Да. Как в жизни.
Я вернул ей читалку, на несколько секунд задержавшись пальцами на ее руке.
— Жизнь порою может быть неприятна, но она всегда прекрасна. Уродство постоянно вылазит на поверхность. Все дерьмо, какое только может быть в мире. Но стоит лишь копнуть глубже, и можно достичь самого сердца жизни, места, где нет боли и страхов, там, где мы можем быть самими собой и любить без осуждения окружающих. И это действительно прекрасно.
Она склонила голову набок и сузила свои изумительные зеленые глаза.
— Вот вы какой, Блейн Якобс, постоянно искушающий меня нарушить мои собственные правила.
— Что веселого в следовании правилам? — пожал я плечами. — Если тебе интересно мое мнение, то я скажу, что нарушать их всегда было более притягательным.
— Но проблема в том, что, в конечном итоге, ты можешь меня сломать.
Легкая улыбка, играющая на ее губах, совершенно не соответствовала ее пристальному взгляду. Ками была очень серьезна. Она, действительно, считала, что я могу причинить ей боль, тогда как единственным моим желанием было ее оберегать.
— Я никогда не смогу тебя сломать, Ками. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не захочешь подобного для меня.
