Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

Приготовление хлеба требует времени. Тесту нужно отдохнуть.

Люди похожи на хлеб. Иногда нам просто нужно немного отдохнуть, чтобы подняться.

Con amore,

Мама

Примечания.

Она оставила мне примечания на карточках с рецептами.

Я пролистал стопку и вытащил ещё одну. Паста алла норма.

Мой мир,

Идеально подходит для солнечного дня. Подавать с французским хлебом и гарниром.

Ещё лучше с бокалом красного вина. (Конечно, когда ты станешь совершеннолетним).

Con amore,

Мама

Мир завертелся вокруг меня. Я бросился просматривать остальные карточки. На каждой была небольшая заметка. На каждой карточке было послание мне. Даже когда мама была уже слаба, она нашла время, чтобы написать личное сообщение к каждому рецепту, подписывая их «Con amore». «С любовью». Будто моя мама знала, когда мне больше всего понадобится её любовь.

Кто знал, что любовь может существовать даже после смерти? У меня было такое ощущение, будто папа пытался бежать ей навстречу. Часть меня не могла винить его.

– Она оставила мне небольшие заметки на каждой карточке, – объяснил я Старлет. – Я только что об этом узнал.

– Иногда жизнь приносит утешение, когда оно нужно больше всего.

Если это правда, тогда именно поэтому мир подарил мне Старлет.

– Я закажу доставку. Тогда я смогу начать готовить. Если захочешь принять душ, я разложу для тебя в ванной несколько полотенец и ещё много чего, – сказал я. – Позвоню дяде, чтобы узнать, что мне нужно сделать сегодня.

– Звучит отлично.

Старлет положила руки мне на колени, наклонилась и нежно поцеловала. Затем она прошептала мне прямо в губы:

– Ты не в порядке.

Я покачал головой:

– Я не в порядке.

Она поцеловала меня ещё раз:

– И это нормально.

Я поцеловал её в ответ и был так благодарен, что она существует. Я никогда раньше не был более благодарен за существование человека.

Она поднялась с кровати и протянула мне руку:

– Прежде чем заказать еду, прими со мной душ. Тебе будет приятно.

На мгновение я колебался, думая о миллионе вещей, которые мне нужно было сделать, но затем посмотрел ей в глаза, и меня охватило странное чувство спокойствия. Такое же спокойствие я испытал, читая карточки с рецептами. Ощущение, что я не одинок.

Я взял её руку в свою, и Старлет потянула меня в сторону душа. Мы сняли с друг друга одежду, после того как я включил воду. Когда мы со Старлет вошли внутрь, ванная комната быстро заполнилась паром. Вода потекла по нашим телам. Я закрыл глаза. Что-то пробудило эмоции, о которых я даже не подозревал. Слёзы потекли по лицу, смешиваясь с каплями воды. Старлет решила помочь мне с мытьём. Она начала с головы, вспенила волосы шампунем. Затем вымыла мне спину и грудь, заботясь о каждой частичке моего тела. Открыв глаза, я посмотрел на Старлет, чувствуя себя всё менее и менее одиноким. Пока она мыла меня, я омывал её.

Её мокрые волосы вились естественными кудрями, ниспадающими на спину. Никогда прежде Старлет не казалась мне более красивой, чем в тот момент.

Мои руки упали на её бёдра, и я притянул её к себе. Я прижался к ней лбом и закрыл глаза. Вода была горячей, но по какой-то причине озноб пробежал по всему моему телу.

– Спасибо, – прошептал я.

– Всегда пожалуйста, – ответила она.

После душа Старлет надела трусики и одну из моих футболок, которая была ей велика. Она выглядела идеально. Когда она надела брюки, я устало ухмыльнулся:

– Штаны переоценены.

Она засмеялась:

– Значит, сегодня домашний день? Штаны не нужны?

– Когда ты остаёшься со мной, штаны не нужны.

Я приготовил ей завтрак: бекон, красный перец и сырная фриттата. Когда я поставил тарелку на обеденный стол, я почувствовал, как меня ударило нервное напряжение.

– Просто чтобы ты знала: я не готовлю, как моя мать, так что, если тебе не понравится, то ничего страшного.

Она вдохнула аромат и застонала:

– Нет ни единого шанса, что мне не понравится.

Я сел рядом с ней и, прежде чем начать есть, пробормотал себе под нос молитву. Я был не из тех, кто молится, но мама всегда молилась, когда мы садились за стол, поэтому я взял на себя эту задачу. Как ни странно, но именно это страх делает с человеком. Страх заставляет человека делать вещи, которые не соответствуют его характеру.

Закончив, я расправил плечи и начал есть. К моему удивлению, вкус оказался таким же, как и у маминых блюд.

– О боже мой, – сказали мы в унисон.

Я посмотрел на Старлет, а она пристально посмотрела на меня.

– Браво, мистер Корти, – сказала она, аплодируя. – Это фантастика.

– Вообще не так уж плохо.

Мы ели до тех пор, пока не насытились, затем наступило время обеда, и мы поели ещё.

Я сделал перерыв и пошёл в больницу, чтобы посидеть с папой несколько часов. Ничего не изменилось. Ни в лучшую, ни в худшую сторону. Я вернулся домой, после того как часы посещения закончились.

Старлет помогла мне приготовить ужин, и это было очень приятно. Мы двигались вокруг друг друга так, будто бы вместе управляли кухней. В тот вечер за несколько часов до ужина мы приготовили голландский хлеб, а также букатини алла карбонара с лимоном.

Мой мир,

Это не самая аутентичная версия, но когда жизнь даёт

лимоны… готовь пасту.

Con amore,

Мама

Пока Старлет делала салат, я подошёл к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Я на мгновение остановился, и воспоминания вспыхнули во мне. Папа всегда обнимал маму сзади, когда она готовила, и целовал в шею.

Горе нахлынуло на меня волной. Я отступил, пытаясь стряхнуть его.

Старлет повернулась и заметила внезапную перемену во мне.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. Всё в порядке.

– Врёшь.

– Нет.

– Да. Знаешь, откуда я знаю?

– Откуда?

– Когда ты лжёшь, твои глаза кажутся холодными.

Я усмехнулся, забавляясь:

– А когда я говорю правду, как выглядят мои глаза?

– Живыми, – ответила она. – Они выглядят живыми.

Я хотел отпустить остроумный комментарий, но из-за печали мои саркастические манеры куда-то улетучились. Поэтому вместо этого я сказал правду:

– Мои родители готовили вместе. Мама называла папу своим су-шефом. Они включали музыку и танцевали на кухне, обнимаясь, целуясь и смеясь. В детстве я думал, что это так раздражает, но… не знаю. Я только что вспомнил это, когда подошёл к тебе.

– Ох, – кивнула она. – Незначительные вещи иногда делают больнее всего.

– Незначительные?

– Воспоминания, которые казались такими маленькими и ничтожными. Как будто ты почти забыл об их существовании, пока они не появятся снова и не отбросят тебя назад.

Я кивнул:

– Именно так. Но это было странно, потому что… это меня возбудило, но в то же время я понял, что между нами происходит то же самое, что происходило у них. Я почувствовал то же, что и они, когда я подошёл к тебе…

Я притянул её к себе и поцеловал в лоб.

– Я понимаю, что это ты, – прошептал я.

– Что?

– Ты – то, что заставляет меня чувствовать себя лучше, даже в самые худшие дни.

Её глаза стали влажными, и она медленно поцеловала меня. Или, возможно, мне показалось, что это было медленно. Всякий раз, когда я был рядом со Старлет, время как будто замедлялось в самом лучшем смысле.

Я улыбнулся, мои руки обвили её тело:

– Знаешь, мне очень нравится видеть тебя в моей футболке. Она как будто создана для тебя.

Она отступила назад и повернулась кругом:

– Ты так думаешь? Хотя, возможно, мне следовало надеть брюки вместо нижнего белья.