Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

Ближе к полуночи мне снова захотелось схулиганить — как в тот день, когда Нина только пришла к нам. Заметив, что Макс под первые аккорды заунывного медляка поднялся, я сделал рывок. К ней мы подошли одновременно: типа выбирай, красавица. Макса перекосило, Нинку тоже, а я кусал губу, пытаясь не рассмеяться. Подумал, если пойдет со мной, значит, и правда полная безнадега. И тогда придется приложить максимум усилий, чтобы не высказать этой дуре все, что я о них обоих думаю.

— Извини, — сказала она непонятно кому. И, видимо, с намеком на что-то мне неизвестное, поскольку Макса перекосило еще сильнее.

Но танцевать все же пошла с ним. Притворившись огорченным, я вздохнул с облегчением. И пригласил Наталью, которую тут же стала жаловаться на своего любезного. Думала, что я — как начальник — всыплю ему ремня? Угукая невпопад, я поглядывал через Наташкино плечо и никак не мог отделаться от острого дежавю. Только будто смотрел со стороны — и видел нас с Юлей.

Стиснув Нинку, как спрут свою жертву, Макс что-то сказал ей на ухо. Та уперлась ладонями ему в грудь, вывернулась и понеслась к выходу. Он постоял немного, глядя себе под ноги, и пошел за ней.

Ну, ребята, если вы и сейчас ни о чем не договоритесь, значит, так вам обоим и надо. Оставайтесь каждый при своем.

Не успела закончиться музыка, как ко мне подскочил Пашка и начал докапываться, не говорила ли о нем чего-нибудь «эта зараза».

Да-да, говорила, кивнул я. Очень переживает. Помириться хочет.

Время шло, Макс с Ниной не возвращались. Наталья тоже куда-то пропала. Я выглянул в холл и увидел на крыльце курящих теток из маркетинга — и ее с ними. Вышел, рассказал пару анекдотов, шепнув ей между делом, что Пашка очень переживает и хочет помириться. В общем, вполне по шекспировскому рецепту. Кстати, как-то прочитал, что в его времена словом «nоthing» изящно обозначали женские гениталии, и название пьесы заиграло новыми красками. Шекспир был, походу, тот еще охальник.

Я уже замерз и хотел вернуться, когда на крыльцо вышла Нина — мрачнее тучи. За ней плелся Макс, еще более убитый. Меня они, похоже, не заметили, отошли и остановились — на расстоянии, глядя в разные стороны. Пока я думал, подойти или нет, выскочила в расстегнутой шубе Кристина, и тут же подъехало такси, куда все они загрузились. Решив, что с меня хватит, я вызвал такси себе и пошел за курткой.

Картина в общих чертах была понятна. Либо она ему не дала, либо… дала, но Макс и тут умудрился облажаться.

Совет да любовь, короче, а Юра умывает руки. Со своими бы проблемами справиться.

На следующий день — последний рабочий в году — я до вечера мотался по городу, подбирая хвосты.

— Тебе Макс не звонил? — каким-то странным тоном спросила Юля, когда я раздевался в прихожей.

Перед одной из встреч я выключил звук в телефоне, а потом напрочь про него забыл. Проверил — и правда пропущенный звонок.

— Он позвонил и сказал, что свадьбы не будет. Отбой воздушной тревоги. Ничего не объяснил, сразу распрощался.

— Фигась! — я, конечно, удивился, но не терминально.

— Нинке звонить как-то неловко было, набрала Кристину. Та сказала, что ей он тоже звонил. Наверно, всем, кого пригласил. И что она ничего не знает, но подозревает, что Макс вчера перепихнулся с Нинкой на корпоративе. Чего там было-то?

— Юль, ну я что, свечку держал? — поморщившись, я пошел в ванную мыть руки и продолжил, когда вернулся: — Они танцевали, потом вместе ушли. Все, больше ничего не знаю. Даже если и так, это их дело, разберутся. А что Макс свадьбу отменил, ну и правильно.

— Ну да, — согласилась Юля. — Хотя Зойку даже жаль немного. Офигеть подарок на Новый год. Садись за стол, я макароны сварила. Каким-то чудом получилось не переварить.

Уже возвращаясь домой, я набрал Макса.

— Извини, днем не мог разговаривать. Юлька рассказала новости.

— Юр, давай ты не будешь ничего сейчас спрашивать, ладно? — устало попросил он. — Свадьбы никакой не будет, обе идут на хер. Все. Проехали. Живем дальше.

— Ок, — не стал настаивать я. И подумал, что где-то это уже слышал.

А, ну да, точно. Сам так говорил. Причем совсем недавно.

Глава 39

Декабрь 2017 года — январь 2018 года

Юля

— Ты с Юрой будешь Новый год встречать?

— Да, Свет, — включив громкую связь, я сцеживала молоко, которого, как мне казалось, с каждым днем становилось все больше и больше. — Только я так устала, что мне уже никакого праздника не надо. Буду просить у Деда Мороза, чтобы как-нибудь выспаться. Знаешь, чего больше всего боюсь? Что сяду Тёмку кормить, усну и уроню. А уж если ложусь, то засыпаю раньше, чем оказываюсь в горизонтальном положении. Мне даже с открытыми глазами сны иногда снятся, прямо на ходу.

— Ничего, Юлечка, скоро станет легче.

— Правда? — скептически хмыкнула я. — А у меня такое чувство пока, что чем дальше, тем страшнее. Как в сказке.

— Это от усталости. Потерпи немного.

— Да куда ж я денусь? Могло быть и хуже. Юра приезжает почти каждый день после работы, помогает.

— Какой котик! — умилилась Света. — Я думаю, хорошо, что Влад твой слился. Фиг бы он тебе вот так помогал.

— Наверно… Ладно, Светочка, с наступающим! Я Фильке звонить не буду, передай им тоже, когда придут к тебе. Всего вам всем самого доброго в новом году!

Нажав на отбой, я закончила свою дойку, заглянула к спящему Тёмке и вернулась в гостиную, где рядом с елкой стоял полунакрытый стол. Елку накануне принес Юра, и мы даже умудрились ее вдвоем нарядить. Стол я накрывала с самого утра, хотя, казалось бы, чего там накрывать на двоих. Но вот так: поставила две тарелки — убежала. Положила две вилки — убежала. Договорились, что готовить ничего не буду, он все привезет.

На стуле висело платье, которое я собиралась надеть. Померила — и чуть не заплакала. Везде мешком, а в груди не застегнулось. Минус шесть кило за три недели. Кости торчат, щеки и глаза провалились, зато сиськи пятого размера, перевешивают при ходьбе. Ужас! Хотя Юра уверял, что я все равно самая красивая.

Вздохнув тяжело, я убрала платье в шкаф. Достала старые, еще школьные, брюки, которые чудом не выбросила, и мамину свободную блузку.

Господи, как же хочется спать! Глаза сами закрываются. Прилечь бы на минуточку.

Я нисколько не преувеличила, сказав Свете, что выспаться — мое единственное желание. Все остальное меркло по сравнению с этим. Юра, когда целовал меня, заводился не на шутку, хотя и знал прекрасно, что я еще долго буду ни на что не пригодна. Мне было приятно, но… спать хотелось больше, и я то и дело куда-то проваливалась.

Спящая царевна, растакую-то мать!

— Я могу… авансом, — как-то предложила я. Не без смущения, поскольку в моем представлении интим должен был начинаться немного иначе.

— Заманчиво, — рассмеялся Юра. — Но ты ведь уснешь в процессе.

— Боже-е-е… — я аж застонала, представив эту картину, и уткнулась носом ему в плечо.

— Юль, перестань, — он продолжал заливаться, закрыв лицо ладонями. — Я подожду. Дольше ждал.

Поставив на стол два бокала, я поняла, что или подремлю хотя бы пятнадцать минут, или Новый год отменяется. До следующего кормления еще было время, Тёма проснулся, но лежал молча и спокойно таращился на мобиль. Он сегодня вообще был какой-то тихий, и это настораживало гораздо сильнее, чем его постоянные вопли, к которым я уже почти привыкла.

Положив на спинку дивана радионяню, я легла и тут же уснула. Разбудил скрежет ключа в замке: второй комплект отдала Юре еще в первую неделю после выписки. Он собирался приехать к девяти. Получалось, что проспала почти час! Тёму кормила не по будильнику, но все равно выходило примерно в одно и то же время, а тут уже минут сорок сверху набежало.

— Уснула, — выйдя в прихожую, я поцеловала Юру. — И Тёмка не разбудил. Как-то подозрительно.