Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице
— Я свободен в субботу вечером. — Брэд смотрел на меня сверху вниз, и его взгляд был таким пристальным и возбуждающим, что у меня перехватило дыхание.
— Это здорово.
— Как насчет того, чтобы пойти со мной поужинать и в кино?
Я улыбнулась и кивнула.
— В любое место, если это не «Макдоналдс».
Я снова улыбнулась. Коди большой фанат их чизбургеров, и Брэд основательно устал от фастфуда.
— Будь по-твоему. В любое место, кроме «Макдоналдса».
С такой непринужденностью, что я едва понимала, что он делает, Брэд заключил меня в объятия и поцеловал. Земля не перевернулась, небо не упало, но, могу поклясться, я почувствовала этот поцелуй от макушки до кончиков пальцев ног. Если мужчина может заставить меня предаваться таким ощущениям одним только поцелуем, могу представить, как это будет, если… когда… мы займемся… любовью. Я закрыла глаза, желая сохранить в себе это удивительное ощущение как можно дольше.
— Ты так хорошо пахнешь, — прошептал он, проводя носом по моей шее.
— Это духи.
Я запрокинула голову, а он покрывал частыми поцелуями мою шею. Я чуть было не замурлыкала, как Уискерс, мой кот, когда он лежит на подоконнике, греясь на полуденном солнышке.
— Мне все равно, что это, только пообещай пахнуть так же вечером в субботу, ладно?
— Ладно, — прошептала я, и он поцеловал меня снова. Мы не хотели останавливаться, но он был все еще на работе, и мы понимали, что все когда-нибудь кончается.
Брэд отпустил меня, и я почувствовал его нежелание так же остро, как и свое. Девушка может быстро привыкнуть к таким поцелуям, как у Брэда.
— Я заеду за тобой в субботу вечером в семь, хорошо?
— Замечательно, — ответила я ему.
В этот момент слово «замечательно» как нельзя лучше описывало мою жизнь.
Глава 32 КЭРОЛ ЖИРАР
Критические первые три недели, последовавшие за искусственным оплодотворением, миновали, и пока все шло гладко. Кэрол теперь была беременна полных пять недель и ощущала все стороны этой беременности так, как ощущают немногие женщины.
После двадцатиминутного разговора с матерью, живущей в штате Орегон, она повесила трубку и сосредоточилась на здоровом обеде из прессованного творога и свежих фруктов. Кэрол никогда не любила прессованный творог, и это был ее способ объявить миру, что она готова страдать ради своего будущего ребенка. Она готова пожертвовать всем, хотела знать, что сделала все возможное, чтобы обеспечить удачное начало жизненного пути своему ребенку.
Улыбаясь, Кэрол выложила прессованный творог на тарелку, а потом добавила нарезанный ананас. Она слышала от одной из женщин в своей онлайновой группе поддержки, что какое-то вещество в ананасе, как считается, способствует прикреплению эмбриона к матке.
Телефон зазвонил, когда Кэрол уже поднесла вилку ко рту. Она опустила вилку и взяла трубку.
Это был Дуг. Обычно ему было некогда звонить с работы домой, но теперь он завел порядок звонить ей по крайней мере раз в день, со времени последнего искусственного оплодотворения.
— Я только что разговаривала с мамой, — сообщила Кэрол ему.
— Что у нее нового?
— Они с отцом хотят купить нам детскую кроватку.
— Ты сказала ей, что она у нас уже есть?
— Духу не хватило.
Через три недели после процедуры Кэрол получила листовку от «Бон-Мейси»[14] с рекламой мебели для младенцев. В тот же вечер она потащила Дуга в магазин, и, испытывая головокружение от волнения, они скупили все, что только им могло понадобиться для детской.
— Значит, у нас будет две детские кроватки?
— У меня могут быть близнецы.
Дуг засмеялся, и это был тот же непринужденный смех, в который она влюбилась столько лет назад. Теперь он редко так смеялся, и она знала, что, вне всякого сомнения, ее беременность объясняет его такую радость.
— Кроме того, я подумала, что, если нам вторая кроватка не понадобится, мы сможем отдать ее Рику.
Очень не хотелось класть конец игривому настроению мужа, но ее брат подарит ее родителям внука за несколько недель до того, как Кэрол придет пора рожать.
— Он не подавал вестей в последнее время? — спросил Дуг.
— Ни весточки.
— Уверен, он ничего не сказал твоим родителям.
— Не знаю точно, но я и сама не осмелилась об этом спросить.
— Ты права — это не твое дело.
Кэрол снова опустилась на стул.
— Надеюсь, что Рик поступит как настоящий мужчина и женится на этой женщине.
Дуг засомневался:
— Судя по тому, что ты мне рассказала, он уже решил этого не делать.
— Но здесь же ребенок!
— Знаю, но я знаю и Рика.
Кэрол вздохнула. Ей было интересно, что скажут ее родители, когда услышат о возникшей ситуации. Ее мать с нетерпением ждет внуков. Она будет в восторге, и не важно, женится Рик на этой женщине или нет, но, конечно, она предпочтет, чтобы Рик дал ребенку свою фамилию.
— Я перекусываю прессованным творогом, — сообщила Кэрол Дугу.
— Надеюсь, ребенок его любит, — поддразнил ее Дуг.
— Я тоже надеюсь.
Они поболтали еще несколько минут, а затем Кэрол вернулась к жертвенному обеду.
Она потеряла ребенка во второй половине дня.
Как раз когда мечта стала обретать реальные черты… как раз когда она разрешила себе поверить… как раз когда она была так уверена, что все идет по плану.
В четыре часа началось кровотечение. Как только Кэрол увидела кровь, она подумала, что упадет в обморок. Затем последовала сильная схваткообразная боль, и больше сомнений не было. У нее выкидыш.
— Нет, — прошептала она, сжимая кулаки, — пожалуйста, нет… пожалуйста.
Глотая слезы, она села на краешек постели и закрыла глаза. Теперь порядок действий уже отработан. Позвонив в кабинет врача, Кэрол собрала свою сумку. Она не позвонила Дугу, не хотела портить ему остаток дня. Она даст ему время, прежде чем разобьет его жизнь известием, что у них не будет ребенка.
Доктор Форд осмотрел ее и подтвердил то, что она уже и так знала. Ее тело отвергло плод. Ребенок был мертв, изгнан из ее чрева. Доктор Форд сочувствовал ей и был огорчен. Он ласково сжал ей руку:
— Мне жаль.
Безо всяких эмоций Кэрол смотрела прямо перед собой.
— Хотите, медсестра позвонит Дугу?
Она замотала головой.
— Может быть, вы хотите еще кому-то позвонить?
Его слова звучали для Кэрол невнятно, в то время как ее мозг пытался понять каждое. Она тонула в море боли. В тот момент нормально реагировать она не могла.
— Маме, — прошептала она.
Ее тело отвергло три беременности, и другого шанса не будет. Это конец для нее и для Дуга. Все кончено.
