Любовь и книги - Робинсон Шона
– Ха, видите? – воскликнула Джули. – Я же говорю, что многие не сразу понимают, чего хотят. Даже Эрик.
– Ага, только у тебя нет детей и такой ответственности, – уточнил Эрик. – Очень вежливый намек на то, что у него есть семья, а у Джули – нет.
– Довод принят. – Джули повернулась к Норе. – Ну, какие у тебя мысли?
– Какие у меня мысли? Мне только ясно, что я не хочу работать в издательстве и терпеть не могу стартапов.
– Прямо-таки всех-превсех? – сказал Эрик. – Ты же не…
– Я против всех стартапов скопом, – отрезала Нора.
– Так пересмотри свое мнение, – предложил Эрик.
Нора хотела было возразить, но Джули ее перебила:
– Есть вот еще какой способ. Давайте подойдем с другого конца. У тебя имеется в голове хоть какая-то картинка, что примерно ты ищешь?
Нора задумалась. Ей хотелось честно сказать «ничего я не ищу», но это будет глупый ответ.
– Ну, я бы хотела заниматься чем-то осмысленным. Разве в Parsons такое есть? Мы выпускаем книги ради выгоды, и при этом никому не важно, о чем они.
– Ну уж нет, я не считаю свою работу бессмысленной, – возразила Джули. – Я помогаю авторам, чтобы их книга стала лучше. Чем больше рукописей я отредактировала, тем лучше становлюсь сама. Это ведь жуть как интересно.
Нора посмотрела на Келли, еще одну защитницу Parsons.
– Вы уж меня простите, но я тоже знаю, чем хочу заниматься, – Келли кивнула в сторону Джули. – Пока на мне много бумажной волокиты, конечно, но я все равно набираюсь опыта. Мне хочется иметь дело с более интересными книгами, но до этого еще надо дорасти. Так что у меня все осмысленно.
Может, это и есть одержимость профессией? Когда прокладываешь путь к мечте, отметая отчаянье?
– Нора, ты понимаешь, что я пытаюсь донести до тебя? – спросила Джули. – Вот лично мне нравится и тут.
Джули говорила с таким азартом, глаз горит… Есть в ней умение подбодрить человека – неудивительно, что она работала учительницей. Нора вспомнила своего преподавателя алгебры, как та по сотому кругу объясняла Норе логарифмы. Терпения ей было не занимать. Вот и Джули как та учительница – надеется на ее «просветление». И так же, как тогда в классе, Норе не хотелось никого разочаровывать, говорить, что все бесполезно.
– Я тут кое-что записала для себя, – неуверенно сказала Нора. Раскрыв книгу, она вытащила свой уже несколько помятый листок и подвинула его ребятам.
Джули развернула листок, Эрик с Келли потянулись через стол, чтобы тоже прочитать его. Через минуту Джули подняла глаза на Нору с готовым решением.
– Ну вот, это уже кое-что, – радостно провозгласила она. Ха-ха. Так учитель хвалит нерадивого ученика за какую-нибудь каляку-маляку. – Кроме издательств, полно других сфер, имеющих отношение к книгам. Ты можешь быть учителем английского или даже профессором. Можешь работать в библиотеке или книжном магазине. Можешь писать рецензии для какого-нибудь сайта.
– Но что, если я и это возненавижу? – спросила Нора. – Допустим, решу стать библиотекарем. Потрачу кучу времени и денег, чтобы получить степень бакалавра, устроюсь туда и вдруг пойму, что это не мое. Опять разочарование.
– Да не обязательно вкладываться по полной, – хмыкнул Эрик. – Можно пойти туда волонтером, присмотреться. Или устроиться на полставки. Или просто посоветоваться с кем-то, кто уже там работает.
Нора даже не рассматривала это под таким углом. Она опустила голову, сжав руки на коленях.
– Но что, если у меня в голове ничего не складывается? Я вообще не знаю, с чего начать.
– Почему не знаешь, вот же. – Джули подвинула к Норе ее собственный листок. – Просто конкретизируй.
Нора кивнула. Сложив листок, она решила еще поразмышлять над этой темой. Оптимизм Джули подсказывал, что этот шифр все-таки можно взломать.
Поэтому, вернувшись на рабочее место и обнаружив еще одно письмо от Генри Брука, она не стала падать в обморок.
Нора,
Вы получили мое письмо или нет? Говорю же вам – логотип устарел. Чтобы привлечь аудиторию, нужно придумать что-то более современное, а это все – отрыжка девяностых. То есть: нам нужен новый логотип, чтобы заново заказать все материалы. Отметьте у себя в календаре, пжлст… У меня будет «окошко» после двенадцати во вторник.
Спс,
Стоит ли напоминать этому человеку, что он сам вцепился в этот старый логотип? Должно быть, коллеги подняли его на смех, а он, чтобы сохранить лицо, свалил все на Нору. И уже сам поверил, будто всю кашу заварила она, а не он.
Раньше Нора бы расстроилась, но только не теперь. Стоило уволиться в никуда хотя бы из-за Брукса. Давно она не чувствовала себя такой сильной. Прочитав письмо еще разок ради смеха, она удалила его.
Нора не удивлялась, что время тянется так медленно. Сегодня пятница, для кого-то, например, для авторов, выходные уже начались, но Нора досиживала до конца, просматривая вакансии.
Ничего из того, что она видела, не зацепило глаз. Зная, что больше не хочет иметь дело с издательствами, Нора не представляла себя в каком-то ином качестве. Должность помреда слилась с ней, став частью ее личности. Надо искать другие смыслы, а не хвалиться всем, как она правила обложки или что ее имя стоит в благодарностях.
Нора взяла со стеллажа «Как удержать талантливых сотрудников» Бонни Джексон. Нашла раздел благодарностей: этот первый параграф на второй странице она уже помнила наизусть.
…а также блестящего редактора Тома. Спасибо, что убедил меня написать этот труд! Выражаю огромную признательность Норе Хьюз. Нора, спасибо, что не бросила меня на полпути!
Очень долго Нора мечтала, чтобы ее упомянули в благодарностях, даже неважно, в какой книге. Редакторов упоминали всегда, но помредов – гораздо реже. Перед сдачей макета она обязательно заглядывала в конец, надеясь увидеть там свое имя. Какое ложное тщеславие – ну с какой стати автору благодарить какого-то там помреда, который всего лишь оформляет договора и получает разрешения по копирайтам?
Но иногда чудо случалось. Бет оказалась первой, кого удостоили упоминания. Она тогда подняла книгу над головой, тыкая пальцем в два коротеньких слова Бет Бодин, отделенных запятыми от многих других имен. Нора тогда поздравила подругу, немного завидуя.
Чтобы удостоиться такой же чести, Норе пришлось ждать целых пять месяцев. Бонни Джексон была новичком и постоянно обращалась к Норе с вопросами, стесняясь беспокоить Тома. Большинство авторов считали общение с редакторами своим естественным правом, отмахиваясь от помредов, как от надоедливых мошек. Но тут все было наоборот: Бонни считала надоедливой мошкой себя, а Том для нее был слишком важной персоной. Поэтому она во всем полагалась на Нору.
Нора появилась в Parsons за несколько месяцев до того, как Бонни подписала контракт, и еще не настолько была в себе уверена. В чем и призналась однажды, когда Бонни позвонила ей насчет одной цитаты. Узнав, что и Нора сомневается, Бонни даже обрадовалась, что она не одна такая.
Когда был отпечатан тираж, никто так не переживал, как Бонни Джексон и Нора Хьюз. Открыв новенькую до хруста книгу, Нора нашла раздел, который прежде видела только в виде вордовского документа. Теперь слова благодарности облеклись в типографскую форму, став всеобщим достоянием. Нора испытала тогда необыкновенную гордость, словно только с этого момента получила подтверждение своего скромного статуса.
Со временем очарование прошло, и благодарности стали восприниматься как состоявшийся факт или приятный сюрприз.
Нора закрыла книгу и поставила ее на место. Интересно, что бы подумала прежняя Нора о ней теперешней.
Проблема состояла в том, что Джули со своей пылкостью только сбивала ее с толку. Да, она показала массу других возможностей, но ведь можно просто убить себя, и все. Такой простой и однозначный выбор.
Нора открыла LinkedIn и поискала Хелену Роджерс, чье имя часто попадалось ей на глаза в начале карьеры в Parsons. Хелена была предыдущим помредом, и прошло несколько месяцев, прежде чем Том перестал предварять разговор с Норой словами «А вот Хелена поступила бы так-то и так-то». Но еще долго Нора наталкивалась на следы двухлетней деятельности Хелены – вписанные в контракты от руки ISBNы, и в документах по разрешениям везде стояло ее имя. Впрочем, эти следы не исчезнут никогда: каждый помред продолжал жить в титулах книг, которые он вел. Parsons являли собой палимпсест [46], собравший труд многих и многих таких, как Нора. Кто-то уже стал редактором, но большинство (в чем Нора не сомневалась), устав от низкой зарплаты и бумажной беготни, неплохо устраивались в других местах.
