Бывшие. Я (не) могу тебя забыть (СИ) - Бауэр Алика

— Где нашла деньги? — тихо, почти не шевеля губами, спрашивает Леша, уставившись в свое окно.

— Новая работа, — отвечаю так же монотонно, следя за тем, как за стеклом плывут серые многоэтажки.

Леха сжал губы в тонкую ниточку.

— Круто. Это та, из-за которой твоя подруга орала в трубку, будто ее режут?

Медленно поворачиваю к нему голову, встречая его взгляд в упор.

— Я не подслушивал, — с детской обидой бросает он, отводя глаза. — Просто она так вопила, что было слышно через дверь.

— Да, — выдыхаю, чувствуя, как накатывает новая волна усталости. — Она думает, я специально заняла ее место.

— А ты, значит, случайно? — усмехается брат.

Становится горько и обидно. Объяснять ему что-то просто нет смысла. Когда эта история с Макаровыми происходила много лет назад, Леха был еще совсем ребенком и, наверняка, многих вещей не помнит. Может это и к лучшему.

— Передай своим «приятелям», что долг мы вернем, — тихо, почти шепотом, говорю, украдкой взглянув на водителя. — Но нам нужно больше времени.

Леха цокает языком, сложив руки крестом на груди.

— Боюсь, они не послушают. У них своя бухгалтерия.

— Это в твоих же интересах! — шиплю, ударяя брата в плечо. Гнев, смешанный со страхом, заставил кровь быстрее бежать по венам. — Или найди себе наконец нормальную работу!

— А чем тебя моя работа диджея не устраивает? — обиженно бросает, потирая место удара.

Закатываю глаза в момент, когда машина резко останавливается у нашего подъезда. Леха выскочил из салона и с такой силой хлопнул дверью, что вся машина содрогнулась.

Отлично. Отец в клинике. С подругой в ссоре. С братом в состоянии холодной войны.

Кто следующий на сегодня?

Таксист высаживает меня у знакомых ворот в «зеленом поясе».

Меня бьет мелкая дрожь.

И дело было не в предстоящем уроке с Арсением, а конечно же в его отце. В нашем разговоре несколько дней назад, я ясно, казалось бы, дала понять, что не хочу ворошить прошлое. Но мое сопротивление лишь разожгло в Макарове младшем тот самый азарт охотника, который я помнила с юных лет.

Отказ для него – доза самого лучшего и чистого в мире наркотика.

Он не отступит. Он будет копать.

И я не знаю, что произойдет, когда Артем узнает всю правду. Если узнает.

Раз уйти не вышло, я буду держать оборону. Никаких эмоций. Только профессиональная дистанция. Я — учитель. Он — работодатель. Все.

Но снова останавливаюсь у полянки флоксов у подножья дома. Пышные, наглые, в своем безмятежном цветении. Они заставляют меня замереть, как в первый раз. Почему они здесь? Неужели случайность? Или… тонкая, изощренная насмешка судьбы? Памятник нашему общему прошлому, которое он не помнит, а я не могу забыть.

— А я поначалу не поверила своим глазам… — раздается голос.

Он звучит прямо за моей спиной, в нескольких шагах. Голос, что долгие годы звучал в моих кошмарах.

Время замедлилось.

Делаю глубокий, шумный вдох, набираясь сил, и медленно, очень медленно поворачиваюсь.

— Здравствуйте, Екатерина Владимировна.

Глава 8

Екатерина Владимировна стоит прямо передо мной. Ее идеальная осанка, ее холодный, изучающий взгляд не изменились и внушали волнение, от которого начинают трястись поджилки даже спустя двенадцать лет. Только вот я уже не та робкая восемнадцатилетняя девчушка, что забывала дышать от страха в присутствии этой дамы.

— Валерия, — произносит она, растягивая мое имя так, будто это было название заразной болезни. — Не думала, что когда-либо увижу вас в доме своего сына. Я чуть не подумала, что у меня начинаются галлюцинации. А нет, оказывается кто-то просто не в силах сдержать собственное слово.

Я не опускаю стыдливо глаза, как сделала бы когда-то, а смело встречаю ее взгляд, хотя внутри по инерции все сжимается в комок.

— Мое слово здесь не причём.

— Ах, значит деньги закончились? Слишком ничтожная сумма для вас?

Глотаю ее яд с улыбкой на губах.

— Я здесь в качестве репетитора по английскому для вашего внука, Арсения. Меня нанял ваш сын.

Ее тонкие, идеально подведенные брови поползли вверх.

— И, конечно, совпадение, что репетитором оказались именно вы. Случайность поистине космического масштаба.

— Хотите верьте, хотите нет, но я не горю желанием работать на вашего сына и, если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы продолжала обходить стороной всю вашу семью.

Екатерина Владимировна хмыкнула.

Сомнений нет, она мне не верит. Да и плевать. Много лет назад я пыталась убедить ее, что деньги — это не то, что меня интересует в ее сыне. И как теперь эта женщина может поверить моим словам, когда двенадцать лет назад, я променяла нашу любовь на эти самые деньги.

Она переводит взгляд на поляну с цветами и смотрит на флоксы с нескрываемым отвращением.

— Да ты будто и не исчезала никогда из нашей жизни, — цедит тихо, но мне все же удается разобрать каждое слово. — Я надеюсь на ваше благоразумие, Валерия. И что вы не пришли разрушить то, что мы с таким трудом…

Екатерина Владимировна резко замолкает, услышав уверенные шаги в нашу сторону.

— Мама, почему не предупредила, что приедешь? — бархатный бас Артема звучит неожиданно резко, совершено не разряжающее накалившуюся атмосферу. Он подходит к ней и легким, почтительным поцелуем в щеку приветствует ее.

Черты женщины сразу же смягчились.

— Я приехала забрать Арсения на выставку роботов. Не знала, что у него сейчас занятие, — она бросает на меня колючий взгляд, полный немого обвинения.

— Подожди, пожалуйста, в гостиной. Я скоро освобожусь и присоединюсь к тебе.

Екатерина Владимировна на секунду замирает, явно не довольная этим, и с легким фырканьем разворачивается и удаляется, отбивая по каменной дорожке каблуками властную дрожь.

В воздухе повисает тишина.

Легкое чувство дежавю прокатилось по телу словно дуновение ветерка. Неужели Макаров заступился за меня, как делал это много лет назад? Машинально или же умышленно, зная на какие колкости способна его мать?

— Спасибо, — говорю тихо, пытаясь подавить глупую улыбку. — Надеюсь, что не выглядела со стороны слишком жалко, раз вы пришли мне не помощь.

Макаров медленно поворачивается ко мне, сложив руки в карманы брюк.

Его взгляд пустой и тяжелый, как свинец.

— Я пришел сюда, потому что занятие уже началось. А я не собираюсь платить вам за то, что вы будете разглядывать флоксы в рабочее время. Арсений уже давно ждет вас.

Меня словно ледяной водой окатывает.

Стыд, горькое разочарование и полная растерянность сдавливает горло.

Я шла в этот дом с четкой установкой. Я – репетитор. Он – мой работодатель. Но почему-то при первом же намеке на внимание, полностью об этом позабыла.

Дура, сама себе придумала невесть чего…

Артем Макаров разворачивается и быстрым шагом идет по направлению к дому.

— Почему флоксы? — вдруг вырывается из меня так внезапно, что сама не понимаю, зачем вообще это спросила.

Он замирает на секунду и разворачивается ко мне полубоком.

— Что?

— Флоксы. Почему они здесь? Почему именно эти цветы?

В глазах напротив проносится мгновенная, пойманная мной тень некой тревоги.

— Любимые цветы моей матери. И разве это имеет значение?

— Н-нет, — пытаюсь снова улыбнуться. — Конечно нет. Простите. Я подойду через минуту.

Когда Артем уходит, я пытаюсь взять под контроль разыгравшиеся нервы.

Он солгал. Это было понятно с кристальной ясностью.

Екатерина Владимировна терпеть не могла эти цветы в своем доме. Она приказывала садовником выкапывать и избавляться от них снова и снова, однако уже через несколько дней они появлялись в ее саду. Артем высаживал их по ночам. Специально собираясь побесить собственных родителей, доказать им, что даже если они не пускают его девушку на порог их дома, то небольшая частичка меня все равно будет там присутствовать.