В отчаянном разрушении (ЛП) - Дж. Елена

Я прикладываю ладонь к груди, и на глаза наворачиваются слезы. — Как сильно я страдаю от того, что не могу с ней связаться?

— С вами все будет хорошо, — Фрэнки снова машет рукой, и я так злюсь, что кричу.

— Фрэнки!

Мои слова отскакивают от стен, и это громче, чем я ожидала.

Дверь спальни Арло открывается, и я делаю шаг назад. Фрэнки поворачивает голову в сторону коридора, и в этот момент входит Арло. Под глазами у него темные круги, а на лице написано беспокойство.

— Что происходит? Ты в порядке? — Он смотрит на Фрэнки. — Что случилось Girasol?

У меня в груди щемит от его прозвища. Я скучала, слыша это из его уст. Это заставляет меня думать, что мой Арло вернулся.

— Ничего.

Фрэнки пожимает плечами.

Я снова раздражаюсь на его лучшего друга, мои кулаки крепко сжимаются по бокам, и я чувствую себя как чайник, который вот-вот взорвется. — Ты серьезно сейчас, Фрэнки? Скажи ему!

Арло смотрит между нами, и его брови напрягаются. — Что сказать?

— Ничего, это не для сегодняшнего разговора. Тебе нужно отдохнуть.

Фрэнки вздыхает, а я закатываю глаза, прежде чем посмотреть на Арло.

— Он знает, где Роза, — выплевываю я. Я уставилась на его так называемого лучшего друга. Как он мог скрыть от Арло такую важную информацию?

Арло поднимает бровь и скрещивает руки на груди. Мои глаза задерживаются на их громоздкости, но я стараюсь отвести взгляд. В животе разливается тепло, и я все еще жажду его, как бы мы ни старались держаться на расстоянии. Мы чувствуем себя виноватыми даже за то, что неправильно смотрим друг на друга.

Но чем больше мы стараемся держаться на расстоянии, тем сильнее я жажду его прикосновений. Его сладкие прикосновения успокаивают меня.

— Фрэнки?

Фрэнки наконец-то похлопал себя по коленям, прежде чем встать.

— Она попросила меня пообещать ей не говорить вам, ребята. Ей действительно нужно личное пространство, ясно?

— Она моя дочь.

Арло подходит ближе и входит в гостиную в нескольких шагах от Фрэнки.

— А для меня она семья. Если она хочет, чтобы я пока скрывал ее местонахождение, я так и сделаю. Просто знай, что она в безопасности.

Фрэнки надувает грудь, глядя на Арло, но Арло больше и выше. Арло сокращает расстояние между ними, и я начинаю нервничать. Мне не нужно, чтобы они дрались, как два разъяренных волка.

— Она с Гарретом? Это все? — спрашивает Арло.

Фрэнки качает головой. — Ей нужно было пространство, а оно не в Алабаме. Я отвез ее в аэропорт на следующее утро после драки.

— Что? — наконец нарушила я молчание. Арло бросает на меня короткий взгляд, и я вижу печаль в его глазах. Я тоже ее чувствую. Она забрала что-то у нас обоих. Я просто хочу вернуть своего лучшего друга.

— Монтана, — наконец выдыхает Арло. Но он не выглядит облегченным. Он выглядит еще более напряженным и наконец садится на диван. Я делаю шаг вперед, и Фрэнки смотрит на меня, а затем отходит от дивана и дальше от Арло.

Как будто он хочет, чтобы именно я утешала Арло.

— Монтана? — спрашиваю я вслух. — Разве это не там, где...

— Да, — кивает в ответ Фрэнки. Он засовывает руки в передние карманы джинсов. — Она собирается немного погостить у своей мамы. Я сказал, чтобы она позвонила мне, когда будет готова вернуться, и я заберу ее из аэропорта.

Арло наклоняется и проводит рукой по волосам. Я замечаю, как вздрагивает все его тело, как дыхание становится тяжелее и громче. Как будто он пытается перевести дыхание после бега.

— Я должен позвонить ей. Я должен пойти к ней, — говорит он.

— Ни в коем случае. Ей нужно личное пространство, — укоряет Фрэнки. Затем он указывает на меня и Арло. — Слушайте, мне все равно, что вы оба что-то нашли, но если вы хотите что-то продолжить, то дайте Розалии свободу. Поставьте себя на ее место. Ей нужно время, чтобы шок прошел и чтобы она нашла лучший способ простить вас обоих.

— Ничего не будет продолжаться, — говорит Арло слишком резко.

Фрэнки молчит, а мои губы подрагивают. Что?

— Арло, перестань.

Фрэнки наполовину смеется. Он смотрит на меня с растерянностью на лице.

— Арло?

Мой голос слаб, и кажется, что комната становится меньше. Я прижимаю руки к груди, и на глаза наворачиваются слезы.

Он качает головой и смотрит на меня.

— Lo siento, Girasol82. Давай, мы должны быть серьезными. И реалистами. Из этого ничего не выйдет. Так будет лучше. Мне нужно, чтобы Розалия вернулась. Я не могу...

— И ты можешь получить обе? — пытается сказать Фрэнки. Но Арло прерывает его, покачав головой.

— Нет, я не могу получить и то, и другое. Я никогда не смогу иметь и то, и другое. Это не для меня, я смирился с этим. Мне нужно позвонить ее матери.

Я пытаюсь возразить, но Арло ничего не хочет слушать. Он встает с дивана и уходит в свою спальню. Фрэнки громко вздыхает и проводит руками по волосам.

— Черт, не так я представлял себе, чем закончится сегодняшний вечер.

Я поворачиваю шею к нему и заглядываю кинжалами в его душу. — Правда? Ты думал, мы будем праздновать?

Он молчит, наблюдая за мной. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но мое сердце болит. Все болит.

— Послушай, он действительно заботится о тебе, — наконец говорит Фрэнки после нескольких ударов.

— Конечно, заботится, — саркастически бормочу я.

Я смотрю на него сквозь мутное зрение. Но не произношу ни слова. Мой рот словно заклеен, и все, чего я хочу, - это пойти наверх, запереться в комнате и выплакать все глаза. Я хочу позвонить маме. Спросить, могу ли я получить билет в один конец к ней и Деклану.

— Он действительно любит, — продолжает Фрэнки. — Я вижу, как он смотрит на тебя. А то, как он говорит о тебе? Никогда не слышал, чтобы он говорил что-то подобное.

— Ты действительно поощряешь это? — наконец спрашиваю я. Я опускаю голову и смотрю на землю.

— Что? Это неправильно? — Фрэнки смеется. Это заставляет меня поднять голову, и он смеется не саркастически. Он действительно смеется, как будто не может поверить, что я действительно задала такой вопрос.

— Что?

Фрэнки вздыхает, прежде чем сделать шаг ко мне.

— Я знаю Арло всю свою жизнь. Он мой лучший друг. Я люблю его до смерти, но иногда ему кажется, что в его жизни нет ничего хорошего. Розалия - лучшее, что с ним когда-либо случалось. Но он заслуживает того, чтобы найти своего человека. Чтобы прожить остаток жизни счастливо. И я вижу это, когда он рядом с тобой. Это трудно не заметить.

Я не могу ничего сказать, я не знаю, что сказать. Я бы просто продолжала отрицать и отрицать. Но мне интересно, прав ли он. Трудно увидеть то, что видят другие, за пределами того маленького пузыря, который мы с Арло держали для себя последние несколько недель.

В гостиной тихо, и мы даже не слышим Арло в его комнате.

Моя душа тоскует по нему.

— Он сказал, что так больше не может продолжаться. Я не могу заставить его передумать.

Фрэнки качает головой.

— Он не это имел в виду. Он любит говорить всякую ерунду в самый неподходящий момент. Он действительно заботится о тебе. Ему тяжело, когда речь заходит о Фелиции.

Мама Розы.

Фрэнки продолжает: — Я знал, что для него это будет шоком, и он станет таким, как только узнает, что Розита с ней. Фелиция знает, как залезть ему под кожу, даже на расстоянии. Но иногда девушке нужна мама. Я думаю, это хорошая идея, что Розита с ней.

Я не могу представить, что мне не хочется никуда уезжать. У меня только что мелькнула мысль позвонить маме. Несправедливо думать, что у Розы не должно быть такой же роскоши.

— Ты прав, — шепчу я.

Фрэнки кладет руку мне на плечо.

— Поговори с ним. Вероятно он чувствует, что потерял вас обеих. Покажи ему, что у него еще есть ты. Тогда он сможет работать над тем, чтобы вернуть и Розиту - даже если она вернется. Но сейчас он так не думает.

Я киваю, позволяя слезам упасть, и его губы хмурятся.