Сайрита Л. Дженнингс - Страх падения (ЛП)
Она подняла солнечные очки на макушку и шаловливо на меня взглянула.
— Хм-м-м, не знаю, не знаю.
— Я пришел с дарами, — расплылся я в улыбке, показывая две бутылки «Короны».
— А, так вот в чем дело. Тебе просто повезло, что сейчас жарко как в аду, а я хочу пить.
Я протянул ей пиво, подвинул свое сиденье ближе к ее шезлонгу и сел.
— И ты позволила мне сесть рядом с тобой только по этой причине?
— Ну, в твоем присутствии определенно есть и другие плюсы. — Ками обхватила своими великолепными губами горлышко бутылки и я взмолился, чтобы мой член под пляжными шортами не начал «ставить палатку».
— Да? Например, какие?
Она сделала маленький глоток, а затем опустила ледяную бутылку так, что она заскользила по ее ложбинке. Я загипнотизировано следил глазами за каждой каплей конденсата, соскальзывающей с бутылки на ее полную грудь.
— Ну, если я не намажу на свою кожу немного солнцезащитного крема, то просто сгорю под этим жарким деревенским солнцем.
Я рассмеялся, откинув голову назад.
— Горячее деревенское солнце? По-моему, где бы ты не находилась, малыш, солнце будет жарить одинаково. И Шарлотт не похож на деревню. Держу пари, Атланта была на много более простецкой.
Она пожала плечами.
— Да, полагаю, ты прав. Хотя она и не была настолько плоха, как Мемфис.
Спасибо за еще один лакомый кусочек информации.
— Ты жила в Мемфисе?
Ками ответила быстрым кивком головы, и тут же, избегая моего взгляда, стала рыться в своей пляжной сумке в поисках солнцезащитного крема.
— Будь добр, — сказала она, протягивая бутылочку.
Я осмотрел ее сверху вниз и рефлекторно облизал губы.
— Тебе нужно снять платье.
— Меня не надо натирать всю. Нанеси немного крема на плечи и спину.
Она развернулась и, собрав руками свои длинные, густые волосы, открыла мне доступ к своей коже. Я боролся со своим желанием поцеловать и облизать каждый сантиметр ее спины и шеи. Проклятье, она была самой сексуальной штучкой, которую я когда-либо встречал, и даже не подозревала об этом.
Я медленно потянул завязки на бретельках платья, опуская тонкую ткань к ее груди. Моим глазам предстала невероятно гладкая кожа и, черт подери, я был не из тех, кто позволяет впустую пропадать открывшимся возможностям.
Я наклонился, прижавшись губами к ее плечу, и заскользил ко второму.
— Что ты делаешь? — почти простонала она, побуждая меня повторить это действо.
— Защищаю эту драгоценную кожу от палящего деревенского солнца, — ответил я, пробегаясь языком по задней стороне ее шеи.
Она хихикнула и повернулась ко мне лицом, ее зеленые глаза горели желанием.
Мой взгляд опустился на твердые камушки ее сосков, натянувших верхнюю часть бикини. Дерьмо. Сейчас я был готов на все, только чтобы снова почувствовать их у себя во рту. Но меня абсолютно не прельщала мысль о том, что окружающие, даже мельком, могут увидеть то, что предназначалось только для меня.
Проклятье, нет. Я нежно развернул ее обратно и открыл бутылочку солнцезащитного крема. Моему рту придется подождать, в конце концов, обычные прикосновения еще никто не отменял.
— Развлекаешься? — завел я непринужденную беседу, натирая ее мягкую кожу.
Честно сказать, в это время я пытался унять свой каменный стояк. Поэтому мне надо было сосредоточиться на чем угодно, кроме ощущения кожи Ками под моими пальцами.
— Да. А ты?
— Ага, и я тоже.
Я решил, что сейчас будет очень своевременно спросить о ее взаимоотношениях с Домом и Анжелой. Без понятия, когда у меня появится еще один такой шанс. И если она вдруг признается, что между ними происходит нечто большее, чем дружба, я смогу легко запрыгнуть в свой грузовик и уехать от этой ситуации, не рискуя показать свой взрывоопасный характер во всей красе.
— Значит, ты знакома с Домом уже давно? — начал я разговор, которого ужасно опасался.
— Ага. Около пяти лет.
— А с Анжелой? Видно, что вы очень близки.
— Да? Почему ты так думаешь?
Я закончил намазывать ее кремом, но продолжал массажировать плечи, не желая, чтобы мы разговаривали лицом к лицу.
— Просто... меня не покидает такое ощущение, будто вас троих связывает настоящая близость.
— Но это действительно так, Блейн, — ответила Ками с некоторым недоумением в голосе.
— Нет. Я не имею в виду духовно. Это похоже на интимную близость.
Ками развернулась ко мне лицом, разрывая теплый контакт, установившийся между нами.
— К чему ты клонишь? — спросила она прищурившись.
Я провел рукой по своим слегка взмокшим от пота волосам.
— Просто... когда вы втроем, Кам, это выглядит странно. Не в плохом смысле этого слова, а просто необычно. Такое ощущение, что вам постоянно нужно друг друга касаться. Или как будто вы всегда должны быть вместе. А насколько вы друг с другом нежны. Я не знаю... даже ваши совместные движения, они как будто, отрежиссированы. Будто бы ты проводишь с ними вместе каждую секунду каждого дня в течение многих лет и знаешь их от и до. Как будто без них ты неполноценна. — У меня внезапно пересохло в горле. Я взял свою бутылку и залпом выпил большую часть ее содержимого. — Ками, я не хочу быть ревнивым. Но, дерьмо, я ревную. Я ревную, понятно? И ничего не могу с собой поделать. Черт, я хочу, чтобы МОИ движения совпадали с твоими. Я хочу, чтобы ты всегда нуждалась в моих прикосновениях. — Я автоматически, поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — В конце-концов, я тоже хочу быть странным.
Ками смотрела на меня безо всякого выражения. Проклятье, я даже не мог сказать, дышит ли она. В данный конкретный момент я проклинал свою извечную привычку говорить все, как есть. С каждой новой секундой тишины, меня охватывало ощущение, будто меня закинули на середину озера и оставили тонуть. На миг я даже подумал, что в данной ситуации это был бы неплохой вариант.
— Сними свою рубашку и развернись, — пробормотала она, наконец.
В замешательстве от ее слов, я молча ей подчинился, радуясь, что смог избежать ее недовольного взгляда. Блядь. Неужели я только что все испортил?
Ками схватила солнцезащитный крем и начала меня массажировать своими маленькими ручками. Сексуальное напряжение, установившееся между нами, было такое же густое и неумолимое как зыбучие пески, но серьезность разговора не давала мне возбудиться.
— Дом был рядом со мной тогда, когда у меня больше никого не было. Когда единственное, чего я хотела — это сдаться, лечь и умереть, он мне этого не позволил, — сказала она тихо, продолжая втирать крем в мою кожу. — Он помогал мне учиться двигаться дальше. Мы поддержали друг друга.
