В отчаянном разрушении (ЛП) - Дж. Елена

Его руки гладят мою голую спину, а наши ноги сплетены вместе. В этой спальне я чувствую себя идеально, и мне никогда не хочется уходить. Никогда не хочу покидать его объятия.

— Я хочу продолжить это, — неожиданно говорит он.

Я поднимаю голову и смотрю на него. На его лице появляется улыбка, прежде чем он еще немного погладит меня по спине. Улыбка появляется на моем лице, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в челюсть.

— Да?

Он кивает.

— Все, что я сказал, было правдой, Клементина.

Он хватает мою руку свободной рукой и притягивает ее к своей груди, где я чувствую биение его сердца.

Мое сердце бешено колотится в груди. Я поднимаю на него глаза, и он смотрит на меня так, как я еще не видела. Вызывающе, с благоговением и... еще одно слово.

Влюбленно.

Его глаза словно искрятся, а в животе порхают бабочки, потому что я тоже это чувствую. Во всем, что мы говорили и делали сегодня вечером. Я чувствую, как она течет по моим венам и льется из его слов. Кажется, это то, что нам не нужно выражать словами.

Я так много чувствую, и это пугает меня до мозга костей. Но он имел в виду то, что сказал, а я - то, что сказала. Он приносит мне мир. Даже если я в ужасе от того, что меня ждет, он дает мне ощущение безопасности.

Он дает мне ощущение, что я могу справиться со всем, что задумаю. Я могу преодолеть все.

— О чем ты думаешь? — мягко спрашивает он. Я кладу голову ему на грудь, чтобы мое ухо оказалось прямо над его бьющимся сердцем.

— Ни о чем, что уже было сказано здесь, — шепчу я, прижимая ладонь к его груди рядом со своим лицом. Я чувствую его поцелуй на своей макушке и еще больше зарываюсь в его грудь.

Его рука на моей спине плавно движется вверх-вниз. Он ничего не говорит в ответ, но ему это и не нужно.

Я чувствую и слышу, как учащается его сердцебиение в ответ на мои слова, и для меня это достаточное подтверждение.

Глава 26

АРЛО

Кажется, что прошло не больше трех недель с тех пор, как Розалия уехала к своей маме. Кажется, что прошло больше времени.

Клементина закончила летнюю школу, и ее присутствие здесь очень помогло. Не думаю, что я смог бы прожить без нее или Фрэнки. С ними дни проходят быстрее, чем я ожидал.

На прошлой неделе, 25 июня, у нее был день рождения, и мы отправились в один из самых дорогих ресторанов города. Это был один из моих любимых вечеров, когда я видел, как она радуется празднику. Это заставило меня взять на заметку, как отмечать с ней более обыденные вещи, просто чтобы увидеть эту улыбку на ее лице.

Розалия позвонила мне на прошлой неделе, чтобы наконец рассказать, где она находится. Она все это время общалась с Фрэнки, но я не решался сказать ей, что знаю. Я изо всех сил старался держать дистанцию и дать ей возможность разобраться с этим на ее собственных условиях, поэтому я не сдвинулся с места.

Я не писал и не звонил, пока она сама не вышла на связь. Это было больно, и мне потребовалось время, чтобы смириться с этим. Больше всего меня волновало, что она в безопасности. Я не разговаривал с ее матерью все это время и не хочу. Это не то, на что я хочу тратить свое дыхание или энергию.

Я даже начал наводить порядок в этом чертовом гараже с помощью Клементины и Фрэнки. Ну, больше Клементине, чем Фрэнки. Мне показалось, что с меня свалился огромный груз.

Мы провели выходные, перебирая старые коробки и выбрасывая вещи, которые больше не представляли ценности. Остальное мы упаковали в коробки и сложили у стены, чтобы освободить место в центре. Я хотел сделать из гаража помещение, в котором, надеюсь, смогу работать над будущими проектами. Подвал почти наполовину готов, и я не могу дождаться, когда Розалия его увидит.

Я знаю, что то, что она останется здесь жить в отремонтированном помещении, не является гарантией, но я все равно хочу увидеть ее реакцию. Не могу дождаться, когда она окажется в моих объятиях и просто будет здесь.

У меня каждый день чешутся руки, чтобы позвонить или написать ей, но я борюсь с этим чувством.

— Арло!

Голос Клементины раздается по всему дому, прежде чем она выходит через раздвижную дверь на патио. Я лежу в шезлонге у бассейна, проработав все утро в подвале.

— Qué pasó, Girasol83? — окликаю я, слыша, как ее шаги становятся все громче по мере того, как она приближается ко мне.

На ее лице расплывается огромная улыбка, и я прикрываю глаза от солнца рукой, пытаясь рассмотреть ее.

— Роза возвращается сегодня!

— Что?

Я сажусь на стул, а она прыгает вверх-вниз.

— Она только что позвонила мне!

Счастье, которое льется из нее, заразительно, и я встаю и ярко улыбаюсь, не зная, что делать с этой вновь обретенной энергией.

Не удержавшись, я наклоняюсь, подхватываю ее за талию и громко кричу, крутя ее вокруг себя. Она визжит и хихикает, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, прежде чем я останавливаю нас. Ее волосы, словно занавес, окутывают нас, когда она прислоняется своим лбом к моему.

— Besame, — говорю я, и она не спорит. Ее губы мгновенно оказываются на моих.

Мы целуемся несколько тактов, прежде чем она отстраняется и перебирает пальцами локоны у моей шеи. Я застонал, когда она потянула за пряди, заставив мой член дернуться.

— Мы должны отпраздновать, — шепчет она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня снова.

— Да? Мы не знаем, о чем она захочет поговорить, когда окажется здесь. Возможно, у нас не будет места для празднования, — пытаюсь напомнить ей я.

Она хихикает, и я улыбаюсь.

— Она сказала, что у нее было достаточно времени, чтобы все обдумать, и она действительно хочет вернуться домой, чтобы поговорить. Она звучала счастливее, чем я ожидала. Может быть, разлука и время действительно были ей необходимы.

— Quizà84, — бормочу я.

Я не хочу обнадеживать себя. Но выражение лица Клементины - это слишком много, чтобы отказаться.

— Давай отпразднуем, а потом, может быть, купим мороженое? — говорит она, обхватывая меня ногами за талию. Я сжимаю ее бедра, и она извивается, а потом хихикает.

Это как музыка для моих ушей. Я прижимаюсь носом к ее носу.

— Звучит неплохо. Пойдем, — говорю я и веду нас к задней части дома.

Я встречаю Розалию в аэропорту, и поездка проходит спокойно, если не считать того, что она разговаривает по телефону, постукивая по экрану. Она обняла меня, как только встретила у выдачи багажа, так что я знаю, что повреждения не окончательные.

Я очень скучал по ней и едва мог разжать руки, когда обнимал ее. Ей пришлось почти вырываться из моих объятий.

Мы направляемся на кухню, когда она оглядывается по сторонам, а затем садится на барный стул. Я оставил ее багаж у лестницы, чтобы потом помочь ей с ним.

Хотя я предполагал, что она просто побежит наверх в свою комнату, ей хотелось, чтобы самое страшное осталось позади. Не могу сказать, что я ее виню.

Клементина идет позади нас и медленными шагами наблюдает за Розалией.

— Привет, — почти шепчет она.

Ее глаза мягкие и продолжают опускаться от пристального взгляда Розалии.

— Привет, nena, — говорит Розалия с барной стойки, прежде чем Клементина делает последние шаги, чтобы оказаться на другой стороне острова. Я держусь на расстоянии от обеих, пока что стоя на противоположной стороне острова.

— Как прошла твоя поездка, mija? — спрашиваю я, облокотившись на стойку. Она улыбается и смотрит на меня.

— Было здорово увидеть маму. Она дала мне много перспектив. К тому же, похоже, у нее там все хорошо.

Клементина прочищает горло. — Это хорошо, что ты ее увидела. Наверняка ты очень по ней скучала.

Розалия кивает. — Да. Честно говоря, это была очень нужная поездка. И ее партнер тоже хороший. Кажется, он ее поддерживает.