Кристина Лорен - Прекрасный игрок
– Можешь наступать на ногу? – поспешно спросил я.
В груди все сжалось от желания подойти ближе, поцеловать ее.
Ханна снова кивнула, не отрывая от меня взгляда.
– Лодыжка болит, но, думаю, все в порядке.
– Все равно, – шепнул я. – Надо приложить лед.
– Ладно.
Вверху в шахте лифта что-то заскрипело и с громким щелчком вошло в паз.
«Хочу, чтобы ты встал надо мной и подрочил, когда я буду лежать на диване, и чтобы ты кончил мне на грудь».
Облизнув губы, я наконец-то решился взглянуть на ее рот, и в мозгу тут же всплыли воспоминания о наших поцелуях. Эхо ее слов так громко отдавалось в моей голове, словно она только что произнесла это вслух: «Секс во все отверстия моего тела. Я думала о том, как тебе нравится, когда я кусаю тебя, и как мне нравится это делать».
Я подошел ближе, гадая, помнит ли она, как говорила: «Мы займемся сексом, и я сделаю все, что ты захочешь, чтобы было приятно не только мне, но и тебе тоже». А если помнит, видит ли по моим глазам, что мне было хорошо, очень хорошо, – я готов был прямо сейчас опуститься перед ней на колени.
Мы поднялись на ее этаж. Ханна настаивала, что может идти самостоятельно, так что я разрешил ей похромать по коридору. Нужно было как-то разрядить напряжение. Оказавшись в квартире, я вытащил из морозилки пакет с замороженным горошком, отвел Ханну в ванную и усадил на унитаз, а сам принялся обыскивать шкафчики в поисках бактина или другого антисептика. В конце концов пришлось остановиться на воде и перекиси водорода.
Ее штаны порвались только на одном колене, но вторая тоже заметно пострадала – так что, возможно, Ханна ободрала оба колена. Я закатал обе штанины, хотя она принялась отчаянно хлопать меня по рукам, как только показалась легкая щетина.
– Не предполагала, что ты сегодня будешь лапать меня за ноги, – сказала Ханна с легким смешком.
– Ох, прекрати.
Я промокнул царапины влажным ватным тампоном и с облегчением обнаружил, что они были не особенно серьезными. Ранки кровоточили, но ничего такого, что не зажило бы за пару дней без наложения швов.
Ханна, опустив голову, вытянула одну ногу, пока я обрабатывал другую.
– Я выгляжу так, словно ползала на коленях. Ну и отстой.
Взяв парочку свежих тампонов, я полил порезы перекисью водорода, безуспешно пытаясь при этом спрятать улыбку.
Она наклонилась ниже, чтобы заглянуть мне в лицо.
– Ты такой извращенец – улыбаешься при виде моих исцарапанных коленок.
– Это ты извращенка. Ты знаешь, почему я улыбаюсь.
– Тебе нравится мысль о том, что мои колени ободраны? – спросила Ханна, улыбаясь все шире.
– Прости, – совершенно неискренне извинился я, покачивая головой. – Но вообще-то да.
Ее улыбка медленно угасла. Ханна провела пальцем по моему подбородку, изучая видневшийся там небольшой шрам.
– Откуда у тебя это?
– Еще с колледжа. Одна леди отсасывала мне, но что-то у нее не задалось, и она сжала зубы. Я влетел мордой прямо в изголовье кровати.
От ужаса Ханна выпучила глаза: это было ее худшим оральным кошмаром.
– Правда?
Я дико расхохотался, не в состоянии больше врать.
– Нет, неправда. В десятом классе я получил по лицу лакроссной ракеткой.
Ханна зажмурилась, делая вид, что моя байка ничуть ее не повеселила, но я видел, что она с трудом сдерживает смех. В конце концов она снова взглянула на меня.
– Уилл?
– М-м-м?
Я выбросил последний тампон и, закрутив крышку на бутылочке с перекисью, бережно подул на царапины. Теперь, обработав все, я решил, что ей не понадобится даже пластырь.
– Я поняла, почему ты говорил, что хочешь быть осторожным из-за нашего общего прошлого. И я прошу прощения за то, что повела себя так небрежно.
Я улыбнулся Ханне и автоматически провел рукой по ее икре, прежде чем понял, насколько интимен этот жест.
Прикусив нижнюю губу, она шепнула:
– Я почти все время думаю о субботней ночи.
Снизу донесся шум автомобильного гудка. По Сто первой неслись машины – люди спешили на работу. Но в квартире Ханны воцарилась абсолютная тишина. Мы просто смотрели друг на друга. Ее глаза становились все больше и все тревожней, и я понял, что чем дольше молчу, тем сильней она смущается.
Но я все никак не мог протолкнуть слова сквозь комок в горле. Наконец я выдавил:
– Я тоже.
– Я никогда не думала, что такое бывает.
Я заколебался, опасаясь, что она не поверит мне, и все же сказал:
– Я тоже.
Ханна подняла руку и, промедлив секунду, протянула ко мне. Ее пальцы зарылись мне в волосы, а затем вся она подалась вперед и, широко распахнув глаза, прижалась губами к моим губам.
Я застонал. Сердце бешено забилось в груди, жар пополз по коже, а член ожил и начал твердеть. Все тело напряглось.
– Все в порядке? – спросила она, откинувшись назад и обеспокоенно глядя на меня.
Я хотел ее так сильно, что боялся быть грубым.
– Черт, да, все просто супер. Я так боялся, что больше никогда не буду с тобой.
Поднявшись на нетвердых ногах, она взялась за подол своего свитерка и стянула его через голову. Ее кожа блестела от пота, волосы спутались, но мне хотелось только войти в нее, чтобы она отдавалась мне часы за часами.
– Ты опоздаешь на работу, – шепнул я, глядя, как она снимает спортивный лифчик.
– Ты тоже.
– Ну и плевать.
Ханна выскользнула из штанов. Чуть повертев задницей, она развернулась и на одной ноге пропрыгала в спальню.
Я раздевался на ходу, сдирая с себя футболку, скидывая штаны и оставляя все это валяться на полу в коридоре. Когда я вошел, Ханна лежала на кровати поверх покрывала.
– Тебе еще нужна первая помощь? – улыбнулся я, укладываясь на нее и целуя от пупка до груди. – Что-то еще болит?
– Угадай, – выдохнула она.
Не спрашивая, я потянулся к ящику, где она хранила презервативы. Затем, по-прежнему без слов, разорвал одну упаковку и передал ей. Ханна уже ожидающе вытянула руку.
– Ну уж нет. Сначала надо немного поиграть, – выдохнул я ей в шею, ощущая, как она раскатывает резинку по моему члену.
– Мы уже вдоволь наигрались в моем воображении с воскресного утра, – шепнула Ханна. – Вряд ли я нуждаюсь в дополнительном разогреве.
Она была права. Когда она направила меня и, обхватив мои бедра, ввела внутрь одним медленным движением, там было уже мокро и горячо. Пальцы Ханны сжали мои ягодицы, задавая быстрый и жесткий ритм.
– Мне нравится, когда ты такая жадная, – промурлыкал я ей в шею. – И кажется, я не смогу насытиться тобой. Вот так, когда ты со мной, подо мной.
