Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна
– Антон, скажи, а как у адвокатов продвигается дело… Эм… По регулированию твоего вопроса? – воспользовавшись его благодушным настроем, я решаю разведать интересующую меня информацию, но при этом пытаюсь максимально корректно сформулировать предложение. Кто знает, вдруг это не телефонный разговор? – Есть ли какие новости, подвижки?
– Есть, но подробностей я озвучить по понятным причинам не могу, – немного помолчав, отзывается он. – Скажу так: все идет неплохо, но вероятность того, что я потеряю несколько лет жизни, по-прежнему существует.
То ли от его слов, то ли от чересчур серьезной интонации, с которой они сказаны, по телу пробегает холодок. Странно, но раньше я всерьез не задумывалась о том, что Антона реально могу посадить в тюрьму. Не на месяц, не на полгода, а на несколько мучительно долгих лет. Что его красивая и успешная жизнь встанет на паузу, в течение которой нам светит лишь общение по телефону и редкие встречи через стекло… Даже сейчас, в моей голове это звучит страшно, а на деле может оказаться в разы страшнее.
– Если честно, я и представить такого не могу, – ошеломленно покачав головой, признаюсь я.
– А ты попробуй, представь, – неожиданно твердо настаивает Пеплов.
– Зачем? – хмурюсь я, не совсем понимая, к чему он клонит.
– Чтобы четко понимать, нужен я тебе при таком раскладе или нет, – парень говорит очень тихо, но я все равно могу прочувствовать неимоверное усилие, с которым ему даются эти слова.
И тут до меня наконец доходит. На его таинственное поведение проливается свет, и все прошлые события открываются мне с новой стороны.
Вот, почему Антон так отгораживался от меня на свидании в СИЗО. Вот, почему не звонил все это время.
Пеплов все еще сомневается во мне. Думает, что я соскочу, если он получит обвинительный приговор. Ведь меркантильная девица, которую он видел во мне все это время, ни за что не станет ждать так долго.
Это, конечно, обидно, но с другой стороны – есть и позитивный момент: выходит, тогда в изоляторе он меня все-таки услышал. И не просто услышал, а даже воспринял сказанное мной всерьез. Уловил мое непоколебимое намерение поддерживать его, несмотря ни на что.
Теперь понятно, почему он сейчас звонит – хочет в очередной раз предостеречь от «необдуманного» поступка и расставить все точки над i.
Ах, Антон Максимович. Вот вроде бы такой умный… Но в то же время такой дурачок.
– Ты мне нужен при любом раскладе, – вкладывая в свой голос всю твердость, на которую способна, говорю я, а затем, выдохнув, шутливо добавляю. – Тем более у меня в запасе еще столько занимательных историй, что даже на несколько лет телефонных разговоров с лихвой хватит.
Пеплов смеется, а я тем временем продолжаю:
– Ну так что, хочешь услышать рассказ о том, как Камила пасла коров, а потом одну из них потеряла?
– Дерзай. Я весь внимание, – отзывается Антон, и в его голосе снова сквозит улыбка.
Глава 54
– Боже, Ками, у тебя в этом чемодане камни, что ли? – пыхтит Гордеев, затаскивая вещи в мою новую съемную квартиру.
– Ну брось, ты же качок! Тебе вообще легко должно быть! – смеюсь я, откидывая упавшие на глаза волосы. – Или ты только штанги тягать умеешь?
– Штанги полегче твоего барахла будут…
Я его не заставляла помогать – он сам вызвался. Узнал, что у меня намечается переезд, и предложил подвезти. Ну я, разумеется, с радостью согласилась. А что? Бесплатная рабочая сила на дороге не валяется. Тем более, что в связи со сменой места жительства у меня каждая копеечка на счету.
Переезд я загадала еще под бой курантов. Решила, что если в новой должности дела пойдут в гору, то сразу же сниму отдельное жилье. А то вечные перебои в подаче горячей воды, отсутствие возможности уединиться, посторонние шумы по ночам и прочие «прелести» общажной жизни меня порядком подзадолбали. Я грезила о собственном тихом уголке с тех самых пор, как съехала с квартиры Пеплова.
И вот, вуа-ля, теперь в моем распоряжении очаровательная однушка недалеко от центра города. Дом, конечно, старенький, да и подъезд оставляет желать лучшего, но сама квартира вполне ничего – уютная, светлая, с простым, но свежим ремонтом. Мне удалось снять эту студию по лакомой цене, потому что хозяин очень нуждался в деньгах, а я была готова въехать в день подписания договора и оплатить аренду сразу за два месяца.
– Артур, аккуратнее, здесь хрупкие вещи, – предостерегаю приятеля, который слишком уж рьяно трясет коробку с немногочисленной посудой, которую я прикупила буквально на днях.
В квартире, безусловно, есть все необходимое, но мне почему-то дико хочется иметь что-то свое, поэтому пара черных глянцевых тарелок и изящные бокалы на тонких ножках будут как раз кстати.
– Ну вроде все, – окидывая взглядом мое маленькое скромное жилище, вздыхает Гордеев. – Надо же, даже в один подход уложились.
– Да я же говорила, вещей не так много, – усмехаюсь я. – Еще не успела обрасти скарбом.
– Ну что, отметим твой переезд? – он бодро взлохмачивает волосы. – Я столик в «Бруно» забронировал.
– У меня есть идея получше, – приближаюсь к холодильнику и, распахнув его, достаю оттуда бутылку вина. – М? Что скажешь?
– Давай наливай, – одобрительно кивает Артур. – Обратно, значит, на такси поеду.
– Боже, я так рада, что переехала! – воодушевленно щебечу я, роясь в ящике в поисках штопора. – Я хочу купить Драцену в горшке и поставить ее вон на тот подоконник. А еще я давно мечтаю о пальме… Но она большая, зараза, сюда, наверное, не полезет…
Поток слов резко обрывается, и я замираю от внезапности нахлынувших ощущений. То, что я прямо сейчас чувствую на своих бедрах, подозрительно напоминает прикосновение мужских ладоней. А жаркое дыхание на затылке служит дополнительным доказательством этой версии.
– Артур, ты чего? – молниеносно оборачиваюсь, чуть не задев носом грудь приятеля.
– Да так, ничего, – понижая голос до интимных интонаций, отзывается парень. – Поцеловать тебя хочу. Можно?
– Нет, нельзя! – я возмущенно упираюсь ладонями ему в грудь. – Что на тебя нашло, Гордеев?!
– Ну ладно тебе, Ками, хватит, – он продолжает водить пальцами по моим ягодицам. – Мы же не дети уже. Я нравлюсь тебе, ты мне нравишься. Кончай ломаться.
– Прекрати меня лапать! – я гневно сбрасываю с себя его ладони и делаю шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами. – Теперь ты мне что-то разонравился… И вообще! Я думала, мы просто дружим, разве нет?
– Блин, ты реально как маленькая, – Артур закатывает глаза, будто я сморозила несусветную глупость. – По-твоему, я несколько месяцев за тобой гоняю, потому что дружить хочу?
Я складываю руки на груди, тем самым формируя закрытую позу, и обиженно поджимаю губы.
– Извини, что не догадывалась о твоих скрытых намерениях, – пародируя его саркастичный тон, отзываюсь я, – но я в тебе вижу исключительно друга!
– Ну приехали, – он строит кислую мину. – И почему так? Рожей я, что ли, не вышел?
– Да при чем тут рожа?! – кипячусь я. – Просто у меня уже есть…
– Кто? Парень, что ли? – подхватывает Артур, неверяще вскидывая брови. – Да не гони! Нет у тебя никого!
– Ну… Не парень, а…
Вот черт! Я совсем не знаю, как охарактеризовать наши с Антоном отношения, ведь он по-прежнему находится в СИЗО, а я по-прежнему его люблю.
А еще мы подолгу разговариваем по телефону. Иногда даже очень душевно... В основном, конечно, болтаю я, но порой мне удается вытянуть из Пеплова по-настоящему занимательные истории. Про родителей, про школьные годы, про первые шаги в бизнесе.
Процесс досудебного разбирательства идет не так быстро, как нам всем хотелось бы, но адвокат утверждает, что у Антона есть реальные шансы избежать уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, а значит, как следствие, получить свободу и право на возмещение имущественного и морального вреда.
Вообще-то я не сильно верующая, но в последнее время часто молюсь и прошу Аллаха о помощи. Мне очень хочется, чтобы тот ужас, в котором сейчас живет Пеплов, поскорее остался позади и он мог начать все с чистого листа. Может, даже со мной…?
