Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

Ох, я знаю, о чем вы думаете: «Ну когда ненормальная Камила наконец угомонится? Когда поймет, что ей не по пути с этим сложным, замкнутым и уже не раз обидевшим ее человеком? Она ведь не нужна ему. Не нужна!»

Ну да, со стороны, возможно, все выглядит именно так, но тем не менее внутри меня зреет стойкое ощущение, что мы с Антоном сдвинулись с мертвой точки. Нет, он мне, конечно, ничего не обещает, да и его отношения с Астаховой по-прежнему вызывают массу вопросов… Но не замечать потепления, наметившегося между нами, я просто не могу.

Если раньше Пеплов был воплощением бесстрастности, холодности и в некотором смысле безразличия, то теперь он стал проявлять новые, доселе незнакомые мне черты: открытость, чувство юмора и даже определенную эмпатию. Не то чтобы он без остановки хохмил или изливал мне душу, но все же, как раньше, упрекать его в эмоциональной недоступности язык не поворачивается.

Иногда, когда я лежу в постели и полушепотом рассказываю Антону о прошедшем дне, у меня возникает мысль, что он постепенно открывает мне совершенно другую сторону своей личности – настолько разительны все эти перемены в его голосе, интонациях, словах…

– Ау, Ками? – Гордеев щелкает пальцами у меня перед носом. – Ты чего зависла-то?

– Ничего, – мотаю головой, собираясь с мыслями. – Тебе, наверное, лучше уйти, Артур.

– Да ладно, не ссы, домогаться больше не буду, – он примирительно поднимает ладони в воздух и как бы в подтверждение своих слов отступает на несколько шагов.

– Значит, мы друзья? – я все еще с подозрением кошусь на однокурсника.

– Друзья-друзья, – примирительно ворчит он, а затем, хитро прищурившись, добавляет. – До тех пор, пока ты сама не захочешь большего.

Глава 55 (Антон)

Четыре месяца и шесть дней. Ровно столько потребовалось моим адвокатам, чтобы мастерски разложить дело по полочкам и доказать отсутствие состава преступления. Если честно, изначально я рассчитывал, что процесс будет двигаться в разы быстрее, но позже, с учетом новых знаний, почерпнутых в изоляторе, пришел к выводу, что мне по большому счету повезло – даже с деньгами и связями людям не всегда удается без последствий отделаться от сфабрикованных обвинений.

Разумеется, я не святой и нарушал закон тысячу гребанных раз. В России каждый второй предприниматель – немножко преступник. Мой путь к миллионам был нелегок, тернист и всегда пролегал по лезвию ножа. Но, как ни странно, именно того, в чем меня обвинили, я не делал. И это, бесспорно, сыграло свою роль в расследовании.

Держа в руке маленький пакет с личными вещами, я выхожу за высокие, обнесенные колючей проволокой ворота и блаженно тяну носом холодный утренний воздух, который здесь, на свободе даже пахнет по-другому. Все четыре месяца я старался не терять присутствия духа, убеждая себя в том, что рано или поздно меня непременно выпустят, но все-таки окончательно снятые обвинения – это прямо камень с души.

В десятке метров от ворот порывисто и неаккуратно паркуется черный Мерин, и я, даже не видя номеров, знаю, что за рулем сидит чертов неврастеник, который, кажется, переживал за меня даже больше, чем я сам.

Рей выпрыгивает из тачки и, на ходу поправляя полы своего удлиненного и, на мой вкус, чересчур пижонского пальто, устремляется ко мне.

– Бля, брат, я реально как баба, которая парня из армии дождалась, – он со смехом заключает меня в объятья и несколько раз хлопает по спине. – С возвращением!

– Покурить есть? – интересуюсь я, направляясь к его машине.

– Ты забыл? Я ж в завязке, – усмехается Рей, отрицательно качая головой.

– Че, реально? – мне до сих пор трудно поверить, что друг, который в былые времена запивал кокс вискарем, теперь ведет здоровый образ жизни. – Даже Парламентом не балуешься?

– Нет, – он заводит двигатель и плавно выруливает на трассу. – Но могу по старой дружбе заскочить в магаз и купить тебе пачку, надо?

– Да ладно уж, – отмахиваюсь я. – На квартиру погнали, в душ хочу.

По дороге домой я почти не разговариваю, вполуха слушая разглагольствования Рея о предстоящей свадьбе, и изредка вставляю свое сугубо формальное «угу». Не то чтобы мне безразличны подробности его личной жизни, просто сейчас голова забита совсем другими мыслями. К счастью, друг относится к той категории людей, которые вполне способны поддерживать разговор в одиночку, поэтому моя необщительность его ничуть не смущает.

Под неутихающую болтовню Рея мы поднимаемся ко мне в квартиру, и первое, на что я обращаю внимание, оказавшись внутри, – это спертый застоявшийся воздух. Ну еще бы! Столько месяцев здесь никто жил… Хорошо хоть домработница периодически наведывалась сюда для поддержания чистоты. А то я терпеть не могу грязь и беспорядок.

Одно за другим раскрываю настежь окна, запуская в помещение долгожданный свежий воздух. Я люблю прохладу, поэтому даже в минусовую температуру стабильно проветриваю комнаты.

– Ты давай по-бырику, Пепел. У нас через час с Костылем встреча, не забыл? –  напоминает Рей, плюхаясь на диван и включая телик.

– Не забыл, – на ходу бросаю я, скрываясь в спальне.

Коля Костыль – мой дальний родственник и по совместительству небезызвестный в криминальных кругах авторитет. Меньше, чем за пять лет Колян «дослужился» до смотрящего за крупным промышленным районом нашего города, оброс важными связями и теперь воротит серьезные дела. Так что его помощь в восстановлении моей репутации и наказании тех, кто ее подпортил, будет как нельзя кстати.

Раздеваюсь и складываю одежду, в которой вернулся из СИЗО, в мусорный пакет. Носить ее больше не планирую – врожденная брезгливость не позволит.

Оказавшись в душевой кабине, выкручиваю кран до упора и наслаждаюсь тем, как обжигающе-горячая вода кипятит кожу. Мне хочется не просто смыть с себя запах изолятора, но и вытравить из головы все воспоминания о нем. Но это, увы, невозможно. Опыт пребывания в местах лишения свободы многому учит и никогда не забывается.

До красных пятен на теле натираюсь мочалкой, чищу зубы и в несколько подходов промываю волосы шампунем. В вопросах личной гигиены я жуткий педант – на мой взгляд, понятия «лишний раз» тут просто не существует.

Облачаюсь в чистую одежду и, засунув в карман джинсов ключи от внедорожника, возвращаюсь в зал.

– Я готов. Погнали.

От моего голоса слегка закемаривший друг вздрагивает.

– Только на моей поедем, ладно? А потом из рестика на такси езжай. У нас с Риткой в обед встреча с организатором просто… Давно уже договаривались.

Кто о чем, а Рей все о своей свадьбе. Даже как-то забавно видеть его таким адекватным и остепенившимся. Вот, к чему приводят отношения с правильной женщиной – даже у конченных раздолбаев мозги на место встают.

– Ладно, разберусь как-нибудь, – усмехаюсь я, направляясь в коридор и просовывая ноги в кроссовки. – На свадьбу позовешь, что ли?

– Только если пообещаешь не портить фотки своей кислой мордой лица, – в тон мне отзывается друг. – Ты же знаешь, что на свадьбах положено улыбаться, да, Пепел?

– Я обещаю минимизировать частоту попадания в кадр, – иронизирую я, закрывая квартиру на ключ.

– Кстати, – Рей многозначительно играет бровями. – Давно хотел спросить, кто будет твоей «плюс один»? Ками или Сашка?

Вопрос, конечно, резонный, но подвешенное состояние личной жизни не позволяет дать на него вразумительного ответа. Слишком все сложно и запутано. Особенно в последнее время.

– Я пока не знаю, – выжимаю кнопку лифта и приваливаюсь спиной к стене. – Может, вообще один приду.

– Хочешь дружеский совет? – неожиданно предлагает Рей.

– От человека, который шесть лет не мог разобраться со своей личной жизнь? – ухмыляюсь я. – Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

– Нет, от человека, который, несмотря на все сложности и препятствия, все-таки женится на любимой женщине, – философски поправляет он, ничуть не обидевшись.

– Ну, валяй.