Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1
— И не меньше! — набрался мужества опять уже было совсем поникший Блэкфорд.
Стэфани опять, но уже совершенно спокойно поднялась со своего стула, обошла Джулиуса Сэдверборга и, как кошка к мышке, мягкими шагами пошла к Эндрюсу Блэкфорду.
Фархшем настороженно уставился на нее, но с места пока не двинулся: он понял, что уничтожать Блэкфорда будут не физически, а морально — здесь он был не помощник.
Стэфани остановилась около кресла Блэкфорда, почти касаясь своими роскошными туфлями ручной работы ног Блэкфорда, наклонилась к нему и заговорила чарующим голосом:
— Эндрюс, мальчик мой, я недооценила вас.
— Я уверен…
— Не надо никогда вам быть уверенным рядом со мной.
— Это точно.
— Помолчите, Эндрюс! Это вам будет полезней, смею вас заверить в этом.
— Молчу.
— Вот и молодец. А я хочу вам сказать, дорогой мой Эндрюс, что ваша наглость, пронырливость и упрямство в вымогательстве внушают мне уважение.
— Не надо…
— Надо дослушать, мальчик, надо. — Стэфани выпрямилась, сделала несколько шагов в сторону Сэдверборга, потом вернулась назад. — Я спустила с лестницы недопеченного джентльмена, а мой шофер подобрал внизу великолепный в своем совершенстве экземпляр… — Стэфани сделала эффектную паузу, оглядев все общество в холле.
— Чего же? — не удержалась Патриция Смат, с любопытством наблюдавшая за Стэфани — видеть такую женщину и слышать ее для нее было великим представлением.
— Вонючки!
— Что?!
— Ха-ха-ха! — весело смеялся Фархшем — он ожидал подобного от Стэфани.
Лицо Эндрюса Блэкфорда исказилось бешенством и болью, он приподнял свою трость, но в следующую секунду она летела уже в дальний угол холла. Никто не понял: швырнул ли ее сам Блэкфорд или ее вырвала и бросила Стэфани — так молниеносно все получилось.
— Теперь пять, пять тысяч, — охрипшим голосом сипел Блэкфорд, вскидывая беспомощные руки.
Сэдверборг уже стоял между Стэфани и Блэкфордом, растопырив руки и успокаивая их:
— Прошу вас, прошу вас! Сдерживайтесь! Спокойнее, мадам! Будьте спокойнее…
— Слышите Сэдверборг! Пять тысяч…
— Нельзя так несдержанно поступать, сэр Блэкфорд, — уже повернулся только к Блэкфорду адвокат.
— Сами сдерживайтесь!
— Я сама сдержанность, — оглянулся на Стэфани Джулиус Сэдверборг.
— Но разве это вас она покалечила на всю жизнь?
— Это пройдет! Вы поправитесь!
— Украсила голову вам шишкой?
— Шишка отвалится!
— Обозвала вас вонючкой?
— Еще нет пока, сэр Блэкфорд, но может это сделать в любую минуту!
Стэфани с восхищением и ядовитым смехом приближается к Сэдверборгу. Ее прекрасный наряд, неизвестно для присутствующих из чего сшитый, струился на ней, как легкий дым, просвеченный закатным солнцем. Она пытается обнять Сэдверборга, но, похоже боится этих объятий.
— Ха-ха-ха! Ну, Сэдверборг! Сокровище вы мое! Ну радость лучшая моя! — Она обнимает его, снисходительно похлопывая его по спине.
Все наблюдают эту сцену напряженно и внимательно — никто не может предсказать дальнейших действий этой прекрасной владычицы не только материальных ценностей, но и в какой-то мере, душ, пока они ей нужны. А как только она перестанет в них нуждаться — не обессудьте — расстанется с ними, ни на минуту не задумываясь.
Правда, никто из присутствующих не знает, какой заботливой она бывает матерью, не оставляя даже на время своих детей, если дело касается денег.
Сэдверборг очень деликатно, но решительно высвобождается из ее объятий, делает шаг в сторону и вопросительно смотрит на Стэфани Фархшем, пока Фархшем.
— Послушайте, Сэдверборг! Не дать ли ему две с половиной тысячи?
— Что вы сказали?
— Не дать ли ему сумму, которую он просит, но с условием…
— Никаких условий! — возразил Блэкфорд.
— …что он за полгода должен превратить их в миллион? Как вы на это смотрите?
— Я сделаю с ними, что захочу!
— Тогда…
— Я получу их безо всяких условий!
Сэдверборг, отойдя от всех на приличное расстояние, осмотрел всю компанию, выпрямился, поднял предупреждающе руки, чтобы его не перебивали, и приготовился к длинной речи, как и подобает адвокату. Он понимал, что быть поверенным у такой женщины — большая честь, пусть даже его не допустят ко всем ее делам.
— Мистер Блэкфорд, — сухо и деловито обратился он к усталому и побледневшему Эндрюсу Блэкфорду. — Будет большой ошибкой с вашей стороны, — обращаться в суд в качестве человека, которого обозвали вонючкой.
— Почему же?
— А потому, что присяжные с самого начала будут рассматривать вас именно в этом свете и не иначе.
— Не может быть!
— Я знаю суд. Не менее сложно завоевать их сочувствие истцу, которого побила женщина.
— Но это факт.
— Если бы миссис Фархшем ударила вас ножом, выстрелила в вас или дала вам яд, все было бы в порядке вещей — ваша честь не пострадала бы.
— А так разве нет?
— Но миссис Фархшем знает, что делает.
— Что же?
— Ей в точности известны привилегии слабого пола, и она никогда ни на йоту не перейдет границ дозволенного.
— А то, что она сделала — дозволено? Это называется — слабый пол? — Блэкфорд уже совершенно устал от нажима Сэдверборга, но еще, хоть и слабо, сопротивлялся.
— Представьте сами. Посмотрите на нее и вам будет это очень легко представить. Она предстанет пред судом в великолепном туалете, в самом респектабельном и авантажном виде. Все присяжные будут очарованы.
— Сомневаюсь. Когда…
— Не сомневайтесь, Блэкфорд. Мы с вами знаем, и не только мы, — он оглянулся на Фархшема, — что эта женщина умеет быть и женственной и обаятельной, когда ей нужно выглядеть настоящей леди — в этом никто не усомнится ни на минуту.
— Несомненно, — тихо подтвердил Фархшем, не взглянув в сторону Патриции Смат.
— И что же? — хотел понять, к чему клонит поверенный, Эндрюс Блэкфорд.
— А то, что задолго до того, как нам удастся внести ваш иск в список дел, назначенных к рассмотрению, шишка у вас на голове спадет, сломанная кость срастется, на щеках заиграет румянец, об этом, по-моему, у вас теперь есть кому позаботиться.
— Причем здесь это! — возмутился Блэкфорд, понимая на что или на кого намекает Сэдверборг.
— Простите, я просто к слову. И если вам не удастся спровоцировать миссис Фархшем еще раз напасть на вас накануне суда…
— Упаси, Боже!
— Не волнуйтесь, Блэкфорд. Для этого она слишком умна. Вам теперь понятно, что шансов выиграть процесс у вас один из тысячи и не больше.
