Любовь и книги - Робинсон Шона

Например, Хелена стала контент-менеджером на сайте по современной культуре. Нора проследила на LinkedIn ее путь. Разумеется, диплом филолога, потом секретарь скромного издательства в Миссии, помред в Parsons и одновременно – фриланс-автор по написанию материалов для местных журналов, на протяжении трех лет – райтер для сетевого журнала по стилю жизни, контент-менеджер. Что ж, впечатляюще.

Значит, это не так уж невыполнимо. Хелене, конечно, помогло написание материалов, чем сама Нора никогда не занималась. И все же это был путь.

Нора стала искать помредов из других отделов, тоже покинувших Parsons.

Мэгги Янг, помред из редакции учебников. Психологическое образование, работа в Parsons, координатор по связям с общественностью в грантовом издательстве. Нора представления не имела, как функционирует грантовое издательство, но как много еще таких работ, которые она даже не рассматривала в силу собственного неведения.

Джейкоб Вебб. Так и оставшись тут младшим редактором, он в результате откланялся. Степень бакалавра по французскому языку, работа в Parsons, юридический бакалавриат, работа адвокатом, далее – консультант в юридическом журнале. То есть Джейкоб занялся юриспруденцией, но снова вернулся к издательской деятельности. Значит, какие-то пристрастия остаются непоколебимы.

Джессика Нуньес. Насколько Нора помнит, она переехала в Лос-Анджелес и стала литературным агентом. Зайдя на ее страницу, Нора убедилась, что Джессика работает в том же литературном агентстве, ради которого и покинула Parsons.

Дениз Бекер, степень по литературоведению, внештатный сотрудник, а затем помред в Parsons, координатор по информационной деятельности в образовательном некоммерческом проекте.

То есть у всех этих людей прослеживалась общая склонность к некоммерческой деятельности. Возможно, они тоже презирали стяжательство книгоиздателей, когда на первое место ставится выгода, а не содержание. У Норы в памятке было написано «отсутствие выгоды», и это давало ей чувство единения с этими ребятами.

Нора перебрала всех помредов, которых помнила. Были и те, хоть и не так много, что уходили из Parsons в другие издательства. Многие и по сей день занимались написанием текстов, и Нора вспомнила слова Линн, сказанные во время их совместного обеда: «Не случайно же говорят, что каждый редактор так или иначе пишет свой собственный роман. Знаешь, я и сама такая». Нора не видела в этом ничего удивительного. Если существуют филологи, которые из любви к книгам издают их, значит, есть и такие, которые их пишут.

Нора подумала о самой любимой стороне своей работы – убеждать авторов, что обложки к их книгам чудо как хороши. То ли ей нравился сам процесс написания текстов, то ли это был тот самый случай, когда она ощущала сопричастность общему делу. Ну вот, снова выскочило это слово – сопричастность.

Итак, вот ее список из четырех пунктов – код, который она пока не расшифровала. Добавим сюда умение убеждать. Норе нравилось высказывать собственное мнение, да и вообще – иметь собственное мнение. Это касалось не только обложек. Вспомним пункт с глазу на глаз. Даже на ненавистной конференции, где ей приходилось часами сидеть без дела, а потом терпеть толпы гостей, слоняющихся возле стенда, Нора получала удовольствие от личного общения. Ей нравилось выслушивать людей, предлагать книги, которые могли бы им понравиться. А уж как приятно, если ее выбор был оценен по достоинству и книгу покупали. Но чем тогда отличаются покупатели книг от авторов, которые изрядно ей поднадоели?

Должно быть, тут все дело в энергетике. Бет сводила авторов с клиентами, и обе стороны стремились произвести впечатление друг на друга. Завязывались отношения, которые держались на контрактах, партнерстве. Строились планы, ставки были высоки.

Только вот посетитель на стенде – это нечто более камерное. Ты что-то узнаешь о человеке и пытаешься подобрать ему то, что он ищет.

Тут Нора вспомнила, что у Келли кто-то из знакомых работает в книжном. Сам факт, что Келли не хотела уходить из Parsons, не означал, что Нора другая или что у нее не хватает мудрости. Напротив, они вовсе не антиподы, а даже очень похожи. Не зря ведь во время собеседования в Келли она узнала саму себя.

И в нижней части листка мелким почерком Нора записала: книжный магазин. А потом засомневалась. Ведь там тоже занимаются коммерческой деятельностью, вдруг ей это не понравится? Допустим, она попробует там поработать, возненавидит это место, и что тогда?

Дальше Нора попыталась опровергнуть собственные доводы. Конечно, книжный магазин не отвечает всем требованиям в ее списке, но пока это лучшее, что можно придумать. Со временем можно найти что-то более подходящее, просто надо к этому подготовиться.

Если книжный ей не подходит, то что тогда вообще подходит? Если тянуть резину и дальше, она так и сгниет в Parsons, мучаясь от собственной нерешительности, и потом испустит там дух, сказав последнее «прости» Генри Бруку. Нет, нужно пробовать, с чего-то начинать.

Закрыв окна LinkedIn, Нора заглянула к Келли.

– У тебя вроде в книжном кто-то работает?

Глава 29

Звякнул колокольчик, когда Нора вошла в книжный магазин. Она огляделась: стеллажи, аккуратно уставленные книгами, в углу – стенд, посвященный серии фэнтези (Нора не жаловала литературу такого рода). За прилавком – молодая женщина с темными вьющимися волосами до плеч поправляла спички-раскладушки с литературными иллюстрациями. Нора направилась к ней. Женщина подняла голову.

– Привет, вы Регина? – спросила Нора.

Женщина молча кивнула. Блестящие, как будто влажные, кудряшки весело подпрыгивали в такт ее движениями.

– А вы, наверное, Нора?

– Да. Спасибо, что согласились поговорить со мной.

– Спасибо, что пришли. Сейчас, минуточку.

Регина отошла к женщине, присевшей возле коробки с книгами, что-то шепнула ей и вернулась к Норе.

– Пойдемте, – предложила она и направилась к выходу. Снова звякнул колокольчик.

Нора шла за Региной: та бодро вышагивала по тротуару, мерно стуча каблуками своих ботинок.

Кафе находилось через три дома от книжного. Зайдя внутрь, они расположились за столиком у окна, и Регина сделала заказ. И вот уже Нора сидит, обхватив руками чашку латте, а Регина высыпает в свой кофе заменитель сахара.

– Келли сказала, что вы работали с ней в Parsons.

Нора замялась, не понимая – это констатация факта или вопрос. Нет, наверное, все же вопрос.

– Да, я пять лет была там помощником редактора.

– Ну и в чем заключалась ваша работа?

И Нора рассказала, что находилась в постоянном контакте с авторами. Сначала переговоры о сотрудничестве, потом контракт, рукопись и, наконец, издание книги. Будь она на собеседовании с уклоном в маркетинг, то подробно бы описала, что умеет немного писать пресс-релизы, аннотации, готовить тексты, представляющие книгу на стадии переговоров, редактировать тексты на задней обложке. Но не стоило пускать пыль в глаза, и Нора просто поделилась информацией для общего понимания.

А вот следующий вопрос касался ее слабых сторон.

– У вас есть какой-то опыт в розничных продажах?

Нора не растерялась:

– Официально нет. Но три-четыре раза в год мы участвуем в конференциях, и я отвечаю за продажу книг. – Нора описала, как монтирует стенд, как приходится помогать покупателям в выборе книг, отвечать на их вопросы, сообщая о специальных предложениях и скидках. Этот опыт оказался очень даже кстати, и Нора заговорила более уверенно.

Регина слушала и кивала, а Нора порадовалась, что Регина, в отличие от Шона из BookTap, не стала закидывать ее фразочками вроде «а вот мы тут все», таким образом принижая Нору.

– Прекрасно. – Регина доброжелательно улыбнулась. – А что вы любите читать?

Ух, какой замечательный вопрос. Его не задавали ни в BookTap, ни в Parsons, а сейчас он очень даже уместен.

– Я люблю исторические романы и просто хорошую прозу – современную и классическую. Сейчас вот перечитываю «Родню».