Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

На данный момент, учитывая, как дерьмово я себя сейчас чувствую, мы с таким же успехом могли бы быть никем.

И это самое душераздирающее.

Глава двадцать – два

Харпер

Первая неделя в Сингапуре проходит по-другому. Я не могу объяснить почему, но мы с Кианом словно танцуем друг вокруг друга.

Возвращение в гостиницу, отдельные номера в противоположных концах коридора, снова ставят пространство между нами, потому что теперь, чтобы провести время вместе, нам нужно приложить усилия. Дом на колесах больше не заключает нас в «пузырь»; это выбор, а не стандартная ситуация, и это придает всему сложный уровень значимости.

В первый день мы проводим больше времени врозь, чем вместе. Он, очевидно, все еще отдыхает и восстанавливается, чтобы быть в боевой форме к следующим выходным, а я пытаюсь перестать о нем беспокоиться. Если бы он был не в порядке, врачи не разрешили бы ему лететь.

На второй день он пишет мне утром, и мы вместе отправляемся в спортзал. Он тише, чем обычно, сосредоточен на своей тренировке и не делает никаких выпадов в мою сторону. Жутковато, когда он заканчивает на беговой дорожке и оставляет меня.

На третий и четвертый дни у нас не остается выбора, кроме как провести весь день вместе. Мы оба участвуем в одной фотосессии для товаров Хендерсома, и на некоторых снимках нам приходится позировать вместе. Я бы не сказал, что это напряженно, но наше общение кажется вынужденным, и настоящего смеха между нами нет.

К концу пятого дня мне надоедает, и я беру дело в свои руки. Я скучаю по нему. Я

ненавижу его, но это не останавливает меня. Каждую ночь, засыпая в одиночестве в своей постели в отеле, я думаю о том, чтобы прийти к нему в номер в красивой рубашке и спросить, не хочет ли он пойти поужинать. Или могу ли я остаться на ночь - все, что он захочет.

Мне даже не важно, будет ли у нас секс, я просто скучаю по тому, как его тело поглощает мое, когда мы спим, и как я просыпаюсь от сплетения его и моих конечностей.

Поэтому я делаю это. Я принимаю душ, надеваю свежую рубашку и иду к нему в комнату.

Как только я оказываюсь перед его дверью, я так нервничаю, что в горле пересыхает и я не могу сглотнуть. Легкие, похоже, тоже не хотят работать, и, видимо, я больше не могу собрать волю в кулак, чтобы постучать в дверь. Что, черт возьми, со мной происходит?

Заставив себя сделать несколько дыхательных упражнений, над которыми я работал с психотерапевтом, я стою в коридоре как лимон, представляя себе спокойные моря, теплые ветра и песчаные пляжи в надежде, что это остановит головокружение и паническую атаку на их пути.

Это всего лишь Киан. Это просто ужин. Это не должно ничего значить.

Прежде чем я успеваю отступить, я стучу, и на мгновение меня встречает тишина.

Но через секунду - как будто он уже давно стоял по ту сторону двери - Киан открывает дверь.

Он только что из душа, капли воды стекают по его обнаженной груди и путаются в волосах на теле, которые я так люблю перебирать. Его волосы в диком мокром беспорядке, и, хотя его кожа все еще испещрена пожелтевшими синяками от аварии, мне хочется отказаться от планов на ужин и забраться на него, как на дерево.

«Привет». Слова неуклюже вылетают изо рта, и я не могу вспомнить все, что планировал ему сказать. Ужин. Остаться у него. Скучаю по нему. Мой мозг кричит мне, чтобы я сказал это, но я просто открываю и закрываю рот, как рыба, барахтающаяся на берегу реки.

«Ты куда-то идешь?» - спрашивает Киан, разглядывая мой наряд и сумку, за которую я цепляюсь, словно это мой спасательный круг.

Ну же, мозги.

«Да. На выход. Или нет. Или мы можем просто пойти спать прямо сейчас».

Нет, нет, нет! Это не то, что я планировал. Расскажи ему о заказе ужина. Скажи ему, что скучаешь по нему.

«Черт, ты выглядишь так сексуально. Ты всем так открываешь дверь?»

Все идет не очень хорошо.

«Нет, но я видел, что это ты, и...»

«Вы хотели заманить меня внутрь? Я вижу вашу игру, мистер Уокер». Слова прозвучали не так дразняще, как я хотел, и от этого разговор стал еще более неловким.

«Нет, но я слышал, как ты вышагиваешь снаружи, и видел, как ты странно стоишь, поэтому подумал, что лучше выяснить, что происходит, пока ты не сбежал».

Сбежал? Я не сбежал. Похоже ли, что я сбежал в своих любимых джинсах и рубашке, от которой у меня глаза на лоб лезут? Я еще не уверен, что не выставляю себя на посмешище.

Мои руки дрожат по бокам. Неужели нормальные люди испытывают такой стресс и беспокойство, когда пытаются пригласить на ужин вполне приличного парня?

Почему это так сложно? Это то, чего я хочу. Я хочу Киана. И я знаю, что он хочет меня, потому что он пригласил меня первым. И все же я не могу вымолвить и слова.

Тишина поглощает меня, и я чувствую, что тону.

Он выжидающе смотрит на меня, его глаза умоляют меня спросить, а я все еще не могу. Я не могу дать ему то, что он хочет.

И когда я понимаю это, мое сердце разбивается вдребезги.

Я рад, что прислонился к его дверному косяку, когда он спрашивает: «В чем смысл, Харпер?» В чем смысл? Ты появляешься здесь, мы падаем вместе в постель и притворяемся, что это ничего не значит?

Разве это было бы так плохо? Я не слышал, чтобы он жаловался на наш распорядок в доме на колесах. Это было мило, странно по-домашнему, но я думал, что он был счастлив.

Я собираюсь ответить, но он не дает мне шанса.

«Как ты себе это представляешь? Я говорю о долгосрочной перспективе. Мы все еще будем тайком встречаться, когда закончится сезон? Через год? А через два? Ты все еще будешь появляться у меня под дверью для быстрого секса, когда тебе захочется? Ты все еще притворяешься, что между нами нет ничего большего? Ты видишь наше будущее или все это просто игра для тебя?» Киан испускает глубокий, тяжелый вздох, словно ему стало легче от того, что он все это высказал за один раз.

Интересно, как долго это копилось?

Зная его, довольно долго.

Голова кружится, каждый вопрос проносится в мозгу, как большая мигающая неоновая вывеска, заставляя меня вздрагивать. Я даже не знаю, с чего начать. Все,

что я знаю, это то, что он спрашивает, вижу ли я будущее с ним, а я просто... не могу. Я не уверен, что вижу будущее с кем-либо. Я даже не знаю, как начать видеть его. Мой мозг, кажется, не имеет нужных настроек. Я не думаю так; никогда не думал. Я думаю о сегодняшнем дне и знаю, что завтрашний позаботится о себе сам.

Я никогда не контролировал то, что случилось со мной в детстве, поэтому я усвоил, что планы и ожидания приводят только к разочарованию и отказу. Я начал этот сезон в низшей категории, гадая, вызовут ли меня когда-нибудь, а потом в первый же день предсезонной подготовки меня перевели в высшую категорию благодаря чужому несчастью. И вот теперь я здесь, с победой за плечами, с ударами и извлечением максимальной пользы из того, что выпало на мою долю. Это мечта -

быть здесь и добиваться таких результатов. И рядом с Кианом Уокером, человеком, который был моим кумиром на протяжении многих лет, человеком, который заставляет меня чувствовать и хотеть чего-то нового, захватывающего и...

пугающего.

Киан все еще смотрит на меня, костяшки пальцев побелели, когда он сжимает полотенце, чтобы оно оставалось обернутым вокруг его тела. С каждой секундой молчания выражение его лица меняется от надежды и ожидания до болезненного, горького разочарования. Я не могу дать ему то, что он хочет, и, возможно, он уже знает это.

Может быть, именно поэтому он и попросил, наконец, покончить со всем этим вместе.

Я бы не стал его винить. Ему не нужен этот беспорядок в жизни. Он пытается сохранить титул, может быть, даже побить рекорд, и в его жизни есть люди, которым он нужен. Кто любит его. Ему не нужен человек, который не может даже думать о будущем без приступов паники.

Я вижу, как на его лице появляется гнев, как напрягается челюсть. Его глаза твердеют, и я чувствую, как он возводит между нами стену, кирпичик за кирпичиком.