Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам
А вот и последний десерт – забавная коллекция игрушечных мишек ручной работы, сделанных из шоколадного маршмеллоу, которую она видела в игровой комнате, когда, занимаясь с развеселившимися детьми, врезалась в Люка.
Вспомнив это, Саммер повернулась, чтобы получше рассмотреть десерт… и опять врезалась в Люка.
Он не дал ей упасть, придержав за локоть, и она посмотрела на него снизу вверх, не останавливая взгляда на знакомой белой рубашке с открытым воротом, и притворилась, что Люк ей нравится.
Его темные глаза казались совсем черными, когда он смотрел на нее. Пальцами он мягко сжимал ее руку, и его грудь поднялась и опустилась, когда он глубоко вздохнул.
– Привет, – сказал он и склонился к ней.
У нее не было сил отвести взгляд от его прекрасных губ, которыми он так хорошо умел управлять.
Люк взял Саммер за подбородок, повернул ее голову и поцеловал сначала одну щеку, потом другую. Прикосновение его губ дразнило ее, ведь они были так близко к ее губам…
Они никогда прежде не обменивались bises. Что вообще в их ситуации означал поцелуй в щеку? Она дотронулась пальцами до уголков своих губ, а его пальцы, над которыми он сохранял исключительный контроль, медленно соскользнули с ее подбородка.
– Саммер. – Он взял ее руку и положил на свой локоть. – Поужинай сегодня со мной.
Это разумно, ведь надо показать критику их единодушие. В ее животе трепетали тысячи волшебных крылышек, когда она шла рядом с ним, и ее пальцы ласкали ткань его рукава – смесь шелка и шерсти.
Метрдотель усадил их за крошечный столик на двоих, притулившийся в уголке возле огромной штамбовой розы с прекрасными цветами. В окна были видны освещенные ночные улицы Парижа. И конечно, на фоне темного неба источала сияние чертова Эйфелева башня – прямо у Люка за спиной.
Саммер села за стол.
– Где сидит критик? – пробормотала она, стараясь сохранять спокойствие. Метрдотель поглядел на Люка с удивлением, а тот протянул руку через стол, взял Саммер за руку и нежно сжал, одновременно проводя пальцем из стороны в сторону по тыльной стороне ее руки так, будто жестом хотел сказать метрдотелю: «Его нет».
– Не волнуйся об этом. – Он слегка кивнул метрдотелю, и тот отошел от них. – У тебя все прекрасно получается.
Конечно, она прекрасно справляется. Как всегда. Просто… кажется, люди думают, что с нею что-то не так.
– Впервые я села за такой столик, когда мне было года три, – с горечью сказала Саммер. И она до сих пор помнит, что ей никогда не давали десертов. Это одни из ее самых ранних воспоминаний. Хорошим манерам ее обучали беспощадно. – И может быть, в этом же зале, хотя я не уверена, ведь его перестроили.
Люк невесело рассмеялся. Казалось, он забыл, что его пальцы все еще лежат у нее на руке. Но он уже не сжимал ее, а гладил костяшки пальцев и ласкал нежную кожу, будто его руки не умели быть в покое.
– А я в первый раз просидел три часа за обедом в трехзвездочном ресторане, когда мне было двадцать пять. Вон там, за тем столом. К тому времени я уже много лет делал десерты, которые подавали на такие же столы, как этот. Меня обхаживали, чтобы я пришел сюда работать. Я увидел, что может сделать Гюго Фор, каким может стать отель, и согласился.
– И нам так повезло, что ты здесь, – сказала Саммер громче, чем надо.
Люк нажал ногтем на костяшку и сразу же медленно погладил ее, принося извинения за то, что причинил боль.
– Саммер, не волнуйся ты ни о каком критике. Расслабься. Просто будь собой.
Расслабься. Будь собой. Какой соблазн! Расслабиться с ним, позволить ему закутать ее в его темноту и удерживать там так, как Саммер всегда хотела. Просто побыть немного в безопасности, пока она не сможет возвратиться к солнцу.
– Доверься мне, – пробормотал он, продолжая поглаживать пальцами тыльную сторону ее руки.
Саммер не должна была этого делать, и на то у нее была причина. Но эта причина не имела ничего общего с Люком и растворилась под его умелыми пальцами. Они прошлись по каждой части ее руки так лениво и рассеянно, будто он забыл о них. Они ласкали очень чувствительное место между большим и указательным пальцами, чуть пощекотали основание каждого пальца.
За спиной Люка Эйфелева башня начала искриться[106], и в его черных волосах замерцали звезды. Саммер тут же забыла, как сильно ненавидит эту башню.
Люк диктовал официанту названия блюд естественно и размеренно, не нуждаясь ни в каком меню. Несмотря на то что Саммер всегда бунтовала, когда за нее делали выбор, голос Люка покачивал ее так, будто она плыла в лодке по водам бухты, защищенной от штормов. Движением бровей и легкой улыбкой он спросил у нее подтверждения, и она кивнула, готовая на все ради его улыбки. Его пальцы так и не перестали поглаживать ее руку. И при этом он ни разу не взглянул на них, будто знал, что они делают.
– Так как же ты оказалась на острове, где нет и трех сотен человек, и стала учительницей в этой вашей школе?
С тех пор как Саммер приехала в Париж, она слышала подобный вопрос от всех мужчин, с которыми обедала или ужинала. Это внушало ей уверенность – значит, она знает, что делает.
– Сбежала с корабля.
Вспомнив об этом, она самодовольно улыбнулась.
Люк вопросительно поднял бровь. Сегодня фингал выглядел хуже. Местами он был синим, а местами желтым.
– После получения диплома несколько выпускников арендовали яхту для круиза. И когда мы остановились, я сошла, чтобы поплавать в лагуне, ну… и решила не возвращаться.
Его пальцы замерли на ее руке. Он смотрел на нее очень спокойно, полностью контролируя себя.
– Значит, ты, недолго думая, бросила своего парня?
Предположение Люка, что в том круизе у нее был парень, показалось Саммер вполне естественным. Она кивнула.
На лице Люка появилось странное выражение. Впервые он посмотрел на свои пальцы, лежащие на ее руке.
– Должно быть, это потрясло его? – сказал он низким голосом, в котором почувствовалось напряжение.
– Он справился. Сейчас он делает карьеру в Голливуде. А я все равно ему не подходила.
– Ты хочешь сказать, он тебе не подходил?
– И это тоже.
Ее тянуло к амбициозным трудоголикам, не замечающим ничего и никого вокруг, – и в то же время у нее была болезненная потребность в их внимании и развлечениях.
Ничего удивительного, что до сих пор ни один мужчина ей не подошел.
– И ты ни разу не пожалела о том, что сделала?
– Только однажды. – Саммер пожала плечами и усмехнулась. – Даже я не настолько избалованна, чтобы отказаться от рая на тропическом острове.
– Рай на острове? Ни электричества, ни роскоши, ни разнообразия.
Люк внимательно следил за ней.
