Стелла Уайтлоу - Сладкое искушение
Идти становилось все труднее. Долли выбивалась из сил и тяжело дышала. Неистовый порыв ветра сбил ее с ног и понес по дороге, уже засыпанной сломанными ветвями деревьев, камнями и сорванными с крыши листами железа.
Да, все это случилось внезапно. Тихое, спокойное утро не предвещало тайфуна, разве что тучи затянули небо, но ведь позже распогодилось — иначе Долли не отправилась бы на пляж.
С неимоверным трудом молодая женщина ухватилась за куст, поднялась и, сгибаясь от порывов ветра, двинулась дальше.
— Господи, пожалуйста, спаси и сохрани мою Тамару, мою любимую маленькую дочку! — взмолилась она, но рев ветра заглушал ее голос. — Ты всемогущ, так отведи от нее беду!
Долли снова упала, подвернула руку и едва не задохнулась от песка, засыпавшего ее. Ноги были разбиты в кровь, волосы вздымались, как грива, глаза почти ничего не видели.
Стихия разбушевалась не на шутку. Толстые стволы старых деревьев трещали, другие, вырванные с корнем, неслись по земле, сбивая все на своем пути. Деревянные стены строений рушились, как карточные домики. С церкви Святого Мартина сорвало купол, море поглощало утлые суденышки.
И вдруг Долли заметила, что девочка в розовом платьице словно кукла катится по земле. Сердце ее замерло от ужаса: только сегодня утром она одела дочку в этот наряд!
Долли бросилась к ребенку, едва преодолев парализующий страх. Прижав Тамару к груди, она с облегчением всхлипнула: перепачканное личико малышки заливали слезы, но она была жива!
— Тамара, радость моя, солнышко мое, успокойся, все хорошо… — бормотала Долли, осыпая дочку поцелуями. — Не бойся, мамочка с тобой. Теперь все будет в порядке, моя хорошая.
Куда же бежать, где найти укрытие от набирающего силу урагана? Песок засыпал глаза, в ушах ревел ветер. Надежен ли деревянный дом Андре, выстоит ли под таким ветром?
— Мама! Я хочу, чтобы это кончилось! — рыдала Тамара, уткнувшись в ее плечо. — Мне страшно!
— Тихо, тихо, любимая, я сделаю для тебя все. Успокойся, девочка моя, все обойдется. Сейчас мы вернемся к дедушке. Не плачь, любовь моя.
Долли оттолкнулась от дерева, в которое упиралась спиной, но тут же упала. Поняв, что идти уже невозможно, она поползла вперед, не выпуская руку Тамары и отплевываясь от песка и пыли. Ветер ревел, насмерть перепуганная девочка истошно кричала. Когда полил дождь, ползти стало еще труднее.
Впереди показались знакомые очертания родительского дома, и в душе Долли затеплилась искра надежды. Она справится, спасет своего ребенка!
— Потерпи, милая, потерпи немного! — воскликнула она. — Мы уже почти добрались. Тихо, тихо, малышка… все хорошо, все хорошо…
Милях в трех отсюда ураган сорвал железную крышу, и теперь она с грохотом неслась по дороге. Огромный обломок кровли, подмяв стелющийся тростник, рухнул на Долли.
Там ее и нашли через несколько часов. Даже мертвая, она не выпустила руку дрожащей от страха девочки…
Тайфун Джанет унес тридцать пять жизней, уничтожил восемьсот домов, лишив жилья сотни человек. Двести домов покрепче устояли, хотя и были сильно повреждены. Пострадала церковь Святого Мартина. Дороги были завалены вырванными с корнями деревьями и черепицей, кусками листового кровельного железа. Электрические провода лежали на земле, телефонная связь была нарушена, работало лишь несколько водонапорных башен. Люди в растерянности бродили среди развалин домов, где несколько часов назад текла мирная, размеренная жизнь.
В море плавали бревна и щепки. Урожай тростника и зерновых культур пропал на корню; с уцелевших деревьев сорвало листву.
Пропали без вести двадцать три рыбачьих баркаса, остальные получили пробоины. В море унесло множество моторных лодок и яхт. Возле Пеликаньего острова разбилась большая шхуна, и ее обломки еще несколько недель выносило на берег. Детишки собирали их на память о разрушительном тайфуне.
Не пощадила стихия и плантацию Шугар-Хилл. Рувим бродил вдоль тростниковых полей, с отчаянием глядя на то, что осталось от посевов.
Узнав о гибели Долли, Рувим сразу постарел так, словно она унесла с собой и его жизнь.
Глава 14
У Киры и Бенджамена вошло в привычку завтракать в тени хлебного дерева, где они впервые познакомились. После трудового дня они, как правило, сидели на веранде, наслаждаясь вечерней прохладой и неспешными беседами.
— Знаешь, что пришло мне в голову, детка? — Бенджамен вертел в костлявых пальцах стакан рома. — Тебе незачем возвращаться в Лондон. Я буду рад, если ты останешься со мной столько, сколько захочешь.
— Но мне надо чем-то зарабатывать на жизнь, — возразила Кира, почувствовав болезненный укол совести. Она до сих пор так и не собралась с духом и ни в чем не призналась старику. — Работу, что поручил мне Джайлз, я почти закончила, а новой никто не предлагает.
— Оставайся у меня и возьми на себя управление моей плантацией. — Казалось, Бенджамен давно подготовился к этому разговору. — Мне очень нужна молодая и энергичная помощница. Дел невпроворот, а ты вроде бы не лентяйка и не любишь сидеть сложа руки. Я обучу тебя всему, что знаю сам. Ты умная, способная девушка, и, по-моему, тебе нравится жить на Барбадосе.
От его слов на сердце у Киры потеплело: именно это она и надеялась услышать от родного деда. Ей так нравились бескрайние тростниковые поля, да и весь чудесный остров, словно она родилась и провела здесь счастливое, безоблачное детство. Годы жизни в жалких лондонских квартирках постепенно стирались из ее памяти.
Кира рассмеялась:
— Вы согласны вручить бразды правления плантацией мне, женщине? Но это же по меньшей мере безрассудно — я почти ничего не смыслю в выращивании тростника, знаю только, что его следует вовремя поливать… Да и Джайлз придет в ярость, если я приму ваше предложение и начну работать на вас. Он и без того злится, что я живу в вашем доме.
— Какое нам дело до Джайлза! Пусть хоть лопнет от злости, мне безразлично. Даже интересно будет взглянуть на него.
Бенджамен усмехнулся и уставился в свой стакан, наполненный охлажденным ромом с какими-то специями. Рецепт напитка он хранил в тайне от Киры, предоставив ей самой определить ингредиенты.
— Недоброжелательность Джайлза очень затруднит мою работу, — проговорила Кира. — Женщина, управляющая плантацией Рида, станет для него таким же источником раздражения, как красная тряпка для быка… Нет, это исключено!
Порой девушка думала: а не привиделись ли ей жаркие объятия на берегу? Но нет, она все еще помнила прикосновения его сильных, ласковых рук. Как же она допустила все это? Почему настолько увлеклась? Может, дело в том, что незадолго до этого она была на грани гибели? Однако потом Джайлз повел себя весьма странно… Неужели он настолько шокирован ее родством с Бенджаменом? Но ведь это не преступление!..
