Зоя Гаррисон - Большое кино
— «Последний шанс» — не очень дорогой фильм. Нам пришлось сильно потратиться на покупку права экранизации, но превышение первоначальной сметы пока что невелико. Просто трагедия на съемочной площадке создала специфические проблемы.
— Как по-вашему, почему Монетт Новак совершила самоубийство именно на съемках, а не в каком-нибудь другом месте? Это не вызывает у вас тревоги?
— «Тревога» — не то слово, которое отражает чувства, вызванные у меня смертью мисс Новак.
— Вы уже нашли ей замену?
— Да, вчера.
— Неужели? На кого же пал выбор?
— Я отвечу, но не для печати. Мы предложили роль неизвестной актрисе по имени Верена Максвелл Александер.
Рука с зажатой в ней лепешкой замерла у рта Либерти.
— Верена Александер? Дочь Раша Александера?!
— Да.
— Мир тесен! — Либерти поспешно отхватила зубами кусок лепешки.
— Еще как тесен! — подтвердила Кит. Ее слова походили на хлопок дверью.
— Мне казалось, что дочь Александера работает фотомоделью. — Либерти сгорала от любопытства. — Разве она не подписала контракт с парфюмерной компанией «Руба»?
— «Последний шанс» станет ее кинодебютом.
— Понятно. — Либерти почувствовала, что пришла пора достать «Кэмел». — Скажите, у вас есть догадки, почему мисс Новак вернулась к наркотикам?
Кит сразу же насторожилась.
— Я не вмешиваюсь в частную жизнь, мисс Адамс.
— Джей Скотт считает, что тут замешаны личные проблемы.
— Мне об этом ничего не известно.
— Монетт встречалась с Биком Кроуфордом, и тот утверждает, что расстался с ней именно из-за ее наркомании.
— Вот как?
— А еще он утверждает, что после него она перешла к Рашу Александеру. — Кит стала крутить сережку, и Либерти сразу догадалась, что это признак волнения. — То есть Раш Александер…
— Я этому не верю. На съемочной площадке не бывает секретов: я бы знала, если бы…
— Действительно, звучит не очень убедительно: мистер Александер счастлив в браке, и вдруг… Да, и вот еще что, зачем ему пристраивать на роль свою дочь, в то время как замысел состоит в том, чтобы закрыть картину и получить страховку?.. — Либерти лихорадочно соображала. Если роль Лейси досталась дочери Раша, то не имеет ли он и в самом деле отношения к гибели Монетт? Что, если миссис Новак не такая уж сумасшедшая? Но зачем убивать молодую актрису и отдавать ее роль своей дочери, если они все равно закроют картину, польстившись на страховку? Бессмыслица какая-то!
— Кто вам это сказал? — Кит подалась вперед. — Я не верю, что Арчер уже принял решение.
— Может, и не принял, — бросила Либерти и впервые посмотрела на Кит в упор, потом отхлебнула чай — остывший и горьковатый. — Еще болтают, что Брендан Марш угрожает отказаться от роли.
Кит расширила глаза, ее зрачки сверкнули, как черные кинжалы.
— Брендан?
— Я слышала это вчера вечером в Лос-Анджелесе.
— Интересно, от кого?
— На этот вопрос я не могу ответить.
— Почему?
— Потому что дала обещание молчать.
— Вот как? — Кит медленно помешивала ложечкой чай и сверлила Либерти взглядом. — Вы способны играть в таинственность, когда речь идет о таких серьезных вещах? К тому же лично к вам это не имеет ни малейшего отношения.
— Ну, если вы так к этому подходите…
— Как еще к этому можно подходить, мисс Адамс?
— Пожалуйста, называйте меня Либерти — Кит застыла, как пантера, приготовившаяся к прыжку, и Либерти решила, что пора переменить тему:
— Когда я была у вашей матери на Зваре…
— Послушайте, Либерти, — перебила ее Кит, — «Последний шанс» крайне важен для меня, для киностудии, для всех, имеющих отношение к фильму. Услышав от вас такое серьезное сообщение, я не могу оставить его без внимания.
— А я не могу подвести человека, оказавшего мне доверие.
Напрасно я вообще об этом заговорила. Так продолжим?
Если бы у Кит был хвост, он бы наверняка нервно задергался. Глубоко затянувшись сигаретой, Либерти решила считать молчание Кит согласием и продолжала:
— Я только что вернулась со Звара. Он, конечно, впечатляет, но там так пустынно! Как вы спасались от скуки?
— Иногда на Зваре бывало очень оживленно. — Казалось, Кит была рада переключиться на воспоминания. — Мать приглашала друзей из Европы и Штатов и позволяла им жить у нас по многу месяцев. Какие приемы она закатывала! Художники, актрисы, искатели приключений, бродяги… В общем, личности Помню одну женщину, носившую мужскую одежду и возившую грузы по всей Америке.
— Звучит экзотически, — сказала Либерти, — но разве это подходящая компания для девочки? Там были дети вашего возраста?
Кит покачала головой:
— Арабских девочек не выпускали из дома, поэтому я играла с мальчишками — сыновьями и племянниками эмира. Тогда я была такой смуглой, что меня принимали за арабку.
— А вы арабка?
— Нет, — удивленно ответила Кит. — Неужели похожа?
— Не в этом дело. — Либерти хотела продолжить, но не посмела: Кит не знает, кто ее отец… — У вас потрясающая мать.
— Так считают многие.
— Правда ли, что вы не разговариваете?
— А вот это вас не касается.
— Если это правда, моя задача сильно усложняется.
— Но я не ставила перед вами никаких задач…
— Да, не вы. Ваша мать!
Кит чуть не подпрыгнула.
— Вот оно что! Мне надо было сразу догадаться, откуда ветер дует. Только Китсия могла сговориться с «Метрополитен».
У Либерти под стулом зазвонил телефон.
— Простите. — Она схватила трубку. — Алло!
— Мисс Адамс? Вас спрашивает мистер Рейсом.
— Сейчас я не могу ответить, перезвоню ему позже.
Но Рейсом уже разговаривал с ней:
— Здравствуйте. Я о вас думал. Как Лос-Анджелес? — Его голос звучал слишком соблазнительно, и Либерти пожалела, что его нет рядом.
— Сейчас я не…
— Хочу пригласить вас на прием завтра вечером. Моя крестная дочь Верена празднует…
— Знаю, знаю! Спасибо, я с радостью. Послушайте…
Кит злорадно наблюдала, как Либерти выпутывается из сложной ситуации.
— Еще одно. Либерти. Вопрос, который не может ждать.
— Спрашивайте.
— Вы знакомы с Эбеном Пирсом?
— Обсудим это позже. Сейчас у меня интервью, и…
— Знакомы или нет?
— Да, но…
— Вы меня разочаровываете. Либерти.
Она покраснела и пролепетала что-то невразумительное.
— Надо было сказать мне раньше. Ладно, мы еще к этому вернемся.
Услышав короткие гудки. Либерти повесила трубку и робко взглянула на Кит:
— Простите. На чем мы остановились?
Кит лишь пожала плечами. Исчерпав все методы, а может, из желания погасить улыбку удовлетворения на лице Кит, Либерти наконец решилась и достала из сумки черепашку.
