Валери Шервуд - Опасное приключение
Обзор книги Валери Шервуд - Опасное приключение
Валери Шервуд
Опасное приключение
Доблестному Сэру Томасу, коту, приятелю моих отроческих лет; красавцу Сэру Томасу, однажды летним вечером ворвавшемуся в наш дом вместе с порывом ветра и утвердившемуся здесь навсегда; Сэру Томасу – обладателю роскошной полосатой шубы, который, бывало, уютно сворачивался клубочком на голубом атласном покрывале и не мигая наблюдал за мной огромными зелеными глазами, пока я пыталась печатать свои произведения на машинке, вместо того чтобы корябать их от руки; Сэру Томасу, который по уши влюбился в соседскую кошечку и, подобно всем мужчинам в схожих обстоятельствах, благородно уступил свой обед вышеупомянутой кошечке и ее матери; когда же, несмотря на этот щедрый жест и красоту моего любимца, кошечка все же отвернулась от него, он бросился ко мне с душераздирающим «мяу», как всякий отвергнутый влюбленный! Дорогому Сэру Томасу, другу моей юности, с нежностью посвящается эта книга.
Предисловие
Кавалеры говорили, что сам дьявол оседлал Великую Бурю, пронесшуюся по Англии в 1658 году, чтобы завладеть душой узурпатора Оливера Кромвеля. История же, которую я собираюсь вам поведать – история любви, предательства и мести, – началась на корнуоллском берегу в ночь перед бурей, хотя для моей неистовой героини Лорейн она началась в далекой Америке, на земле Род-Айленда, накануне «войны короля Филиппа», продолжилась во время восстания Бэкона в Виргинии и закончилась на цветущих тропических плантациях Барбадоса.
Наверняка в то время Лорейн была уверена в правдивости таких строк:
Тот, кто в среду был ей мил,
В тот же день ей изменил.
А в четверг была с другим —
Счастья нет, увы, и с ним!
Что же делать ей теперь —
Ведь настал уж третий день?
Сыщется ли тот, о Боже,
Кто взошел бы к ней на ложе?
Часть I
АРАМИНТА
Глава 1
Корнуолл, Англия
Август 1658 года
Над всем корнуоллским побережьем небо зловеще потемнело. На горизонте пока не было видно ни единой тучки, однако далеко на западе, над гладью океана, появилось странное свечение, словно мягкая дымка только что растаяла вдали. В этот душный летний день в воздухе чувствовалась странная напряженность. Даже птицы ощущали ее. Вот и сейчас стая бакланов, ярко-белых на фоне темного неба, с громким криком промчалась мимо, спеша спрятаться в своих гнездах, прилепившихся к прибрежным скалам.
На самом краю утеса стоял высокий дом незамысловатой архитектуры. Неожиданно одно из его створчатых окон распахнулось, и оттуда выглянула молодая девушка. Облокотившись о подоконник, она обвела беспокойным взглядом черные скалы и белый песок. Звали ее Араминта Даннинг. С самого утра ее, как и бакланов, томили духота и жара. Тряхнув головой, так что один из прекрасных золотистых локонов выбился из прически, Араминта нетерпеливо передернула изящными плечиками, спрятанными под легким голубым платьем.
«Ему давно пора быть здесь, – подумала девушка, вглядываясь в даль. – Мы ведь условились, что он будет ждать меня на берегу. Но пока не видно никакого сигнала… – Араминта стиснула руки. – Должно быть, он получил плохие известия – о, как часто в последние дни люди их получают! – и потому не смог сдержать слово…»
В самом деле, во всей Англии сейчас было неспокойно. Три недели назад умерла дочь лорда-протектора, и старый воин так и не смог оправиться от этого удара. Сегодня утром по Корнуоллу разнеслась весть, будто Оливер Кромвель при смерти, и отец Араминты, сознавая, что всем обязан лорду-протектору, оседлал самую проворную из своих лошадей и поспешил в Лондон, надеясь разузнать последние новости.
О возможности скорой кончины Кромвеля узнали и в деревне. Когда незадолго до полудня карета, в которой сидела Араминта с матерью, приблизилась к селению, ее забросали камнями разгневанные жители, большинство которых были убежденными роялистами.
Стоило первому камню удариться о бок кареты, как мать Араминты высунулась, чтобы узнать, что происходит. В нее тут же угодил второй камень. Несчастная женщина вскрикнула и, дрожа от страха, поспешила опустить кожаную шторку. При этом у нее с головы слетела модная шляпка с высокой тульей. Араминта, сохранившая присутствие духа, громко крикнула кучеру:
– Поворачивай домой, да поживее!
Тот мгновенно развернул карету, отчего девушку отбросило в сторону, прямо на пышные материнские юбки. Лошади взяли в галоп, и вскоре впереди показался утес, а на нем дом. Мать Араминты, вся дрожа, вышла из экипажа. Гневно тряся помятой шляпкой и указывая в сторону деревни, миссис Даннинг высказала надежду, что очень скоро «они» за это поплатятся!
Араминта помогла матери подняться в дом, и оскорбленная женщина тут же удалилась в спальню. Даже сейчас – время близилось к вечеру – она все еще лежала на роскошной кровати под балдахином, а горничная то и дело смачивала ей виски розовой водой. Время от времени до Араминты, не покидавшей наблюдательный пост у окна, доносился жалобный голос матери. Миссис Даннинг удивленно повторяла, что просто «отказывается это понимать».
Что касается самой Араминты, она-то как раз понимала все. Благодаря своему возлюбленному – тому самому, которого она сейчас так страстно ждала, – она имела представление о том, какие настроения царят в народе. Люди безоговорочно приняли сторону парламента против крайне непопулярного короля Карла, и предводителем их стал Оливер Кромвель. Однако эти победы были одержаны очень давно – в сражении при Нейзби и в других местах. Араминте не было и семи лет, когда хмурым январским днем топор палача отсек Карлу голову. «Плаху соорудили прямо перед его дворцом Уайтхолл», – сокрушенно качая головой, произнес тогда ее отец. Хотя семейство Даннингов само пострадало от рук роялистов – и отец не раз упоминал об этом, – он никогда не желал королю смерти.
После кончины беспутного монарха беспечности Англии пришел конец. Она была ввергнута в пучину пуританства, суровые рамки которого порой вызывали раздражение. В Лондоне закрывались театры и танцевальные залы. Однажды – Араминте было тогда десять лет – они с отцом прогуливались неподалеку от соседней деревни Уайлок и вдруг увидели скрюченную фигуру несчастного, пригвожденного за уши к позорному столбу. Проходивший мимо селянин, явно испытывая удовольствие от этого зрелища, пробормотал что-то вроде того, что «порядочный человек не может смеяться в такое время». Отец нахмурился и поспешил увести свою златокудрую дочь из этого жуткого места.
С тех пор Араминта стала с гораздо большим интересом прислушиваться к разговорам взрослых за столом. Обычно речь шла о заговоре роялистов, благодаря которому, как выражался ее отец, «это правительство будет сметено, попомните мои слова!». Постепенно, несмотря на свой юный возраст, она осознала, что по всей стране зреет недовольство. Оно докатилось даже до их отдаленной деревни.
