Бурбон и секреты (ЛП) - Уайлдер Виктория

— Она тебе нравится, — говорю я, отмечая, что она выглядит расслабленной, возможно, даже довольной, впервые с тех пор, как я здесь.

— Мне нравится, как она ездит, — говорит Мэгги. — Она хороша. Может, даже лучше, чем мама. — Она вздыхает. — Почему она перестала ездить верхом?

Я отвечаю ей, основываясь на том, что знаю.

— Думаю, она хотела быть кем-то большим, чем наездница. Матерью, человеком, который заботится о близких. Дело было не в рекордах родео. — Я смотрю, как лошади движутся по стадиону, как наездники на быках шагают своей широкой походкой, как толпа кричит и приветствует каждого из них. — Думаю, она гналась за другим счастьем.

— Она точно не нашла его с Таллисом, — говорит Мэгги и машет рукой в сторону другой группы всадников. — Именно он сказал, что её методы тренировки лошадей не профессиональные. Представляешь? Как у какого-то богатого засранца хватило наглости сказать ей такое?

— Я этого не знала. — Я чувствую себя немного растерянной от мысли, что упустила это.

Она смотрит вперед, на толпу у главных ворот, где люди толпятся вокруг столиков и стоят в очередях за едой, словно ищет кого-то.

— Что ж, — выдыхает она. — Ты многого не знаешь.

— Мэгги, я знаю, что ты не понимаешь, почему я уехала.

Она издает невеселый смешок.

— Фэй, я точно знаю, почему ты это сделала.

Я смотрю ей в лицо, пока мы идем, пытаясь уловить хоть малейший знак, что следующее её признание — неправда.

— Меня там не должно было быть, но я была, — говорит она, глядя мне прямо в глаза.

— Где? — спрашиваю я, останавливаясь прямо посреди прохода. Люди проходят мимо нас.

— Мамы не было дома, когда я зашла за своим поддельным удостоверением. Я должна была встретиться с друзьями в баре, а свою подделку оставила дома. — Она качает головой, и у меня внутри все переворачивается от волнения. — Не верю, что рассказываю тебе это прямо посреди переполненного чёртова мероприятия. — Она тянет меня за руку, прочь от толпы.

Бросив еще один взгляд через мое плечо, она говорит:

— В тот вечер мама вернулась домой с Таллисом, но с ними был Ваз. Они были втроем на кухне.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее. Как я не догадалась об этом?

— Я сидела на верхней ступеньке и не двигалась, когда услышала, как Ваз кричит сначала на Таллиса, потом на маму. Я знала, что они с Таллисом поссорились из-за чего-то, связанного с тренировками, но это звучало иначе. Мама сказала, что знает, что они делают, и не может больше этого допускать. Но потом она закричала. Я услышала, как что-то тяжелое упало на пол. А потом стало тихо. Поэтому я замерла, боясь шелохнуться. — Щёки Мэгги вспыхивают, дыхание сбивается, она делает паузу, прежде чем продолжить. — Следующее, что я услышала, как Ваз угрожает ей. Он сказал, что если она скажет хоть слово об этом, то закончит так же, как его брат. Только не она захлебнётся собственной кровью на кухонном полу, а её дочери. А потом она сама.

У меня перехватывает дыхание, я прикрываю рот рукой, на глаза наворачиваются слезы. Я ничего не понимаю — она, должно быть, все неправильно поняла. Не было никаких признаков того, что там был кто-то еще. И мама ничего не сказала, когда я появилась...

Мэгги вытирает несколько слезинок, скатившихся по ее щекам, прежде чем продолжить:

— Я не могла пошевелиться. Я не хотела видеть, что заставило ее так кричать, но я понимала, что это Таллис. Я не знаю, сколько времени прошло, но потом пришла ты. А дальше… ну, ты сама знаешь.

У меня голова идет кругом от услышанного. Как она могла ничего не сказать? Что тогда происходило такого, что заставило Ваза убить собственного брата и оставить свидетеля?

— Ты когда-нибудь говорила...?

Но она качает головой, и слезы заливают ее щеки, прежде чем я успеваю закончить вопрос.

— Мама не сказала ни слова. А я не знала, как заговорить об этом. Когда ты уехала, она на какое-то время замкнулась. Но потом она начала встречаться с Гризом и снова стала мамой. Так что я решила забыть об этом. Я старалась смотреть вперед, а не назад. — Мэгги прочищает горло. — Какое-то время она была счастлива. А потом ее не стало.

Я выдыхаю, пытаясь переварить то, что рассказала мне сестра. Тогда я восприняла все по-другому. Не было никаких признаков того, что там был кто-то еще. А может, и были, но я видела только маму. Мой желудок сжимается, и мне внезапно становится плохо. Я думаю о том, что это может означать для нее, и все мои чувства превращаются в ярость.

— И ты, зная все это, работаешь на него? На Ваза и Уилера? В какое дерьмо ты вляпалась, что Ваз так избил тебя, Мэгги?

Она сердито смотрит на меня и скрещивает руки на груди. Ее голос звучит резко и раздраженно.

— Ты задаешь неправильные вопросы, Фэй. Ты была так решительно настроена стать спасительницей и защитницей, когда вернулась в город, что не остановилась и не подумала, что, возможно, за всем этим кроется нечто большее.

Я потираю запястье и стараюсь не оправдываться, потому что она права. Поэтому я прикусываю язык и даю ей возможность выговориться.

— Меня наняли не для веб-дизайна. Им нужны были мои навыки в области интеллектуального кодирования и цифр. Я настраиваю систему ставок на бегах и манипулирую коэффициентами. Я занимаюсь этим уже некоторое время. — Она нервно оглядывается, прежде чем продолжить. — Я пыталась использовать это против Ваза. Я переводила на его счет дополнительные деньги. Хотела, чтобы все выглядело так, будто он прикарманивает часть дохода. Крадёт у Уилера Финча. Но этот ублюдок все понял. Я сказала ему, что это была ошибка, но я уверена, что он не поверил ни единому слову. Дал понять, что моя «ошибка» больше не повторится. — Она вздыхает, качает головой и добавляет: — А теперь еще слухи о том, что лошадей накачивают наркотиками и убивают... — При этих словах у нее наворачиваются слезы. — Там все очень плохо, Фэй. — Она вытирает глаза и пытается взять себя в руки после нахлынувших эмоций.

Она ввязалась в опасное дело. Он не просто мерзавец или придурок. Ваз Кинг — чудовище. Он хладнокровно убил своего брата. Угрожал моей матери. А теперь и моей сестре. Избить женщину для таких, как он — сущий пустяк.

Мэгги слегка улыбается мне, и что-то в этом гордом взгляде заставляет меня задуматься о деталях. Она не позволит этому повториться, и ей нужна помощь. И тут меня осеняет.

— Вот почему ты общаешься с Кортесом, не так ли? — Я притягиваю ее ближе, чтобы она не ушла. — Мэгги, ответь мне.

Но вместо этого она просто пожимает плечами.

— Не только ты способна делать то, что считаешь правильным, Фэй.

Раздается сигнал сирены, и толпа начинает реветь. Подруга Мэгги машет ей рукой от боковых ворот. Когда она поворачивается ко мне спиной, та часть, которую я не понимаю, вырывается наружу, мне нужно знать.

— Мэгги, — окликаю я, и она оглядывается на меня через плечо. — О чем они говорили? О чем они спорили? Мама, Таллис и Ваз?

Она вздергивает подбородок и говорит:

— Это то, что я все еще пытаюсь понять.

Глава 27

Фэй

Фокс: Вижу, что Лили стащила мой телефон. Спасибо, что развлекаешь ее. Мне действительно нужно сменить пароль.

Фокс: Куда ты сбежала, Персик?

Фокс: Кортес спросил, не видел ли я тебя. Опять бросила его? Парень, должно быть, паршиво ухаживает.

Фокс: Я буду у Эйса вечером после родео, хочу тебя увидеть.

Я не знаю, что ему ответить. Мои мысли полностью заняты тем, что сказала мне Мэгги. Я просидела в кабинке туалета все время родео, чувствуя себя так, словно застыла во льду. Кортес дважды звонил мне, но я не знала, как вести себя с ним. Должно быть что-то еще, но я точно знаю, что если ФБР нацелилось на кого-то, то это не только Ваз Кинг. Он идет в комплекте. И это заставляет меня вспомнить слова Кортеса — более широкий размах крыльев...

Я воспроизвела в памяти каждую деталь той ночи, которую смогла вспомнить, и ни разу в моей голове не возникло мысли, что кто-то другой мог убить Таллиса. Я потрясена этим и тем фактом, что последние пять лет я верила во что-то совершенно ошибочное. От этого у меня болит сердце и сводит желудок. Поэтому я говорю ему именно то, что хочу.