В отчаянном разрушении (ЛП) - Дж. Елена

— Эй! Я не пытаюсь ничего начать, ясно? Я просто говорю тебе о том, что я смогла заметить этим летом, когда узнала, что происходит. Она делает тебя довольным, и это главное.

Как мать, так и дочь. Мне хочется закатить глаза от того, насколько они похожи.

— Да, это так, — признаю я. — Просто я не думал, что это будет с ней, понимаешь?

— Это не то, что ты можешь контролировать, Арло. Я знаю, как сильно ты любишь все контролировать и делать по-своему. Но ты не можешь так поступать, когда речь идет о настоящем счастье и... любви.

Я проглотил густое чувство в горле. Любовь. Она права.

— Я не думал, что это может быть чем-то, что дается так легко. Что мне не придется так сильно бороться, чтобы сохранить это.

Фелиция смеется.

— Да, это здорово. Мне не нужно спорить, чтобы чувствовать себя услышанной. Мне не нужно... знаете что? Будет лучше, если мы не будем продолжать сравнивать все с тем, что у нас было раньше. Потому что это только то, что у нас было: привычка любить. Это не стандарт и никогда им не было.

Ее слова звучат правдиво. Она никогда не была стандартом, просто мы склонны возводить ее на пьедестал, чтобы сравнивать с ней все будущие отношения, независимо от того, хорошее это сравнение или плохое.

— Расскажи мне о нем. Розалия, кажется, одобряет его, так что я тоже. Ты счастлива с ним? — спрашиваю я.

Она радостно вздыхает.

— Он самый лучший, Арло. Я никогда не думала, что смогу так легко найти общий язык с кем-то. Он хочет в жизни того же, что и я. У него тоже есть ранчо и соседи, которые помогают, когда ему это нужно. Видимо, иметь ранчо - это большая удача. Мне нравится тишина вокруг и город. Я люблю его. Он хороший человек.

Я улыбаюсь.

— Я рад за тебя, правда. Я благодарен Розалии за то, что она смогла увидеть такой прекрасный пример во время своего визита.

И я подразумеваю каждое слово. Как бы мы ни старались, будучи взрослыми, сделать свою жизнь идеальной, это практически невозможно. Мы всего лишь дети, которым приходится взрослеть. Но хотя бы наличие счастья в нашей жизни может показать другим - или нашим детям - что его можно достичь. Простые вещи в жизни приносят больше всего счастья.

Я думаю о Клем и о том, как она мне дорога. Прошло всего одно лето, но я уже чувствую, что хочу от нее все большего и большего. Такого чувства я еще никогда не испытывал. Я знаю, что это может показаться безрассудным и что я чувствую все слишком быстро, но меня это не волнует.

Я чувствую то, что чувствую. И прямо сейчас? Она мне очень, очень дорога. Так сильно, как только может позволить мое сердце.

— Арло?

Голос Фелиции прерывает мои мысли, и я прочищаю горло.

— Да?

— Скажи ей, что ты чувствуешь, я знаю, что ты об этом думаешь. Если все вокруг тебя счастливы, это не значит, что ты не должен быть счастлив. Держись за нее крепче. Розалия любит ее до смерти, и я уверена, что ты тоже любишь. Тебе просто нужно признаться в этом.

Я снова сглатываю и киваю. — Tienes razòn88.

После еще нескольких фраз мы с Фелицией прощаемся. И я чувствую, что с меня словно сняли груз. И даже больше, чем один. Я вернул свою дочь и наладил отношения с ее мамой.

И теперь у меня нет оправдания, чтобы сказать женщине наверху о своих чувствах к ней.

Я действительно заслуживаю счастья. Все в порядке.

Глава 27

Клементина

Розалия прижимает подушку к груди, а я ложусь на кровать, ударяясь головой об изголовье. Я хватаю подушку и подтягиваю ее к животу, а затем смотрю на свою лучшую подругу, которая не отрывает взгляда от кровати.

Мы еще немного поговорили о ее поездке с мамой и о том, что она увидела. Она каталась на лошадях, кормила коров и даже познакомилась с некоторыми соседями. Она рассказала, что в нескольких милях отсюда есть знаменитое ранчо в Монтане, где ей удалось провести день.

Им управляют два брата, которые своей решительностью и крепким телосложением очень напоминают ей отца.

Мне было очень приятно узнать, как много она смогла сделать там, в Монтане, и как сильно она сблизилась с мамой.

— Так что случилось?

Наконец-то она нарушила молчание. Я делаю глубокий вдох и крепче сжимаю подушку.

— Это было некоторое время назад. С Нейтаном.

Мой голос немного дрожит, но я стараюсь не сдаваться.

— Подожди, Нейтан? Почему ты не рассказала мне раньше?

Я смотрю на нее, прежде чем дать ей слабую улыбку. — Я пытаюсь над этим работать, поверь мне. Помнишь, я говорила, что начала ходить к психотерапевту? Это из-за того, что он со мной сделал.

Розалия на мгновение умолкает, а затем ее глаза сужаются, а брови поджимаются.

— Что он сделал?

Начинаем.

— Прямо перед тем, как расстаться, мы пошли на ту вечеринку братства, которую устраивал его дом. Помнишь, они устроили вечеринку в честь своего брата?

Она кивает. — Да, там было много всего. Я даже не могу вспомнить почти ничего из того, что произошло. Мы расстались и встретились только на следующий день, помнишь?

Я закусываю губу.

— В том-то и дело, Роза. Я почти не помню ту ночь. Я просто помню ее по кусочкам. Разлука с тобой во время вечеринки, поход за выпивкой с Нейтаном. А потом обнаружила, что не могу его от себя оттащить.

Она молчит минуту, прежде чем ее губы разойдутся. — Подожди, Клементина. Что ты только что сказала?

Я сжимаю губы в плотную линию и заставляю себя не плакать. Я достаточно долго оплакивала свое прошлое. Я хочу перестать жалеть о прошлом Клементины и работать над своим настоящим и будущим. Но это трудно, когда речь идет о моей лучшей подруге.

— Он напоил меня, а потом попытался заняться со мной сексом. Я была не в настроении и не собиралась этого делать какое-то время. Помнишь, я говорила тебе, что думала, что он уйдет от меня, потому что я не позволяла ему просто заниматься со мной сексом, когда он захочет?

Ее руки сжались в кулаки. — Да, но я не думала, что он окажется настолько глуп, чтобы пойти по этому пути. Ты серьезно хочешь сказать, что он заставил тебя это сделать? Он изнасиловал тебя?

Слово "изнасилование", прозвучавшее из уст моей лучшей подруги, повергло меня в шок. Обычно именно мне приходится произносить его вслух. Но Розалия делает это так легко. С таким упорством и пониманием того, какую силу это имеет. Я до сих пор чувствую, как сжимаюсь от силы этого слова.

Я киваю.

Она придвигается ко мне чуть ближе, роняет подушку и обхватывает меня руками. Я пытаюсь смахнуть слезы, но они не слушаются. Они падают вниз, и мне кажется, что я снова переживаю тот момент, когда рассказала маме и Деклану. Ночь, когда я рассказала Арло.

Я позволяю Розалии крепко обнять меня, гладя ладонями по моим рукам.

— Мне так жаль, Клем. Если бы я знала... Черт, почему ты позволила мне быть рядом с тем парнем? Я бы не привела тебя ни на одну из тех вечеринок у бассейна. И вообще, когда он там был.

Я качаю головой. — Это не твоя работа - защищать меня, Роза. Не меняй свои жизненные решения из-за меня.

Она поднимает голову, и в ее глазах плещутся беспокойство и вопросы.

— Да, но это? Это совсем другое, Клементина. Он насильник. Он должен быть... Черт, я хочу, чтобы его посадили. Никто не обидит мою Клементину.

Рыдания прорываются сквозь мое тело, и я выпускаю их наружу, как и водопад слез. Розалия обнимает меня сильнее, потирая руки о мою спину.

— Мне не нужна ничья жалость, Роза. Это случилось. Я могу только научиться жить дальше.

— Да, но ты не должна этого делать. Никто не должен, когда такое случается. И я не пытаюсь тебя пожалеть. Я хочу, чтобы ты добилась справедливости, которую заслуживаешь. Деклан и твоя мама знают?

Я киваю, а потом фыркаю.

— Да, они были первыми, кому я рассказала. Нет смысла обращаться в суд. Мы пытались. Это было бесполезно, и я не хотела портить себе жизнь еще больше, чем уже было сделано. Почти сменив специальность и бросив женское общество, я решила покончить со всем этим и дать себе свободу.